Евгений Магда - Гибридная война. Выжить и победить Страница 49

Не лишним будет напомнить, что лидер Социал-демократической партии Германии Герхард Шредер с октября 1998 года по ноябрь 2005 года был канцлером Федеративной Республики Германия. В начале сентября 2005 года в ходе визита российского президента Владимира Путина в Германию было подписано соглашение стратегического характера о строительстве Северо-Европейского газопровода (СЕГ) из России в Германию по дну Балтийского моря. В обиходе этот трубопровод называют «Северный поток», его строительство в общей сложности обошлось «Газпрому» в 7,5 млрд евро[301]. Буквально в декабре 2005 года, практически сразу после завершения своих полномочий на посту федерального канцлера, Герхард Шредер возглавил комитет акционеров Nord Stream AG[302], что вызвало мощную критику со стороны представителей не только немецкого истеблишмента, но и многих европейских политиков.

Впрочем, Владимир Путин не только покупал отставных топ-менеджеров ведущих европейских государств, но и выстраивал дружеские отношения с действующими европейскими политиками. Среди них особое место занимали премьер-министр Италии Сильвио Берлускони и президент Франции Николя Саркози, с которыми Владимир Путин установил дружеские отношения. В контексте его выступления в Мюнхене рискну утверждать, что российский президент стремился заручиться поддержкой представителей европейской политической элиты для противопоставления себя Соединенным Штатам. В этом контексте для Кремля было важно сорвать дальнейшее расширение НАТО, на которое делал ставку Вашингтон. Этот шаг был тем более важен, что в двери Североатлантического альянса намеревались постучаться Грузия и Украина, перспектива вступления которых в НАТО в России воспринималась особенно болезненно.

11 января 2008 года Президент Виктор Ющенко, Премьер-министр Юлия Тимошенко и Председатель Верховной Рады Арсений Яценюк обратились к Генеральному секретарю НАТО Яапу де Хооп Схефферу с письмом, содержавшим просьбу предоставить Украине «План действий по достижению членства в НАТО» (ПДЧ). Однако о самом факте направления письма граждане Украины узнали 15 января из заявления американского сенатора Ричарда Луггара[303]. Это, конечно, не могло вызвать одобрительные эмоции и оценки украинцев, значительная часть которых и тогда, и сейчас негативно относятся к перспективе вступления нашей страны в НАТО. К сожалению, противостояние между Тимошенко и Ющенко вкупе с нараставшими президентскими амбициями Арсения Яценюка не позволили руководству Украины объявить о своем стремлении привести страну в НАТО и начать эффективно двигаться в этом направлении.

Зато Владимир Путин в этих условиях действовал максимально жестко, оперативно перейдя в наступление: на закрытом заседании Совета «Россия — НАТО» Президент РФ Владимир Путин пригрозил, что в случае вступления Украины в Североатлантический альянс она может прекратить существование как единое государство… В частности, Россия может аннексировать Крым и Восток страны. Чтобы не допустить НАТО к границам России, Путин «пообещал принять адекватные меры». Обращаясь к Президенту США Джорджу Бушу, Путин позволил себе сказать, что «Украина — это даже не государство! Что такое Украина? Часть ее территории — это Восточная Европа, а часть, и значительная, подарена нами!» [304].

Стоит ли удивляться, что Германия и Франция торпедировали инициативу о предоставлении Украине и Грузии ПДЧ на саммите НАТО в Бухаресте (напомню, что все решения Альянса принимаются консенсусом), после чего Грузия столкнулась с краткосрочной, но болезненной агрессией со стороны России. После краткосрочного, но интенсивного вооруженного противостояния грузинская армия потерпела поражение, Южная Осетия и Абхазия превратились в независимые квазиреспублики, а сама Грузия была вынуждена принять весьма унизительный для нее мирный план Саркози[305], из которого торчали российские уши.

