Иосиф Сталин - Том 13 Страница 5

Вот о чем идет речь в моем докладе.

А Вы, забыв обо всем этом, толкуете о противоречиях между пролетариатом и кулачеством, т. е. о противоречиях вне пределов смычки, которые будут расти и обостряться, пока не ликвидируем кулачество как класс.

Выходит, что Вы спутали две различные вещи. Спутали противоречия между пролетариатом и основными массами трудящихся с противоречиями между пролетариатом и кулачеством.

Понятно? Думаю, что понятно.

С коммун. приветом

И. Сталин

Ноябрь 1930 г.

Тов. Ч-е!

В первом Вашем письме Вы играли на слове “противоречия” и свалили в одну кучу противоречия вне смычки (т. е. противоречия между пролетарской диктатурой и капиталистическими элементами страны) с противоречиями внутри смычки (т. е. противоречиями между пролетариатом и основными массами крестьянства). Вы могли бы не допустить этой непозволительной для марксиста игры, если бы Вы дали себе труд понять основы споров партии с троцкистами. Троцкисты говорили нам:

а) вы не справитесь с противоречиями между середняцким крестьянством и рабочим классом, середняк и рабочий класс обязательно передерутся и смычка будет ликвидирована, если не подоспеет помощь победоносной мировой революции;

б) вы не преодолеете капиталистических элементов, вы не построите социализм своими собственными силами и термидор будет неизбежен, если не подоспеет помощь победоносной мировой революции.

По обоим этим вопросам троцкисты потерпели, как известно, поражение. Но Вы не захотели вдуматься в наши споры с троцкистами. В своем ответе я оказался поэтому вынужденным разоблачить Вашу игру на слове “противоречия” и напомнил, что нельзя сваливать в одну кучу два ряда неодинаковых противоречий.

Как же Вы ответили на это?

2. Вместо того, чтобы признать по-честному свою ошибку, Вы “дипломатически” обошли вопрос и перешли от игры на слове “противоречия” к игре на словах “внутренние противоречия”, свалив в одну кучу противоречия внутри смычки с противоречиями внутри страны, с противоречиями между пролетарской диктатурой и капитализмом. Т. е. Вы “незаметно” вернулись к своей ошибке, изменив лишь ее форму. Не скрою, что сваливание в одну кучу двух неодинаковых противоречий и “дипломатическое” замазывание вопроса представляют характернейшую черту троцкистско-зиновьевского мышления. Я не думал, что Вы заражены этой болезнью. Теперь приходится подумать и об этом.

Так как неизвестно — какую еще игру пустите в ход, а я чертовски перегружен текущими делами, ввиду чего у меня не остается времени для игры, то позвольте попрощаться с Вами, т. Ч.

И. Сталин

7 декабря 1930 г.

Печатается впервые

Тов. Демьяну Бедному

(Выдержки из письма)

Письмо Ваше от 8.XII получил. Вам нужен, по-видимому, мой ответ. Что же, извольте.

Прежде всего о некоторых Ваших мелких и мелочных фразах и намеках. Если бы они, эти некрасивые “мелочи”, составляли случайный элемент, можно было бы пройти мимо них. Но их так много и они так живо “бьют ключом”, что определяют тон всего Вашего письма. А тон, как известно, делает музыку.

Вы расцениваете решение ЦК, как “петлю”, как признак того, что “пришел час моей (т. е. Вашей) катастрофы”. Почему, на каком основании? Как назвать коммуниста, который, вместо того, чтобы вдуматься в существо решения ЦК и исправить свои ошибки, третирует это решение, как “петлю”?..

Десятки раз хвалил Вас ЦК, когда надо было хвалить. Десятки раз ограждал Вас ЦК (не без некоторой натяжки!) от нападок отдельных групп и товарищей из нашей партии. Десятки поэтов и писателей одергивал ЦК, когда они допускали отдельные ошибки. Вы все это считали нормальным и понятным. А вот когда ЦК оказался вынужденным подвергнуть критике Ваши ошибки, Вы вдруг зафыркали и стали кричать о “петле”. На каком основании? Может быть, ЦК не имеет права критиковать Ваши ошибки? Может быть, решение ЦК не обязательно для Вас? Может быть, Ваши стихотворения выше всякой критики? Не находите ли, что Вы заразились некоторой неприятной болезнью, называемой “зазнайством”? Побольше скромности, т. Демьян…

В чем существо Ваших ошибок? Оно состоит в том, что критика недостатков жизни и быта СССР, критика обязательная и нужная, развитая Вами вначале довольно метко и умело, увлекла Вас сверх меры и, увлекши Вас, стала перерастать в Ваших произведениях в клевету на СССР, на его прошлое, на его настоящее. Таковы Ваши “Слезай с печки” и “Без пощады”. Такова Ваша “Перерва”, которую прочитал сегодня по совету т. Молотова.

Вы говорите, что т. Молотов хвалил фельетон “Слезай с печки”. Очень может быть. Я хвалил этот фельетон, может быть, не меньше, чем т. Молотов, так как там (как и в других фельетонах) имеется ряд великолепных мест, бьющих прямо в цель. Но там есть еще ложка такого дегтя, который портит всю картину и превращает ее в сплошную “Перерву”. Вот в чем вопрос и вот что делает музыку в этих фельетонах.

Судите сами.

Весь мир признает теперь, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. Революционеры всех стран с надеждой смотрят на СССР, как на очаг освободительной борьбы трудящихся всего мира, признавая в нем единственное свое отечество. Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу и, прежде всего, русскому рабочему классу, авангарду советских рабочих, как признанному своему вождю, проводящему самую революционную и самую активную политику, какую когда-либо мечтали проводить пролетарии других стран. Руководители революционных рабочих всех стран с жадностью изучают поучительнейшую историю рабочего класса России, его прошлое, прошлое России, зная, что кроме России реакционной существовала еще Россия революционная, Россия Радищевых и Чернышевских, Желябовых и Ульяновых, Халтуриных и Алексеевых. Все это вселяет (не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса.

А Вы? Вместо того, чтобы осмыслить этот величайший в истории революции процесс и подняться на высоту задач певца передового пролетариата, ушли куда-то в лощину и, запутавшись между скучнейшими цитатами из сочинений Карамзина и не менее скучными изречениями из “Домостроя”, стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что нынешняя Россия представляет сплошную “Перерву”, что “лень” и стремление “сидеть на печке” является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и — русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими. И это называется у Вас большевистской критикой! Нет, высокочтимый т. Демьян, это не большевистская критика, а клевета на наш народ, развенчание СССР, развенчание пролетариата СССР, развенчание русского пролетариата.

И Вы хотите после этого, чтобы ЦК молчал! За кого Вы принимаете наш ЦК?

И Вы хотите, чтобы я молчал из-за того, что Вы, оказывается, питаете ко мне “биографическую нежность”! Как Вы наивны и до чего Вы мало знаете большевиков…

Может быть, Вы, как “человек грамотный”, не откажетесь выслушать следующие слова Ленина:

“Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика. Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: “Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы”. Откровенные и прикровенные рабы — великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населения. Тогда ее не было. Теперь ее мало, но она уже есть. Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попами, царями, помещиками и капиталистами” (см. Ленин. “О национальной гордости великороссов”). [12]