Дмитрий Кукленко - 10 гениев политики Страница 44

В начале 1862 года северяне затеяли крупное наступление на позиции конфедератов. Армия генерала Улисса Гранта очистила от южан захваченный теми штат Кентукки и перевела боевые действия на территорию самопровозглашенной конфедерации — штат Теннеси. Вскоре северяне отпраздновали свой первый крупный военный успех, разгромив армию южан под командованием Джонстона и взяв вслед за этим крупнейший город Конфедерации Новый Орлеан. Но это наступление, осуществлявшееся с северо-запада, не было поддержано аналогичными успехами на Атлантическом побережье. Там наступление Потомакской армии северян, возглавляемой Макклелланом, не увенчалось успехом и более того, едва не закончилось катастрофой для правительственных войск. В определенный момент южане вполне могли захватить Вашингтон, столицу Соединенных Штатов Америки.

В это время Линкольн очень умело и своевременно раздавал военные посты ведущим демократам, например Бенджамину Батлеру из Массачусетса, Джону Логану из Иллинойса, Эдвину Стентону. Последний стал вторым военным министром Линкольна, приняв присягу в начале 1862 года. Ранее он руководил министерством юстиции в администрации демократа Бьюкенена. Новый министр поначалу очень остро критиковал президента, но со временем критика уступила место неподдельному восхищению. Постепенно члены демократической партии начали все теснее сотрудничать с республиканцами. Это случилось во многом благодаря идеологии Линкольна, который ссылался на принципы лояльности и на патриотизм во время войны. Демократов, ставших на сторону республиканцев, называли «военными демократами» — они вошли в коалицию с «Партией союза» (именно так назывались организованные республиканцы после 1862 года — по их словам, «из тактических соображений»). Среди них выделялись «Мирные демократы» — по-прежнему готовые пойти навстречу Югу, вступив с ним в переговоры, — и все ради мирного разрешения всех конфликтов. Эта группировка составляла большинство своей партии.

В принципе, президент имел практически безотказное, с юридической точки зрения, средство. Требовалось лишь на государственном уровне отменить заявление южных штатов о независимости, принудив их к возвращению в Союз. Но это, как не раз отмечал Линкольн, открыло бы путь к началу недвусмысленных переговоров по вопросу рабства. Президент отказывался от такого метода. Да, для него задачей первой важности было сохранить целостность нации, но неприязнь к южной общественно-политической системе давала о себе знать. 22 августа 1862 года, во время интервью для радикально-республиканского издательства «Нью-Йорк Трибюн», на вопрос, почему он медлит с освобождением рабов, Линкольн ответил: «Моей высшей целью в этой борьбе является сохранение союза, а не сохранение или уничтожение рабства. Если бы я смог спасти союз, не освободив ни одного-единственного раба, я бы сделал это, и если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это, и если бы мог спасти его, освободив одних рабов, а других не освободив, я бы сделал это. Что я предпринимаю в вопросе рабства и для цветной расы, я делаю потому, что верю, это поможет сохранить союз… Этим я объяснил здесь мое намерение, которое рассматриваю как официальный долг. И я не намерен изменять мое часто высказываемое личное желание, что все люди везде должны быть свободны».

Несколько недель спустя, 22 сентября 1862 года, когда войска южных штатов сдали позиции под Антеймом и были вынуждены отступать из города Мириленда, Линкольн решил воспользоваться «светлой полосой» и обнародовать давно принятое решение об отмене рабства. Для начала он издал декларацию свободы. Согласно ее положениям, каждый раб, находящийся в мятежных штатах после 1 января 1863 года, получал свободу. Это географическое ограничение должно было обеспечить лояльность населения в пограничных штатах и в уже занятых областях. Она означала также уступку умеренным избирателям на Севере, для которых уничтожение рабства не являлось мотивом для войны, но которые понимали, что этот шаг может облегчить победу союза. Из-за последнего положения многие республиканцы критиковали изданную декларацию. Дело в том, что она действительно освобождала рабов там, где они не могут быть освобождены (на вражеских территориях), но запрещала их освобождение в наиболее благосклонных условиях — в оккупированных территориях и в пограничных штатах, решивших присоединиться к союзу.

Но даже это обстоятельство не сумело скрыть влияния декларации: она одержала прямо-таки взрывную известность и принесла свободу почти трем миллионам рабов.

