Коллектив авторов - Нравственность капитализма. То, о чем вы не услышите от преподавателей Страница 5

Палмер: А второй принцип?

Мэкки: Второй принцип сознательного капитализма – принцип партнерства, о котором я вскользь уже упомянул. Необходимо думать о множестве партнеров, для которых ваш бизнес создает стоимость и которые способны повлиять на его успех. Следует понимать, что бизнес – вещь сложно организованная, и стараться делать нечто ценное для всех этих взаимозависимых участников – клиентов, сотрудников, поставщиков, инвесторов и сообщества, в котором мы живем.

Третий принцип состоит в том, что любой фирме нужны лидеры, руководствующиеся этикой и ставящие на первое место цель бизнеса. Они пытаются служить этой цели и исповедуют принцип партнерства. То есть у них дела не должны расходиться со словами.

Палмер: Движут ли вами эти принципы в повседневной работе? Что вы говорите себе, вставая по утрам: «Я хочу заработать еще денег» или «я буду верен своим принципам»?

Мэкки: Думаю, я в этом смысле человек довольно странный, потому что я уже почти пять лет не получаю никакого жалованья в Whole Foods. И бонусов тоже. Опцион на льготную покупку акций, который мне причитается, я передал Фонду Whole Planet, занимающемуся микрокредитованием бедняков из разных стран. Моя мотивация связана с целями Whole Foods, а не с деньгами, которые я могу получить, занимаясь бизнесом. Мне лично более чем достаточно доходов от акций компании, которыми я все еще владею.

Палмер: Еще раз сформулируйте эту цель, пожалуйста.

Мэкки: Цель Whole Foods – это… если бы у нас было больше времени, можно было бы подробно поговорить о высшей цели Whole Foods. На эту тему я выступал перед нашим руководством недели две назад. В двух словах могу сказать только, что в основе деятельности нашей компании лежат семь основных ценностных ориентиров. Первый – удовлетворять и радовать наших клиентов. Второй – чтобы члены нашей команды были довольны и могли совершенствовать свое мастерство. (Кстати, все это изложено на нашем интернет-сайте, так что мы ничего не скрываем.) Третий ориентир – создание стоимости за счет прибыли и роста. Четвертый – быть ответственными членами тех сообществ, в которых мы занимаемся бизнесом. Пятый – стараться, чтобы наш бизнес не вредил окружающей среде. Шестой – мы рассматриваем наших поставщиков как партнеров и стараемся строить отношения с ними на взаимно выигрышной основе. Седьмой – мы стараемся информировать всех наших партнеров о преимуществах здорового образа жизни и здорового питания. И наши высшие цели – прямое продолжение этих ценностных принципов. Среди них можно назвать стремление вылечить американцев, страдающих различными заболеваниями и лишним весом: мы питаемся просто ужасно и в результате гибнем от сердечных болезней, рака и диабета. Эти болезни связаны с образом жизни – их вполне можно избежать, и в этом состоит одна из наших высших целей. Другая высшая цель связана с нашим сельским хозяйством: мы стараемся придать ему большую экологичность при сохранении высокой производительности. Третья высшая цель связана с нашим Фондом Whole Planet, сотрудничающим с Grameen Тrust и другими организациями, специализирующимися на микрокредитовании, чтобы содействовать ликвидации бедности в масштабе всей планеты. Мы сегодня работаем в тридцати четырех странах – а через два года их число возрастет до пятидесяти шести, – и наша деятельность уже помогает сотням тысяч людей. Наша четвертая высшая цель – распространение идеи сознательного капитализма.

Палмер: Вы говорите о целях вашего бизнеса… но где тут прибыль? Разве компания не прибыльное предприятие? Могли бы вы все это делать, не получая прибыли? Зарабатывать ровно столько денег, чтобы компенсировать расходы, и все?

