Василий Колташов - ДВА ГОДА ДВИЖЕНИЯ Страница 47

Сегодня на левом фланге, кроме КПРФ, действует большое количество различных ком- и соцпартий. Большинство из них занимают радикальные ниши; некоторые, напротив, заигрывают с властью, занимая умеренные позиции. Некоторые из них обладают весьма солидной и небезынтересной теоретической платформой, как, например, партия «Евразия» Александра Дугина, выступающая за создания единого европейского пространства на основе идей российских евразийцев начала-середины ХХ века. Как правило, все это организации одного лидера, и не являются партиями в традиционном смысле этого слова. Часть из них созданы искусственно властью, в ходе многочисленных попыток отколоть часть избирателей от коммунистов (например, соцпартия Рыбкина, партия возрождения Селезнева, Народный депутат Райкова, та же «Евразия»). Многие из левых движений входят в Народно-патриотический Союз (НПСР), где первую скрипку традиционно играет КПРФ (настолько, что это движение не выдвигает собственного избирательного списка на выборах, предпочитая делегировать своих представителей в список компартии).

Узнаваемость всех этих движений, даже НПСР, весьма низка, настолько, что их действия зачастую приписываются коммунистам. Затратный же характер «раскрутки» нового имени в условиях оппозиционного характера деятельности делает этот процесс крайне маловероятным. Поэтому облик левых сейчас практически полностью определяется обликом КПРФ. Серьезному расширению социальной и электоральной базы компартии препятствует не только ее консервативный облик, но и недостаточно интенсивное обновление руководящего состава КПРФ, а также боязнь населения страны нового передела собственности и неверие в возможности выхода из тупика, в котором находится сегодня Россия. Вместе с тем партия уже длительное время не может сместить акценты со справедливой критики господствующего политического режима на разработку и предложение обществу конструктивной альтернативы проводимому курсу.

Лозунги КПРФ носят протестный, а не созидательный характер. Они следуют за событиями, а не определяют их. Мы должны вывести на первые роли в партии и во всем обществе созидательно-творческие силы, олицетворяющие прогрессивные тенденции современного мирового развития и способные обеспечить достойный ответ России на процессы глобализации. Ведь именно эти силы не находят сегодня применения в низкотехнологичной экономике колониально-сырьевого типа и отчетливо понимают всю бесперспективность нынешней политики, а также необоснованность обещаний на выход страны из кризиса по мере накопления личных богатств и роста сознательности олигархических кланов в условиях их неприкасаемости. Только так мы сможем преодолеть социально-экономическую и технологическую деградацию России, и раскрыть ее ресурсный и интеллектуальный потенциал.

В нашей среде, среде молодежи, способной к интеллектуальному творчеству на мировом уровне, возрастает интерес к КПРФ. Партия начинает восприниматься как единственная организация гражданского общества, способная бросить вызов нынешней криминальной олигархии и создать условия для реализации интересов продуктивно-творческого слоя российского общества. Однако достаточно выгодная стратегическая позиция КПРФ в борьбе за власть сковывается сложившейся двусмысленной ситуацией: партия выглядит силой, оппонирующей популярному политическому лидеру страны, и неспособной перехватить у него инициативу ни по одному значимому вопросу. При этом поддержка проводимого государственного курса оказывается невозможной по причинам его принципиального несовпадения с идейно-политическими установками партии и посягательств на интересы основной массы населения, а переход в жесткую оппозицию чреват ослаблением возможностей прямого влияния партии на власть, нарастанием обвинений в обструкции усилий популярного президента и осложнением связей с экономическими структурами.

У нас, левых, разработан и апробирован на практике богатейший арсенал подходов к управлению большими и малыми государствами во всех частях земного шара. Лучшие умы человечества - от Томаса Мора до Дэн Сяопина - веками размышляли о справедливом переустройстве общества. Но самый глубокий след в истории оставили труды Маркса и Энгельса.

