Валерий Коровин - Удар по России. Геополитика и предчувствие войны Страница 48

Распределение ответственности вместо многополярности

Глобальный финансовый кризис также сыграл в данном случае решающую роль. Американцы ясно представляют, что ответственность за возникновение нынешней кризисной ситуации полностью лежит на них. Во-первых, именно они создали нынешнюю финансовую систему, пришедшую к коллапсу. А во-вторых, именно США спровоцировали своими неосторожными действиями те последствия, с которыми столкнулся весь остальной мир. Понимая эту ответственность, они как раз и хотят именно в этой ситуации распределить её между несколькими крупными мировыми игроками. Вряд ли американцы действительно хотят прийти к реальному, подлинному многополярному миру. Многополярность, о которой говорит Обама, относится исключительно к распределению ответственности и нагрузки, касающейся разрешения последствий глобального экономического кризиса. Как только эти последствия будут преодолены или наметится стойкая тенденция к их преодолению, США тут же поправятся, что, мол, мы не имели в виду мир нескольких цивилизационных полюсов, а имели в виду лишь разрешение этого кризиса, ответственность за судьбу человечества, касающуюся не только США. И всё вернётся на круги своя, опять к единоличному доминированию США, при котором они опять начнут гнуть свою стратегическую линию. Собственно, они и не будут прекращать этого делать, просто начнут действовать менее открыто и явно, но последствия, как всегда, всё равно расхлебывать придётся всем.

Российскому руководству крайне важно ответить, в первую очередь себе, на вопрос о том, действительно ли возможно улучшение российско-американских отношений в принципе. После этого действия Россия могла бы начать отстаивание своих собственных интересов более явно, по-реалистски. Пора прекратить осуществлять уступки в одностороннем порядке, особенно если они ущемляют наши национальные интересы. А американская система ПРО и увязанный с ней напрямую договор по СНВ-3 в данном случае касается именно этого. Нельзя ни в коем случае позволять на себя давить, будь это жёсткая или мягкая форма, ну и не идти на поводу у тех требований и просьб, намёков, которые продолжают как ни в чём не бывало исходить от американских «партнёров». Любую уступку нужно квалифицировать не иначе как сдачу национальных интересов, и ответственность за это должна быть соответствующая.

После ряда заявлений, сделанных Дмитрием Медведевым, в какой-то момент показалось, что в Кремле действительно возникла некоторая эйфория, вызванная несколькими имитационными шагами со стороны администрации США по поводу ПРО, СНВ-3, ВТО, после подаренной пластмассовой кнопки. Следствием этой эйфории тем не менее стало продолжение реальной, а не пластмассово-бутафорской сдачи наших стратегических интересов по всем направлениям. Те договорённости, которые были достигнуты, иначе как провалом геополитической линии России на внешнеполитическом направлении назвать нельзя. Как раз эта эйфория и была целью Обамы. С улыбкой делая свои заявления, он рассчитывал именно на такую реакцию и на такие результаты. И, о чудо, именно такие результаты он и получил. Россия действительно уже допустила серьёзную стратегическую ошибку – пошла на поводу у США по вопросу давления на Иран, тем самым, по сути, лишившись своего главного стратегического союзника в регионе. С точки зрения геополитики Россия совершенно не заинтересована в том, чтобы Иран сейчас отвернулся от неё, как не заинтересована и в том, чтобы восприниматься мировым сообществом «в комплекте» с США. В этом смысле Китай поступил более дальновидно, просто многозначительно промолчав.

Второй момент – договор СНВ-3 – крайне невыгодный для России. Его тоже можно смело отнести в разряд поражений, потому что американцы, имея на вооружении более высокотехнологичные способы отторжения территорий, в частности реализуя сетевые стратегии и ведя сетевую войну с Россией на постсоветском пространстве, вооружены гораздо лучше, чем Россия, которая ничего не представляет об этих технологиях. Нашим единственным фактором сдерживания в этих условиях остаётся сейчас как раз ядерный фактор. Вот два ключевых вопроса, которые были решены Обамой в пользу США. Не зря время потерял.

