Александр Каревин - Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины Страница 36

Вряд ли нужно долго доказывать, что русскоязычное творчество Тараса Григорьевича обуславливалось иными причинами. Достаточно почитать его «Дневник». Совсем недаром великорусский поэт Алексей Кольцов назван там «поэтом нашим», а Михаил Лермонтов — «нашим великим поэтом». Русская культура не была для Шевченко чужой. Он сам пытался занять в ней достойное место. Эта попытка и связанные с ней русскоязычные произведения «великого Кобзаря» до сих пор не дают покоя некоторым нашим профессиональным «патриотам», лихорадочно подыскивающим приемлемое для себя объяснение такому «отступничеству». Что же касается запретов на «все украинское», то даже пресловутые «Валуевский циркуляр» и «Эмский указ» (относящиеся, надо заметить, уже к послешевченковской эпохе) не затрагивали литературное творчество (то есть художественные произведения). Более чем странно, что ведущий научный сотрудник Института литературы этого не знает.

Впрочем, не знает она не только этого. Конфуз с «неудобным» фактом биографии знаменитого поэта не охладил пыл г-жи Мазепы. От Шевченко она перенеслась мыслью в начало ХХ века и поведала радиослушателям о запрещениях в царской России украинского театра. Приехавшим в Петербург украинским артистам, рассказывала ведущий научный сотрудник, пришлось, по просьбе тамошних коллег, тайно, в ночное время играть свою пьесу в одном из столичных театров. Дескать, столичным актерам очень хотелось посмотреть что-то украинское, а украинские спектакли были запрещены. Вот и пришлось прибегать к конспирации, играть под покровом ночи.

Эту историю г-жа Мазепа, по ее словам, узнала от отца, а тому, в свою очередь, поведала ее некая знакомая из театральной среды (фамилия знакомой была названа, но, каюсь, я ее не расслышал). «То есть это реальная история, она идет от людей?» — восхищенно переспросила радиоведущая и получила (опять же важным тоном) подтверждение от рассказчицы.

Уж не знаю, что там говорил г-же Мазепе ее отец и какую информацию он сам получал от приятельниц, но факты — вещь упрямая: ни в начале прошлого века (в либеральное правление Николая ІІ), ни в конце века позапрошлого (при гораздо более строгом императоре Александре ІІІ) украинский театр не запрещался. Артисты-украинцы разъезжали по стране, давали представления и снискали немалую популярность. Особо большую известность получили петербургские гастроли труппы Марко Кропивницкого в 1886–1887 годах. Их спектакли пользовались необычайным успехом, шли в переполненных залах, широко и доброжелательно освещались в прессе. К услугам артистов были предоставлены лучшие театральные сцены, в том числе — Мариинский императорский театр. Дважды (когда ставили «Назара Стодолю» Тараса Шевченко и «Наталку Полтавку» Ивана Котляревского) на представлениях присутствовал Александр ІІІ. По окончании одного из спектаклей актеров пригласили в царскую ложу и государь-император лично поблагодарил их за прекрасную игру. О каких притеснениях и запретах может идти речь?

Воспоминания о столичных гастролях и беседе с царем оставили Марко Кропивницкий, Мыкола Садовский, Панас Саксаганский (их мемуары опубликованы). Есть сообщения о тех событиях и во множестве других книг. А потому вновь-таки достойно удивления, что ведущий научный сотрудник Института литературы ни малейшего представления на сей счет не имеет.

Не менее удивительно сделанное в той же радиопередаче заявление г-жи Мазепы о «трагедии», будто бы пережитой украинским языком при советской власти. Хотя на этот раз, возможно опасаясь вновь попасть впросак, ведущий научный сотрудник обошлась без конкретики. И наверное, поступила правильно: было бы крайне трудно пояснять, что многомиллионные тиражи украиноязычных книг, тысячи украиноязычных школ, мощная государственная поддержка украиноязычных СМИ и многое-многое другое, что имел украинский язык в СССР, — это и есть для него трагедия. Гораздо легче выдвигать голословные обвинения, не утруждая себя поиском доказательств. Чем, собственно, г-жа Мазепа и занимается.

В свое время Иван Андреевич Крылов остроумно высмеивал тех, кто, не обладая необходимыми знаниями, выдавал себя за ученых. Увы, наши научные учреждения такими «учеными» сегодня переполнены. Недостаток знаний они заменяют «национальной сознательностью». И почему-то именно эти «специалисты» оказываются желанными гостями во многих СМИ (в том числе на Первом канале Национального радио). Они щедро делятся своим невежеством, старательно распространяя его в публике.