Мэкки: На это можно заметить, в частности, что в этом случае невозможно эффективно осуществлять свои цели, поскольку, зарабатывая деньги только на покрытие расходов, вы не сможете оказывать серьезного воздействия на ситуацию. Сегодня Whole Foods способна куда больше влиять на события, чем тридцать, двадцать, пятнадцать или десять лет назад. Поскольку мы высокоприбыльная компания, поскольку, развиваясь, мы реализуем наши цели во все больших масштабах, мы можем помочь миллионам, а не тысячам людей. Поэтому, на мой взгляд, прибыльность необходима для более эффективного осуществления ваших целей. Кроме того, прибыль создает капитал, необходимый нашему миру для инноваций и развития: не будет прибылей, не будет прогресса. Эти две вещи абсолютно взаимозависимы.

Палмер: Но если прибыль оседает в карманах ваших акционеров, может ли она в полной мере способствовать реализации ваших целей?

Мэкки: Естественно, большая часть прибыли не попадает в карманы акционеров. Они получают лишь сравнительно небольшую долю прибыли, которую мы выплачиваем в качестве дивидендов. Больше 90 % средств, которые мы зарабатываем, реинвестируются в бизнес для его развития. Ваше замечание было бы верным, если бы мы выплачивали все 100 % прибыли в виде дивидендов, но я не знаю ни одной компании, которая так поступала бы, кроме REIT (фонда инвестиций в недвижимость). Все остальные вкладывают прибыль в дело, обеспечивая рост. Более того, получаемая акционерами доля прибыли стимулирует их к новым инвестициям в компанию: без этого у вас не было бы капиталов для реализации ваших высших целей. Способность наращивать объем капиталов фирмы означает, что вы умеете создавать стоимость и наглядным мерилом этого является курс ваших акций. Именно это я имел в виду, когда говорил, что за тридцать с лишним лет мы создали стоимость в размере десять миллиардов долларов.

Палмер: Порой приходится слышать, что рыночная экономика порождает неравенство. Как вы оцениваете такие утверждения?

Мэкки: На мой взгляд, это неправда. На протяжении всей истории крайняя бедность была нормой для большинства людей. Все были одинаково бедны и жили недолго. Двести лет назад 85 % жителей планеты должны были существовать меньше чем на доллар в сутки в пересчете на нынешний курс – 85 %! Теперь эта цифра составляет всего 20 %, а к концу столетия должна снизиться до нуля. Таким образом, прогресс налицо, люди становятся богаче, выбиваются из нищеты. Человечество действительно прогрессирует – наша культура, наш интеллектуальный потенциал. Мы движемся по восходящей спирали, и будем двигаться – если конечно, сами себя не уничтожим (а такой риск есть, поскольку людям порой свойственна и воинственность). Вот, кстати, одна из причин, по которым следует развивать бизнес, предпринимательство и создавать стоимость – это дает выход нашей энергии в более здоровой форме, чем милитаризм, политические конфликты и разрушение. Но это совсем другая большая тема.

Так приводит ли все перечисленное к росту неравенства? Мне кажется, капитализм не столько порождает неравенство, сколько помогает людям добиваться благосостояния, а это с неизбежностью означает, что уровень благосостояния не может расти одинаково – но со временем он повышается у всех. Мы видим это собственными глазами, особенно в последние двадцать лет: по мере того как в Китае и Индии укореняются капиталистические отношения, буквально сотни миллионов людей в этих странах выбиваются из нищеты. Реальное положение вещей заключается в том, что одни преодолевают бедность и достигают благосостояния быстрее, а другие – медленнее. Но так или иначе, речь идет не об усугублении бедности, а о ее преодолении. Капитализм не порождает неравенство в том смысле, который большинство людей вкладывают в это понятие. Неравенство существовало на протяжении всей истории человечества – при любой организации общества. Даже коммунистическое общество, претендовавшее на имущественное равенство, было чрезвычайно стратифицированно, и там существовала элита, пользовавшаяся особыми привилегиями. Поэтому я не считаю, что капиталистическую систему можно обвинять в существовании неравенства. Капитализм позволяет людям избавиться от бедности, повысить уровень жизни и благосостояния – и это очень хорошо. Вот на этом вопросе нам и следует сосредоточивать внимание.

Палмер: Вы проводите различие между рыночным капитализмом и другими системами, в рамках которых люди также получают прибыль и занимаются бизнесом, но которые зачастую носят название «кумовской капитализм». В чем разница между вашей нравственной концепцией и той реальностью, что мы наблюдаем во многих странах мира?