Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть Страница 44

Бесконечно ловить неуловимых — золотая мечта спецслужб: постоянное финансирование идет, мощь растет, новое оружие поступает. Тезис о международном терроризме очень выгоден соответствующим ведомствам. Чем крупнее заговор, раскрытием которого они занимаются, тем больше требуется на это средств, сил, кадров, финансирования — и тем меньше с них спросит общество.

Реакция государства. Сегодня предлагается усилить бдительность общества в отношении террористов. И это выгодно власти, поскольку если что-то случилось, нам скажут: что-то вы сами были не слишком-то бдительны. Хороший способ снять с себя ответственность.

Нам ставят в пример Израиль: мол, там такие меры безопасности, там общественность бдительная — но известно, что, несмотря на все это, Израиль от терроризма не избавился. Израиль надо изучать не как образец успешной борьбы с террором (хотя там и действуют не так топорно и прямолинейно, как в Европе), а как пример действий, воспроизводящих терроризм.

Вместо того чтобы проанализировать сущность такого явления, как терроризм, каждое ведомство объявляет, что оно знает рецепт борьбы с ним — как правило, еще более дорогой, чем предыдущий. С точки зрения государственной власти, мы не можем справиться с терроризмом потому, что недостаточно бдительны. По версии спецслужб, это очень хорошо организованный заговор. Правоохранительные органы утверждают, что всему виной недостаточный контроль надо всем. Военные говорят, что это война и надо бомбить базы террористов. И так далее.

В результате мы имеем дело не с действительным врагом, а с его ведомственными версиями.

Ложные стереотипы

В РЕАКЦИЯХ ВЛАСТЕЙ и общественности по отношению к терроризму четко прослеживаются заведомо ложные стереотипы. Вместо того чтобы понять это явление как новое — а значит, строить новые способы реакции, — власть «ищет там, где светло».

Терроризм — это война. Но с кем? Один из стереотипов состоит в том, что терроризм — этой война. Тезис о необходимости войны с мировым терроризмом заявлен и Бушем, и Путиным. В результате президент США после 11 сентября развернул серию военных операций в Афганистане, а затем — и в Ираке, а Путин недавно заявил: «Нам объявили войну». Началась подготовка военных ударов по базам террористов.

Сама постановка вопроса о войне нелогична. Кому мы объявим войну? Кто враг? Но дело не в логике, а в том, что объявление войны выгодно правительству и государственной военной машине. Это снимает лишние вопросы к власти, усиливает ее авторитет, вызывает одобрение общества, ведет к усилению административной и военной машины. Административно-военная машина исторически настроена на ведение войны, и ей, оказывается, гораздо проще разгромить отдельное государство (такое как Ирак, к примеру), чем отслеживать неуловимые банды террористов, а уж тем более — думать, что это за явление такое: терроризм.

Терроризм — это преступление. Но кого наказывать? Следующая конструкция, мешающая разобраться с тем, что такое терроризм, — это объявление его некоторым видом преступления. Это тоже не приносит результата. Прежде всего, кого наказывать, если террорист-смертник сам себя взрывает, и преступник исчезает? Может быть, наказывать пособников и организаторов преступления? Но как их вычислить? Или для простоты пособником назвать того милиционера, который их отпустил? Спекулянта билетами или водителя, который провез их по определенной территории? Приведет ли это к какому-то результату, непонятно.

По крайней мере ясно, что данный ход, безусловно, выгоден соответствующим ведомствам, в частности — МВД и ФСБ.

Терроризм — столкновение цивилизаций. Свою лепту в обсуждение проблем терроризма вносят политологи, историки, социологи и прочие интеллектуалы, строя по этому поводу грандиозные концепции: «столкновение цивилизаций», «искажение традиции», «мусульманский мир». Историки изучают историю террора начиная чуть ли не с войны 1812 года или Великой французской революции, хотя мы чувствуем, что современный террор — это нечто совсем другое. Работа находится всем, только от этого теракты не прекращаются.

Мы чувствуем, что современный терроризм — это особое явление. С ним невозможно бороться прежними, привычными ведомственными методами. Террор врастает в обыденную жизнь, становится привычным, а количество терактов растет. Явление терроризма перерастает границы деятельности отдельных отморозков и групп, становится фактом общественной жизни. Работают механизмы его воспроизводства: привлечение и подготовка террористов, создана система террористических баз и лагерей, функционируют сайты террористических групп, существует специальная литература и музыка.