Так было на Украине в годы «оранжевой пятилетки». Потом власть в стране вроде бы переменилась. Поменялось, кстати сказать, и руководство Национального радио. Да только, как писал все тот же дедушка Крылов, «воз и ныне там».

Абсурд в эфире

Мова солов’їна, а тьохкають чортзна-що[50].

Нашествие… Пожалуй, именно это слово наиболее точно отражает то, что происходит в последние годы на Первом канале Национального радио Украины. Какое-то нашествие невежд наблюдается в радиоэфире. Трудно сказать, откуда они взялись в таком количестве, но указанное средство массовой информации обсажено ими плотно. С достойной лучшего применения последовательностью на слушателей выплескивается из радиоприемников откровенная чушь. Радиожурналисты и приглашенные ими «эксперты» (не все, но многие) городят непонятно что, демонстрируя ужасающе низкий уровень эрудиции. Уточню: речь идет не о политической заангажированности — там, по крайней мере, ерунду мелют с определенной целью. Тут же глупости говорят по невежеству, и остается только удивляться: как таких «знатоков» допускают к радиовещанию?

Поневоле начинаешь вспоминать советское радио. При всех недостатках последнего, ляпов в эфире было немного и каждый случай их появления рассматривался как своеобразное ЧП. Ныне же ошибок масса, но их даже не замечают, потому, вероятно, что и замечать-то некому. Ведь для того, чтобы обнаружить ляп нужно обладать хоть минимальным запасом знаний. А такого запаса, по всей видимости, у ответственных (то есть тех, кто должен за что-то отвечать) сотрудников Национального радио нет. В доказательство своего утверждения приведу несколько примеров.

По воскресеньям на Первом национальном, транслирующем передачи на всю страну, выходит языковедческая программа «Слово». В один из ее выпусков поучаствовать пригласили некую «исследовательницу жаргона» Оксану Цеацюру. Гостью попросили рассказать что-нибудь интересное. Ну, она и рассказала. Темой для беседы г-жа Цеацюра выбрала жаргонное словечко «бабки» (в смысле — деньги). Как пояснила «исследовательница», данное слово, которому более пятисот лет, произошло от сторублевого банкнота, где была изображена Екатерина II (бабка). Дескать, из-за портрета уже не очень молодой царицы бабкой стали называть и купюру, а потом и вообще все деньги. «Вот откуда произошло это слово!» — радостно закончила Цеацюра и вызвала не менее радостный восторг у радиоведущих, благодарных рассказчице за увлекательное сообщение. И никому в студии не пришло в голову, что к возникновению слова, которому, по замечанию самой же «исследовательницы», более пятисот лет, ни жившая менее трехсот лет назад Екатерина, ни выпущенный в 1910 году банкнот иметь отношения просто не могут. Согласно «Словарю украинского языка» (более известному как «Словарь» Бориса Гринченко), бабками назывались игральные кости или камешки (отсюда и пошло выражение «играть в бабки»). А царскую сторублевку, кстати, на жаргоне именовали не «бабкой», а «катенькой».

Примечательно, что фрагмент передачи с рассуждениями г-жи Цеацюры так понравился кому-то в редакции, что его еще до выхода передачи неоднократно транслировали в анонсах. На ляп никто на радио не обратил внимания, хотя столь грубую ошибку не заметить сложно. Мало того, в следующем выпуске радиопрограммы слово вновь было предоставлено Цеацюре. На этот раз «исследовательница» говорила о том, что специалисты (а к ним, наверное, она относит и себя) должны нести ответственность за сказанное. Тут с ней трудно не согласиться.

Другой пример из несколько иной отрасли. В выпуск новостей включили репортаж минского корреспондента Национального радио Юрия Волошина. Его информация ошарашивала. Касалась она Пола Маккартни из известной группы «Битлз». Г-н Волошин уверял, что родился музыкант в селе Чайкино Черниговской области (странно, что уроженец этого села Леонид Кучма не знал о земляке). Будто бы во время войны его родителей гитлеровские оккупанты вывезли на работу в Германию. В 1945 году возвращаться домой они не пожелали. Поселились в Англии и настойчиво добивались, чтобы к ним отпустили маленького сына. Советские власти конечно же не соглашались, но спустя четыре года по окончании войны все-таки уступили. Ребенок воссоединился с родителями. А через много лет, уже будучи знаменитостью, он опять приехал на Украину и перед концертом обратился к зрителям с приветствием на украинском языке.