Ну и, собственно, в довершение Россия при Обаме отказалась от некоего стратегического наступления в Калининграде, от размещения ракетных комплексов «Искандер», отказ от которых ещё можно было бы списать как компенсирующий фактор за несогласие на размещение США элементов третьего позиционного кольца в Польше и Чехии. Однако вместо этих комплексов США разворачивают другие. Правда, в какой-то момент Дмитрий Медведев как бы спохватился и всё-таки сделал небезызвестное заявление о развёртывании «Искандеров». Но, судя по американской реакции, они либо не поверили, либо же просто не испугались. Из чего можно сделать вывод, что подобное развёртывание далеко не является полноценным ответом на усилия США в Европе.

Таким образом, ни один из шагов, предпринятых Россией, и ни одна договорённость, достигнутая в ходе переговоров Обамы и Медведева, не пошли нам на пользу. Напротив, все эти договорённости идут нам во вред. Единственная наша компенсация за все эти уступки – это моральная компенсация. Представители российской власти, видимо, почувствовали себя морально удовлетворёнными после того, что сказал Обама. Но он это только сказал, а мы уже сделали. Власть сделала реальные уступки в ответ на красивые слова. В итоге возникшая видимость улучшения отношений между Россией и США, которую мы наблюдали при Обаме – Медведеве, послужила тому, что на периферию были вынесены другие вопросы внешней политики России.

Пространство третьей степени

С момента распада СССР дипломатическая борьба между Россией и США развернулась на пространстве СНГ. С «улучшением» российско-американских отношений интересы на пространстве СНГ ушли на третий план; в своём обращении к сотрудникам МИДа Медведев прямо обозначил их как третьестепенные. Неудивительно, что именно в отношениях со странами СНГ всё развивается далеко не так, как хотелось бы, хотя именно это образование могло бы стать инструментом прорыва «кольца анаконды», о чём было сказано в предыдущих главах. Между тем постсоветское пространство продолжает оставаться зоной наших прямых стратегических интересов не только де-факто, но и де-юре. По договорённости с США, заключённой в тот момент, когда распадался Советский Союз, Россия заручилась обещанием американских элит, касающимся постсоветского пространства, смысл которого заключался в том, что это пространство остаётся зоной наших стратегических интересов, что было гарантировано со стороны США. Никакие другие договорённости не были осуществлены за прошедшее время. Ситуация никак формально не изменилась, но тем не менее мы по умолчанию, торгуясь, например, в отношении вступления Грузии и Украины в НАТО, легитимизируем де-факто присутствие США на постсоветском пространстве. Чем дезавуируем, по сути, свои претензии на геополитическое доминирование.

Постсоветское пространство вообще не может быть предметом торга с США. Мы не должны обсуждать эти вопросы с ними, рассматривая постсоветские страны в качестве элементов торговли: «Мы вам делаем уступки по Ирану, а вы обещаете невступление Грузии и Украины в НАТО». Это наша стратегическая территория, ничего не произошло для того, чтобы это было не так, и мы должны продолжать рассматривать её как свою стратегическую территорию, отметая все предложения со стороны США на фоне нашего продвижения в Центральную Америку.

Шаги России в области отношений с Латинской Америкой можно рассматривать как определённое давление на США. Уже только лишь в этой связи для России было бы крайне выгодно сохранять с ними партнёрские, хорошие отношения для того, чтобы это стало элементом устрашения, некоторого психологического давления на США. Однако минусом здесь является то, что наши усилия в отношениях со странами Латинской Америки носят некий торговый характер. Ощущение, что это даже демонстративно делается для того, чтобы впоследствии торговаться с США по тем или иным вопросам, и совершенно не является элементом нашей долгосрочной стратегии, несмотря на то что Латинская Америка, по сути, является важнейшим стратегическим направлением, реальным элементом геополитического контрнаступления. То есть все эти усилия носят временный, торговый характер.

Иран – торг уже состоялся?

Если же говорить об Иране, то при взгляде на виноватые лица лидеров нашего государства возникает стойкое подозрение, что торг уже состоялся. Это явным образом не отрицают и сами лидеры России и США. Напротив, оговорки о том, что главной темой их переговоров был и продолжает являться на ближайшее время именно Иран, скорее подтверждают версию о том, что торг завершён. Россия крайне недальновидна в своих действиях на иранском направлении, и Америка в очередной раз нас стратегически переиграла. В интересах России было бы (если бы российское руководство мыслило геополитически, глобально, как это делает руководство США), чтобы Иран обрёл ядерное оружие, став доминирующим региональным субъектом, союзным нам. Сейчас единственным субъектом в этом регионе являются США, наш геополитический антипод, что совершенно нам невыгодно.