Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 2 (31 октября 2012) Страница 5

Сейчас 2012 год. ТАПИ нет как нет. В чем дело? Да в том, что в зоне, намеченной под трассу этого газопровода, пошли племенные войны, поставившие крест на американской пропагандистской доктрине, согласно которой как только Советы выведут войска из Афганистана, в нем воцарится тишь, гладь и божья благодать! А потом… началась афганская война НАТО.

Афганистан, как мы видим, истекает кровью, несмотря на отсутствие нашего присутствия. А ТАПИ все еще на уровне разговоров. Почему? Не потому ли, что стратеги большой энергетической войны не хотят доступа Туркмении на мировой газовый рынок, не хотят энергетической подпитки Пакистана и Индии, не хотят ускоренного развития индийской и пакистанской (прежде всего, индийской, конечно) промышленности и сельского хозяйства?

Вот вам и большая энергетическая война в новой модификации.

Таких модификаций — хоть отбавляй.

Можно активизировать войну племен. А можно обострить потребность в продовольствии. Или в деньгах для его покупки. И/или в безопасности. Если суметь сделать так, чтобы потребность в продовольствии и безопасности стала очень острой, то можно не грубо отбирать нефть, а обеспечить гарантии безопасности и купить месторождения (или хотя бы доли в них), причем сравнительно дешево — как, например, было в Нигерии, Чаде или Судане, десятилетиями погруженных в межплеменные и этнорелигиозные войны…

Когда бывший глава Федерального резерва США Алан Гринспен в своих мемуарах пишет, что многолетняя война США в Ираке была войной за нефть… или когда сообщения крупнейших мировых СМИ о росте добычи сланцевого газа в США идут под анонсами «начало мировой газовой войны» — это ведь значит что-то очень важное! Что же именно?

Пять тысяч лет назад основными «энергоносителями» были люди и домашние животные, мускульная сила которых использовалась.

Три тысячи лет назад ими стала растительная органика (древесина, сушеный помет животных, трава).

В XVII–XIX веках на первое место в мировом энергобалансе вышел уголь. Тогда-то начались первые крупномасштабные энергетические войны — «угольные».

В первой половине ХХ века, при сохранении очень большого значения угля, все более существенную роль в мировом энергобалансе начинают играть нефть и гидроэнергия.

А во второй половине ХХ века, при росте роли нефти и снижении роли древесины и угля в энергобалансе, одновременно происходит увеличение доли в нем природного газа и ядерной энергии. Таковы основные вехи в энергетическом развитии человечества. Теперь обсудим ряд основных динамических показателей.

По данным Международного энергетического агентства (МЭА), в 1935 году доля древесины/травы и т. п. в мировом энергобалансе составляла 20%, в 1970 — 10%, в 2010 — 0%.

Нечто сходное происходит с углем.

В 1935 — 56%, в 1970 — 32%, в 2010 — 23%.

А вот динамика того же показателя по нефти.

1935 — 15%, 1970 — 34%, 2010 — 36%.

Как мы видим, пока падения доли нефти нет, скорее, мы выходим на некое пологое плато.

Газ: 1935 — 3%, 1970 — 18%, 2010 — 25%.

Гидроэнергия: 1935 — 5%… и дальше почти без изменений.

Атомная энергия: К 1970-му — 1%, к 2010-му — 12%.

Нетрадиционные источники: К 2010-му — чуть более 1%.

Как можно видеть, без угля, нефти и газа в обозримой перспективе и впрямь не обойтись.

А теперь от анализа динамики по видам энергоносителей перейдем к анализу динамики совокупного энергопотребления.

По данным того же МЭА, в 1960 году мир потреблял около 6 млрд тонн условного топлива (ТУТ, эквивалент примерно 700 литров нефти), в 1980 — около 10 млрд этих же ТУТ, в 2000 — около 16 млрд, в 2011 — уже больше 18 млрд ТУТ.

Цифры более чем тревожные: рост стремительный.

Но и это еще не все. Если в 1960 году развивающиеся страны потребляли не более 12% мировой энергии, то в 2000 году уже почти 30%, а в 2020 году их доля в мировом энергопотреблении, по большинству существующих прогнозов, превысит 50%. То есть, сообщество «развитых» стран будет стабилизировать или даже сокращать свое энергопотребление, а весь его прирост окажется связан с развивающимися странами.

Откуда такая динамика и такие прогнозы?