Что может сегодня нам дать марксизм? Прежде всего - набор методик и рецептов, направленных на понимание и решение задач общественного благоустройства. Удобство марксизма - в системе социального детерминизма, благодаря которой любой аспект жизни общества может быть описан, исходя не из свойств отдельной личности, но универсальных для всех экономических и социальных закономерностей. Экономика определяет всю человеческую жизнь, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная культура, религия, философия, мораль, искусство. Экономика есть базис, идеология есть надстройка. Власть экономики в человеческой жизни не Марксом выдумана и не он виновник того, что экономика так влияет на идеологию. Маркс увидел это в окружавшем его капиталистическом обществе Европы. Но он обобщил это и придал этому универсальный характер. Как сказал Бердяев: «экономический детерминизм Маркса есть разоблачение иллюзий сознания… Марксизм не непосредственно выводит всякую идеологию и всякую духовную культуру из экономики, а через посредство классовой психологии, т.е. в социологическом детерминизме марксизма есть психологическое звено». Несомненно, именно это, пока не разработанное теоретиками направление, в условиях информационного общества будет одним из наиважнейших. Сейчас перед нами стоит задача воспользоваться аналитическим аппаратом марксизма-ленинизма для расширения арсенала его рецептов общественного развития. Преступно отказываться от того, что досталось нам после стольких лет усилий целых стран, усилий, за многие из которых пришлось заплатить весьма высокую цену, прежде чем был найден верный ответ. Но еще более преступно обесценить это наследие отсутствием развития, отсутствием адаптации теоретической базы к современным историческим условиям.

Еще в начале 2002 года ситуация на левом фланге выглядела вполне безнадежной. Погрязшие в ряде компромиссов с властью коммунисты постепенно теряли свои позиции. Налицо было полное отсутствие инициативы, пассивное сопротивление правительственной политике, при явном избегании публичных схваток с властью. Процент поддержки президента среди избирателей КПРФ был высок, как никогда, и составлял, по некоторым данным, 40-45%.

Как говорится, «избави нас боже от друзей, от врагов-то мы и сами избавимся». Эта пословица полностью себя оправдала и в этот раз - пожадничав, политтехнологи из прокремлевского «Единства», полностью оправдав свое народное прозвище, оказали власти воистину медвежью услугу. «Кинув» коммунистов в Думе, нарушив существовавшее пакетное соглашение, центристы дали возможность партии резко укрепить внутреннюю дисциплину, освободиться от соглашательских элементов и начать работу над рядом стратегических инициатив как раз за полтора года до выборов.

Эти события дали КПРФ реальный исторический шанс укрепить свои позиции на российской политической арене и существенно расширить свой избирательный потенциал. Складывающаяся ситуация оказывается для партии без преувеличения судьбоносной, так как именно сегодня вся полнота ответственности за разрушительный социально-экономический и сомнительный внешнеполитический курс легла на высшие органы исполнительной власти и поддерживающие их партии в Государственной Думе.

В то же время, для КПРФ сейчас крайне важно произвести отчетливое идейно-теоретическое позиционирование, как устремленную в будущее партию социального прогресса. Для этого необходимо провести трансформацию идеологии КПРФ в альтернативную методологию и организацию управления современными общественно-политическими и социально-экономическими процессами, отходя от замыкания партийной деятельности на критике действий правящих сил. КПРФ должна стать ведущей политической организацией для всех созидательно-творческих сил российского общества, а не только электорально представительного, но экономически малозначительного социального слоя, традиционно поддерживающего коммунистов. Ведь он, составляя около трети российского общества, гарантирует партии высокую поддержку на парламентских выборах, но не может привести ее к реальной власти.

Сегодня сама сущность политических партий в России не дает им возможность играть в обществе значимую роль. Сегодня кого бы не выбрали - аппарат не меняется. Президент может поменять министров, парламент не может поменять даже премьер-министра. Так о каком же народовластии можно говорить?