Юрий Мухин - Оболганный Сталин Страница 4

Это оценка Лениным Сталина почему-то ни Хрущевым, да и никем другим в официальной прессе за все годы антисталинской кампании не приводилась. А как же было возможно «критиковать» Сталина без этой наиважнейшей характеристики его Лениным?

А народ безмолвствовал, оправдывая слова Пушкина о том, что «мы — ленивы и нелюбопытны», ведь ПСС Ленина (5-е изд.) свободно пылилось на полках буквально всех библиотек.

В 1926 г. на 7-м расширенном Пленуме исполкома Коминтерна Троцкий поднял так называемый грузинский вопрос, пытаясь поставить под сомнение действия Сталина как наркома по делам национальностей (опять же опираясь на критику Ленина в адрес Сталина). Вот что тогда ответил Сталин Троцкому в присутствии почти 500 российских и зарубежных коммунистов: «Тов. Ленин перед 12-м съездом нашей партии упрекал меня в том, что я веду слишком строгую организационную политику в отношении грузинских полунационалистов, полукоммунистов... что я «преследую» их. Однако последующие факты показали, что так называемые «уклонисты», люди типа Мдивани, заслуживали на самом деле более строгого отношения к себе, чем это я делал... Последующие события показали, что «уклонисты» являются разлагающейся фракцией самого откровенного оппортунизма. Пусть Троцкий докажет, что это не так. Ленин не знал и не мог знать этих фактов, так как болел, лежал в постели и не имел возможности следить за событиями... Троцкий, очевидно, тут по-сплетнически намекает на какие-то «разногласия» между мной и партией. Но разве это не факт, что ЦК в целом, в том числе и Троцкий, единогласно голосовал за тезисы Сталина по национальному вопросу? Разве это не факт, что голосование это имело место после инцидента с Мдивани, перед 12-м съездом нашей партии? Разве это не факт, что докладчиком по национальному вопросу на 12-м съезде был именно Сталин, а не кто-либо другой? Где же тут «разногласия» по национальному вопросу?»

Необходимое добавление: 30 декабря 1922 г. на историческом Съезде Советов, где был принят закон об организации СССР в полном соответствии с Лениным, основной доклад делал Сталин.

Были возражения Ленина против проекта Сталина о вхождении закавказских республик (а также Украины и Белоруссии) в состав России на правах автономий: Ленин считал, что они должны быть союзными республиками на правах свободного выхода из Союза ССР, когда им вздумается.

Уйму публикаций на эту тему напечатали в 1986 — 1988 гг. газета «Московские новости» (гл. ред. — Е. Яковлев) и журнал «Огонек» (гл. ред. — В. Коротич) — и всё в одном тоне: «неприемлемая», «казарменная» политика Сталина в национальном вопросе, «пресловутая автономизация», с которой Ленин якобы вёл «изнурительные битвы». Хотя Сталин над замечаниями Ленина думал всего несколько дней и… принял их, согласился.

Можно ли теперь, когда происходит неуклонное снижение уровня жизни в отделившихся недавно от России республиках, а в Закавказье (особенно в Грузии) к тому же добавляются страшные кровавые события с гибелью сотен и даже тысяч людей (в том числе стариков, женщин и детей), можно ли к событиям 80-летней давности дать комментарий из нашего сегодня? Да, можно и нужно. Вот он, этот комментарий.

Сталин был прав в своем проекте. Он, Сталин, лучше Ленина знал практическую сторону национального вопроса, так как больше Ленина занимался практикой этого вопроса. Он, Сталин, знал, что народы, тем более с малочисленным населением и небольшой территорией, добровольно из Союза не выходят, потому что это им, народам, невыгодно. Это выгодно корыстным националистическим группкам, которые были, есть и будут всегда в любом народе, в любой республике, в любом государстве. И если им, этим группкам, то есть ничтожному меньшинству, а не народу, оставить хотя бы маленькую щёлочку для возможности сепаратизма, а значит, национализма и оппортунизма, они этой щелочкой рано или поздно воспользуются и расточат её, пусть и медленно, до нужной им дыры. А уж тогда... тогда будет то, что происходит сейчас: подстрекательство и натравливание народов друг на друга. Вот почему Сталин предлагал автономию этих республик под эгидой России, дальновидно считая такое положение надежным заслоном от сепаратизма (национализма, оппортунизма). Тогда победил в этом вопросе авторитет теоретика Ленина, и Сталин-практик (в этом вопросе) не мог Ленину не уступить.

2. «Свёртывал» ли Сталин нэп?