Декларация стала поистине революционной. Одним из наиболее экзотических шагов власти стал набор негров в армию северных штатов. До конца войны в войска союза вступило почти 180 000 афро-американцев. Благодаря этому указу армия северян пополнилась значительным числом бойцов. Правда, освобожденные рабы не были обучены военному делу и использовались, как правило, в тылу. В основном они были заняты на работах, связанных с укрепительными сооружениями или за линией фронта. Благодаря этому северяне смогли высвободить значительные силы для переброски на фронт.

С точки зрения внешней политики декларация Линкольна об отмене рабства сделала практически невозможное — лишила правительства европейских стран права вступить в войну на стороне конфедератов (особенно это касалось Англии и Франции, продающих оружие мятежникам и с опаской наблюдающим за Гражданской войной в молодом государстве). После декларации причина войны превратилась из эфемерной идеи «сохранить государство неприкосновенным» в принципиальный вопрос «за или против рабства». Европейская общественность уже давно избавилась от рабства, и в метрополии, и в колониях теперь оно казалось диким и неприемлемым. Так что Старому Свету не оставалось ничего, кроме поддержки северных штатов, чьи позиция звучала в унисон с европейским образом жизни. Единственный скользкий момент декларации состоял в том, что она не имела четкой конституционно-правовой подоплеки. Фактически это был документ военного времени, обыкновенная военная мера, которую любой опытный юрист мог бы признать недействительной. Сделать документ правомерным могло только грамотное дополнение к конституции — тогда судьба рабства была бы решена еще до окончания войны. В противном случае любой землевладелец-южанин мог потребовать вернуть назад утраченное «имущество» — беглых рабов. Торопясь ратифицировать собственное решение, Линкольн приложил все усилия для принятия тринадцатого дополнения к конституции. Когда конгресс проголосовал за эту поправку, рабство было окончательно уничтожено в ряде штатов, теперь уже на абсолютно законных основаниях.

Вторым, не менее важным решением Линкольна стал закон о гомстедах. Это слово обозначало земельный участок, и согласно новому закону любой американец мог получить за сравнительно малую плату участок земли, который со временем переходил в его собственность. Этот закон позволил существенно расширить социальную базу сторонников единства Соединенных Штатов среди жителей Конфедерации.

Жители северных штатов Америки скептически относились к новым законам и не видели смысла продолжать войну. Таким образом, влияние «мирных демократов» значительно усилилось. Намечались даже общественные беспорядки. Поэтому в 1862 году Линкольн начал борьбу против разногласий на внутреннем фронте, отменив право арестованных на судебное слушание. Эта мера позволяла практически «без суда и следствия» сажать в тюрьму «возмутителей спокойствия» — прежде всего дезертиров и коллаборационистов — и арестовывать гражданских лиц, если того требуют военные интересы. Сей «чрезвычайный закон» демократы тут же назвали антиконституционным, повесив на Линкольна ярлык диктатора (что частично соответствовало действительности) — конституция не содержала конкретных сведений о том, кому принадлежит решающее слово — президенту или конгрессу. Интерпретировав текст закона в стиле «президентского руководства», Линкольн положил начало доминированию исполнительной власти, дав пример полного использования президентских полномочий.

Естественно, подобное толкование признали слишком вольным и дискредитирующим предвыборный лозунг Линкольна «За конституцию, как она есть, и за союз, каким он был».

В январе 1863 года «мирные демократы» усилили нападки на Линкольна и его стиль ведения войны и потребовали мирных переговоров с конфедератами. Тут пришло время воспользоваться новым законом — ведущий лидер этого движения был арестован и приговорен военным трибуналом к заключению (ему, правда, было позволено покинуть союз, уехав на Юг). Кстати применение подобной практики дало результат — на Севере оппозиция администрации Линкольна была практически подавлена.

19 ноября 1863 года, в честь открытия солдатского кладбища, Линкольн произнес «Геттисбергское обращение», ставшее историческим. В десяти предложениях он сумел напомнить об огромном значении Гражданской войны, рассказать об основании нации и демократических ценностях, подчеркнуть общность жертв Севера и Юга, торжественно пообещав: «Эти погибшие умерли не напрасно, эта нация с Божьей помощью переживет возрождение свободы, правление народа, благодаря народу и для народа, никогда не исчезнет с лица земли».