Украина в ходе российско-грузинского конфликта оказалась в двусмысленном положении. С одной стороны, грузинские ПВО были оснащены поставленными нашей страной зенитно-ракетными комплексами, с другой — отряд кораблей Черноморского флота РФ, базировавшихся в украинских портах, принимал участие в боевых действиях против Грузии. Но не только эта двусмысленность, а и осознание сложности ситуации подтолкнули украинских аналитиков к необходимости переосмыслить ситуацию. Национальный институт стратегических исследований обратил внимание на следующие проблемы:

— Расширение зон потенциальных военных конфликтов вблизи границ Украины и рисков их активизации. Сегодня РФ создает военные базы на территории самопровозглашенных государств Южной Осетии и Абхазии (то есть фактически на территории Грузии), что не получило адекватной оценки мирового сообщества. «Мягкая сила» европейской дипломатии оказалась неэффективной и неспособной пресечь военно-политическое давление России на своих соседей. В частности, в условиях отсутствия реальных международноправовых рычагов противодействия внешней и военно-политической стратегии России существует вероятность повторения сценария, апробированного в Грузии.

— Меры Российской Федерации по заполнению «вакуума безопасности» на постсоветском пространстве. В условиях стратегической паузы в США и кризиса дипломатии в ЕС Россия вводит собственную стратегию международных отношений, основой которой является концепция «Европа для больших государств». При этом предполагается, что страны постсоветского пространства (в частности, Украина) могут иметь ограниченный суверенитет в сфере влияния РФ.

— Отсутствие возможности мониторинга перемещения войск и боевой техники вблизи государственных границ Украины. Эта проблема обусловлена потерей действенности (после указа тогдашнего Президента РФ «О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе и связанных с ним международных договоров») Договора об обычных вооруженных силах в Европе и создает дополнительные вызовы в связи с наличием конфликтных зон в регионе.

— Обострение Российской Федерацией двусторонних отношений. Самым ярким примером политики вмешательства во внутренние дела Украины и давления по поводу позиции Украины стали события российско-грузинской войны 2008 года. Речь идет об обращении Президента РФ к Президенту Украины от 11 августа 2009 года. Выпады и обвинения в адрес Украинского государства, решение отложить приезд нового посла стали очевидными шагами искусственного обострения отношений и попыткой повлиять на общественное мнение в Украине накануне выборов Президента. Принятие закона о новых условиях применения Вооруженных Сил РФ для «защиты российских интересов за рубежом», дополнение новой Военной доктрины РФ положением о возможности нанесения превентивного ядерного удара являются дополнительными вызовами мировому сообществу, остро требуют поставить вопрос о необходимости активизации Украиной усилий для наполнения новым содержанием «гарантий безопасности», полученных в 1994 году в Будапеште.

— Ограниченные возможности обеспечения достаточного уровня обороноспособности Украины собственными силами. В пределах реального оборонного бюджета выполнение программ перевооружения ВС новыми образцами вооружения и военной техники не обеспечивается.

Неудовлетворительное состояние ВВТ (вооружения и военной техники) не позволяет организовать полноценную боевую подготовку войск, что приводит к потере боеспособности Вооруженных Сил Украины.

— Неэффективность государственной политики по противодействию деструктивным внешнеинформационным воздействиям. Нескрываемое вмешательство России в сферу внутренней и внешней политики Украины в условиях слабого информационного противодействия негативно влияет на политическую стабильность общества[306] .

Показательным выглядит тот факт, что Владимир Путин в интервью немецкому телеканалу ARD в августе 2008 года противопоставлял ситуацию в Южной Осетии и Абхазии ситуации в Крыму: «Крым не является никакой спорной территорией. Там не было никакого этнического конфликта, в отличие от конфликта между Южной Осетией и Грузией. И Россия давно признала границы сегодняшней Украины. Мы, по сути, закончили в общем и целом наши переговоры по границе. Речь идет о демаркации, но это уже технические дела. Вопрос о каких-то подобных целях для России, считаю, отдает провокационным смыслом. Там, внутри общества, в Крыму, происходят сложные процессы. Там проблемы крымских татар, украинского населения, русского населения, вообще славянского населения. Но это внутриполитическая проблема самой Украины. У нас есть договор с Украиной по поводу пребывания нашего флота до 2017 года, и мы будем руководствоваться этим соглашением»[307].