С этим надо что-то делать. Одно дело — реакция властей, которую можно долго критиковать, а другое — взрывы, сотни погибших и самые трагические последствия. Понимаем ли мы, что это такое — сегодняшний терроризм?

Три причины возникновения современного терроризма и его неуничтожимости

Причина первая: мир раскололся на «три человечества»

Дело не в столкновении религиозных традиций или цивилизаций, а в том, что разные страны по-разному участвуют в процессе глобализации. Первое человечество — это человечество глобализирующееся. Второе составляют люди из тех стран, которые уже не имеют шанса включиться в процессы глобализации.

К примеру, разница между людьми, у которых с детства на столе стоит компьютер, и людьми, которые первый раз его видят в 30 лет, колоссальна. Сократить эту разницу очень сложно, поскольку она связана не только с наличием техники или с экономикой той или иной страны. Включение в глобализованное пространство означает определенное устройство психики человека, его антропологию, тип мировоззрения и т. д. Поэтому разрыв между двумя человечествами уже не удастся ликвидировать (по крайней мере, если и поставить такую задачу, то не ранее, чем через полсотни лет).

Второе человечество существенно больше, чем первое: это — вся Африка, исламский мир и т. д. Но при этом второе человечество не имеет шанса развить свою собственную культуру до равномощной западной. Ему нечего противопоставить западной цивилизации, в результате чего оно сталкивается с тем, что его игнорируют другие типы «человечеств». Второе человечество начинает в прямом смысле исчезать из поля видимости и из коммуникации с другими культурами.

Третье человечество эту проблему решило: ряд стран, в числе которых Китай и Индия, сохранили собственную

культуру, а из глобализованного пространства научились брать и осваивать различные технологии. Перед ними проблема терроризма стоит не так остро.

Источник современного терроризма, как правило, — второе человечество. А это значит, что ситуация, с одной стороны, проще, чем она предстает в работах современных философов, социологов, политологов, которые пишут о терроризме, а с другой — ужаснее.

Речь идет о противостоянии глобализированному человечеству, которое практически по всем параметрам несравнимо мощнее отдельных государств и наций второго человечества. Получается, что либо они принимают западные стандарты жизни и включаются в глобализационные процессы, либо их попросту не замечают.

Но первого они сделать не смогли и уже, скорее всего, не смогут, а второе означает их исчезновение из истории. Происходит именно это: второе человечество де-факто перестает существовать в современных коммуникационных пространствах. Эти нации и люди себя теряют.

Поэтому заявить о себе им просто необходимо.

Оказывается, что это можно сделать, используя и эксплуатируя сами эффекты глобализации. Присутствовать в этом поле можно, если привлечь к себе внимание и сделать себя необходимым элементом жизни всего человечества, чтобы на тебя обращали внимание и с тобою считались.

Человечество, которое выпало из процессов глобализации, может обратить на себя внимание, только сделав нечто такое, чего не могут сделать другие люди. Простейший вариант — это осуществить теракт. Что и начинает эксплуатироваться.

Ведь с точки зрения цивилизованного и глобализованного человечества есть вещи, которых делать нельзя ни в коем случае: например, убивать людей, а тем более детей, лишать самого себя жизни и пр. Этого нельзя делать даже для того, чтобы защитить себя и свою нацию. Назвать это преступлением невозможно: взорвав вместе с собой поезд, «преступник» исчезает. Это начинают называть терроризмом.

Терроризм есть способ, которым существуют неглобализованные общности и группы, получая деньги, славу, известность и — самое главное — признание их существования.

Проблемы этих групп начинают решаться. Они теперь уже существуют в глобализованном пространстве, у них есть слава — хоть и дурная, но есть. Террор становится своего рода выгодным предприятием (например, он позволяет шантажировать правительство осуществлением или неосуществлением актов). Терористов можно использовать для решения противоречий между странами (например, где строить газопровод), в политической борьбе разных групп и группировок, которые сами не станут осуществлять теракт, но будут активно использовать факт его совершения и за это готовы платить деньги.