Сначала о предыстории этой политики. 7 ноября 1917 г. произошёл давно подготовляемый открытый и прямой, в отличие от горбачёвско-ельцинского, государственный переворот в интересах народа. Переворот положил начало принципиально новому строю, который задолго до этого был обоснован глубокой теорией, в отличие, опять же, от горбачёвско-ельцинского, что никогда не являлось секретом.

Пришедшее к власти новое правительство открыто и прямо заявило о своем наступлении на частный капитал, постепенном вытеснении рыночных (товарных) отношений. Что, опять же, не являлось секретом, а непосредственно вытекало из теории — программы партии, пришедшей к власти.

В марте — апреле 1918 г. глава нового правительства Ленин пишет работу «Очередные задачи Советской власти», в которой аргументированно дает основы экономической политики переходного периода от капитализма к социализму.

Но Гражданская война, навязанная большевикам, вынудила Ленина ввести так называемую политику военного коммунизма, существенной частью которой являлась продовольственная разверстка (продразверстка), по которой с крестьянина взимали продукты, в основном для находящихся на фронте и некоторую часть — для работающих в промышленности.

Сейчас в прессе муссируются слухи о якобы развязанной большевиками Гражданской войне. Даже безнадежный тупица, если он не ослеплен ненавистью к советской власти, не может не согласиться, что война пришедшему к власти правительству без средств и армии не только была не нужна, а очень даже опасна. А продразверстка была единственным выходом для спасения новорожденной власти народа. А что это было с точки зрения «чистой» экономики? Это было нарушение нормальных экономических связей между городом и деревней, так как крестьянин был лишен возможности торговать (у него не оставалось излишков товаров для продажи). Такая политика действовала два года — наверное, больше, чем мог вытерпеть крестьянин (Ленин позже признает, что «несколько затянули с продразверсткой», но что было делать? Не успели придумать лучший выход вовремя). Появилось естественное недовольство среди крестьян и крестьянски настроенных людей (а в тогдашней России таких было до 80%). Этим воспользовались скрытые враги нового строя (смешно думать, что их не было): вовремя подстрекнули недовольных — и вот уже и Антоновский (на Тамбовщине), и Кронштадтский (под Петроградом) мятежи.

Поэтому в марте 1921 г. на 10-м съезде РКП (б) принимается вынужденный, но снова единственно правильный в то время выход: новая экономическая политика (нэп). Суть ее заключается в том, чтобы временно используя товарно-денежные отношения (рыночные связи) как основные между рабочим и крестьянином, укрепить их союз, привлечь затем крестьянина к активному участию в социалистическом строительстве. Таков был актив нэпа.

Но у нэпа был и пассив. Введение свободной торговли («отпущенных» цен) вызвало оживление капиталистических элементов, стала расти новая буржуазия — нэпманы (арендаторы, торговцы, предприниматели, комиссионеры, то есть те, кто не занимался производительным трудом, участвовал в эксплуатации наемного производительного труда). Разрешался госкапитализм в виде концессий, смешанных обществ и промпредприятий, сдаваемых в аренду частным лицам. Все, как сейчас.

Но тогда Ленин и вообще все большевики прямо и уверенно говорили, а все трудящиеся верили, что это явление временное, это вынужденное отступление для накапливания социалистических сил с тем, чтобы перейти в наступление на капитализм.

Читатель, конечно, уловил разницу между той Коммунистической (большевистской) партией и этой КПСС, затеявшей перестройку как отступление — и только как отступление.

Уже через год, весной 1922 г., на 11-м съезде РКП (б) не кто иной, как Ленин, провозгласил: «Мы год отступали (всего год! — А.Г.)… Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута. Этот период кончается или кончился».

Далее основные события развивались так. К концу 1925 г. СССР завершил восстановительный период (а ведь совсем недавно, в 1921 г., Ленин с болью говорил, что Россия «из войны вышла в таком положении, что ее состояние больше всего похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти»: промышленное производство, например, составляло 1/7 часть от довоенного, 1913 г., уровня; по остальным показателям картина была еще плачевнее). К 1926 г. государственная крупная промышленность вышла на уровень 1913 г., а продукция кооперативного сельского хозяйства превзошла уровень 1913 г. на 12%. Было положено начало посрамлению прогнозов буржуазных специалистов: они в 1921 г. научно доказывали, что большевикам по основным показателям удастся выйти на уровень 1913 г. только через двадцать лет, то есть в 1941 г., — и то с помощью иностранных кредитов (то же самое «научно» предсказывали капиталисты Советскому Союзу в 1945 г.: для того чтобы после войны выйти на уровень 1940 г., большевикам понадобится… 20 лет, то есть к 1965 г. — также с иностранной помощью). Таких успехов в такой срок ни Россия, ни капиталистические страны Западной Европы не знавали.