Дело в том, что огромную роль в снижении подушевого (и стабилизации валового) энергопотребления в развитых странах играют энергосберегающие технологии, а также технологии повышения коэффициента использования энергии первичных энергоносителей (глубина переработки, известный всем со школы КПД — коэффициент полезного действия — машин и механизмов и т. д.).

Так, по данным МЭА, если в начале ХХ века коэффициент использования энергии первичных энергоносителей составлял около 9%, то в развитых странах в 80-х годах ХХ века он вырос до 23%, а к началу XXI века — до 30%. Причем оптимистические прогнозы для «развитых» стран на 2030 год обещают дальнейшее повышение этого коэффициента до 36–40%.

Но подавляющему большинству развивающихся стран «интенсивные» и энергосберегающие технологии пока что практически «не по карману».

Например, тепловая электростанция, работающая на местном дешевом угле, в «минимальной комплектации» стоит недорого, хотя коэффициент использования энергии у нее невысокий. А если строить ее по самым современным технологиям, с гарантированным высоким коэффициентом использования энергии, да еще удовлетворяющей современным экологическим требованиям (дожигание и очистка/конверсия дымовых газов, пылеулавливание, удаление/утилизация/захоронение зольных отвалов, замкнутый водооборот и т. д.), то стоимость такой электростанции увеличивается в несколько раз.

Кроме того, в большинстве развивающихся стран идет быстрый рост населения. Его нужно кормить. А так называемая «зеленая революция» в сельскохозяйственном производстве (улучшенный посевной фонд, племенное стадо, специальные технологии обработки земли, современные корма, удобрения, пестициды и гербициды) опять-таки стоит очень дорого. В том числе, дорого энергетически.

Если учесть все затраты энергии на выпуск и ремонт сельхозтехники, производство удобрений и сельхозхимикатов, содержание скота, обработку полей и плантаций, полив, сбор, хранение, транспортировку и переработку сельхозпродукции, то оказывается, что в некоторых странах Евросоюза и ряде штатов США суммарные затраты энергии на производство одной пищевой калории достигают 15–20 калорий!

Так что совершенно не случайно и в США, и в ЕС государство поддерживает свое сельхозпроизводство огромными дотациями. Если бы не эти дотации, производимые зерно, мясо, овощи и т. д. были бы на любых рынках неконкурентоспособны по цене. И эти дотации — уже не рыночная конкуренция. Это — холодная экономическая война с энергетической подоплекой!

Таким образом, ясно, что острота энергетической ситуации в мире нарастает. И очевидно, что в мире идут разные — «горячие» и «холодные», грубые и изощренные, но все более активные — энергетические войны.

В ближайшие десятилетия это будут войны «развитых» стран с развивающимся, желающими слишком мощно расходовать столь ценные энергоресурсы. Это будут войны держателей энергоресурсов с теми, у кого этих ресурсов нет. Это будут войны сил и групп, по-разному расходующих энергоресурсы.

И это будут войны держателей одних — энергетических — жизненно важных ресурсов с держателями других жизненно важных ресурсов. Например, ресурсов продовольственных и медицинских (если у вас голод и эпидемии — вы все отдадите, чтобы спасать людей), а также ресурсов силовых. Ведь если вы отстали в военно-техническом развитии и у вас можно жизненно важные энергоресурсы отобрать, то почему не отобрать, раз ситуация становится такой острой?

Энергетические войны идут и будут идти во всем мире. Однако чуть не весь мир почему-то обвиняет в ведении агрессивной энерговойны (в Украине, Белоруссии, Средней Азии, Европе и других регионах) лишь «путинскую Россию».

Вроде бы это нормально, и кто-то даже этим горд. Но так ли это на самом деле? Может, мы лишь производим некие несистемные, непоследовательные «энергодвижения», а против нас ведутся тонкие, холодные, расчетливые, системные «энерговоенные действия»?

Вопрос серьезный. И чтобы в нем разобраться, необходима другая детализация во всем, что касается энергетических войн. Без такой детализации — откуда адекватная стратегия ответных действий?

Этим дальше и займемся.

Информационно-психологическая война

Матрица любви

Тот, кто хочет власти, любовь искоренять не будет

Анна Кудинова

Мы уже обсудили первое направление, в котором действует ведущий информационно-психологическую войну противник. На этом направлении — мы назвали его «На самом деле» — атакуется ваша любовь.

Вы любите человека, Родину или идею. Как это атакует враг? Он наделяет любимое вами некими сугубо отрицательными качествами. То есть говорит вам: ты это любишь по недоразумению, по незнанию.