«Богородица, прогони!» Кто заказал «наезд» на Церковь? - Алексей Сергеевич Челноков Страница 44

сказочное. В «третье царство, в третье государство», за жар-птицей, за Василисой Прекрасной, за Кощеевой смертью. Туда, куда издревле звала русского человека народная сказка, народная мечта, народная вера в Чудо. Сталин – провозвестник Русского Чуда, великий русский сказочник и былинник, построивший университетов и институтов больше, чем преподобный Сергий монастырей и приходов. Сталин реализовал это Чудо в мистической Русской Победе сорок пятого года. Все народы, населяющие Империю Сталина, сочетались в единый народ-победитель. И это солнце, воссиявшее однажды над поколением неповторимых богоносных людей, уже никогда не погаснет в их внуках и правнуках».

Трепетная любовь к самому кровавому диктатору всех времен и народов причудливо сочетается в душе Проханова с «православным мировоззрением». Более того, оказывается, он получал поддержку и в церковных верхах, и от известных православных старцев. «Я не неофит и всегда мыслил в категориях православного мировоззрения, – говорил писатель. – На политическую деятельность еще в августе 1991 года меня благословил митрополит Иоанн (Снычев). В 1993 году я получил благословение на свои труды от иеромонаха Филадельфа, который впоследствии стал иеросхимонахом. Незадолго перед своей кончиной меня благословил псковский старец с острова Залит протоиерей Николай Гурьянов. Для меня Церковь – это канон. Я никогда не кину в нее камень, так как во многом она является последним оплотом духовного единства и суверенитета России».

Проханов считает себя религиозным человеком: «У меня есть мистический опыт, от которого я никогда не откажусь, именно он меня и сформировал. С детства я находился в религиозной атмосфере. Еще при советской власти моим самым близким другом был непатриархийный, гонимый священник Лев Лебедев». (Любопытно, что в советское время Проханова называли «соловьем Генштаба» за его советские романы на афганскую тему.)

Однажды Проханова спросили, имеют ли право коммунисты идти на союз с Церковью, учитывая, что верующие подвергались в СССР жестоким гонениям? Проханов среагировал мгновенно, но шаблонно: «Христианское миросозерцание призывает молиться за своих гонителей, и мне кажется, что православные в глубине души не должны испытывать ненависть к коммунистической эпохе».

Такое оправдание массовых убийств с использованием заповеди о всепрощении само по себе нелепое, оно не выдерживает никакой критики, хотя бы потому, что предлагает, по сути, молиться, например, за царя Ирода или простить тех убийц, которые истязали мучеников, причисленных позднее Церковью к лику святых.

Но Проханов исступленно бормочет, как в бреду: «У воюющего народа был Сталин – вождь, в котором сфокусировались бессчетные людские верования, бесстрашие, чувство неодолимости Родины. Гений Сталина превосходил его полководческий дар, его блистательный дипломатический ум, его несгибаемую волю. Сталин был тем световодом, сквозь который мистические лучи истории озаряли народ, делая его носителем исторической правды. Превращали русскую историю в мировую. Русскую Победу – в путеводную звезду человечества. Сталин ухватил рычаг истории, сумев развернуть ее от бездонной фашистской пропасти к грядущему преображению мира».

Сталин и Православная церковь – вот, по мнению Проханова, две опоры великой России: «Православная церковь волею русской истории всегда спасала страну. Вдохновляла князей на битвы. Создала идеологию «Третьего Рима». Хранила в своих глубинах «имперский проект», когда вокруг бушевали либеральные страсти, носились демоны смуты, дробившие страну на осколки. Это чувствуют сегодняшние «государственники». Церковь поддерживают оставшиеся «силовики». Некоррумпированные чиновники. «Оборонщики»-технократы. Патриотические художники и политики. Бывали периоды, когда глава Церкви, Святейший Патриарх, становился во главе России. Таким «государем» был патриарх Никон, вставший вровень с царем. Такую же ношу, находясь в темнице, взял на себя Гермоген, когда опустел русский Кремль. В зарубежной практике известен митрополит Макариос, ставший политическим главой Кипра».

Проханов – отличие от единомышленника Квачкова – целует руку патриарху Кириллу, засыпает его льстивыми эпитетами: «Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, несомненно, – государственный человек. В полной мере слуга Царя Небесного, он прозорливо видит неустройства «царства земного». Блестящий историк, чувствующий прихотливую синусоиду государства Российского, он знает технологии власти и ведает ее мистическую, небесную сущность. Он свободно общается с иностранцами, как опытный дипломат. Легко находит язык с технократами, не страшась конвейерного производства, квантовой физики, открытий в биологии и в медицине. Он понятен невоцерковленному человеку, и он мудрый церковный пастырь. Умелый экономист и утонченный богослов».

Проханов часто описывает себя в качестве паломника по святым местам: «Недавно я побывал в Дивееве. Приложился к мощам Серафима Саровского. Восхитился великолепием белоснежных, голубых и розовых храмов. Прошел в одиночестве вдоль канавки, которую отрыли по указанию преподобного Серафима. Шел полчаса, а казалось – протекла целая жизнь. Вспомнил и помянул всех милых усопших. Помолился о живущих. Испытал внезапное слезное умиление…»

Тогда явилась ему «у купели, на траве» некая пророчица – «богомолка в темном платочке», «в долгополой юбке, в стоптанных запыленных башмаках». «Носик остренький, как у птички, глаза наивные, голубые, как у младенца». Богомолка «пожевала и отложила в сторону горбушку хлеба, отпила из кружки ключевую воду». Затем она таинственным языком Апокалипсиса предсказала судьбу России: «Говорит, что скоро состоится нечестивый Собор, о котором указано в Писании. На этом нечестивом Соборе все, какие ни на есть на земле веры соединят в одну, и не станет никакой. И придет конец православию. Спутают все времена, чтобы православный человек не знал, в какой час, в какой день за кого молиться. Церковный язык, на котором говорят ангелы, заменят на людской, которым говорят в магазинах и на рынках.

В церковь, откуда уйдет благодать, нельзя будет ходить, нельзя будет молиться и отпеть покойника. Поэтому лучше сейчас помереть, тогда еще успеют отпеть. А потом, если умрешь, то и похоронят без отпевания, и не будет на тебе благодати. Когда исчезнет вера, тогда исчезнет в России благодать. Отойдет от России Покров Пресвятой Богородицы. Тогда начнется страшная война. Сейчас молитвами Богородицы Россия заслоняется от ненавидящих ее врагов. Кончится благодать, опадет Покров, и враги со всех сторон нападут на Россию. И тогда будет война и большая кровь. Но тот, кто на этой войне падет за Россию и омоется кровью, к тому благодать вернется, и он будет спасен».

Проханов пугает введением персональных электронных карточек, давно уже объявленных РПЦ невредными с «духовной точки зрения»: «Станут ходить по домам, отбирать паспорта и вручать пластиковые карточки, которые будут вместо денег и на которых начертано число зверя. Кто карточку возьмет, тот станет безблагодатным, и у того на челе обозначатся три шестерки – число зверя.

Кто