Михаил Делягин - Новая Россия. Какое будущее нам предстоит построить Страница 53

Пресловутые санкции лишили Россию внешнего кредитования, но основной вред отечественной экономике принесли не они сами по себе, а категорическое нежелание определяющих социально-экономическую политику нашей страны либералов реагировать на новую ситуацию и заменить внешние кредиты внутренними. Ведь в экономическом плане государство отличается от обычной семьи в первую очередь именно тем, что не просто может, но и обязано эмитировать деньги в соответствии с потребностью своей экономики (такая эмиссия не вызывает инфляции при ограничении произвола монополий). Однако, принципиально отрицая национальный суверенитет, глобальный бизнес руками верно служащих ему либералов не дает государству исполнять свои неотъемлемые обязанности перед народом.

Кроме того, чтобы эмитировать свою валюту по потребности своей экономики, а не в том количестве, которое позволяет Запад, надо отделить спекулятивные деньги от инвестиционных, иначе кредиты на развитие производства пойдут на валютный рынок и обрушат его, как это произошло в нашей стране, например, осенью 1992 года.

Такие ограничения вводили на соответствующей нашей стадии зрелости финансовых рынков все развитые страны (собственно говоря, именно потому они и стали развитыми). Рыночные США отменили их (в виде закона Гласса — Стиголла) лишь в 1999 году, менее рыночная Япония — в 2000-м.

Но «что позволено Юпитеру, не позволено быку»: российские либералы не смеют и помыслить об этом. Ведь такие ограничения ущемят интересы в основном спекулятивного глобального бизнеса, которому они служат.

Поэтому они отказываются от ограничения финансовых спекуляций и практически одинаковым образом регулируют спекулятивные и производственные капиталы, что удушает последние, а с ними и весь реальный сектор, вновь, как в «лихие 90-е», лишаемый кредита, а с ним и возможности нормального развития.

Под видом борьбы с инфляцией (вызываемой в наших условиях прежде всего девальвациями и произволом монополий, а не ростом остро дефицитной денежной массы) либералы в правительстве Медведева и Банке России предельно ужесточили финансовую политику. В 2014 году денежная масса выросла на 2,2 %, за январь-май этого года — на 0,6 %, с учетом роста цен реальная денежная масса менее чем за полтора года сжалась на 15 %. Именно таким образом либералы прошлого поколения уничтожали экономику России в чудовищные для страны и народа, но излюбленные ими 90-е годы. Демонетизация порождает обостряющийся денежный голод и не просто блокирует развитие, но и все в большей степени возвращает нас в социально-экономические реалии того времени.

Торможение роста экономики (с 4,3 % в 2011-м до 0,6 % в 2014-м) в 2015 году сменилось спадом: в январе-октябре он составил, по оценке Минэкономразвития, 3,9 %, в том числе в октябре — 4,0 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Некоторая стабилизация ситуации после максимального отставания от прошлогоднего уровня, достигнутого в мае, ни в коей мере не меняет сложившейся на протяжении последних лет пугающей тенденции и потому утешает слабо.

Падение уровня жизни, нарастающая неопределенность и страх перед будущим, становящиеся непосильными набранные в «светлом прошлом» кредиты ведут к опережающему свертыванию потребления.

Конечно, июньское сокращение розничного товарооборота на 9,4 % лучше анонсированного накануне обнародования официальной статистики «профильным» вице-премьером Голодец спада на 15 %, но шуточки в стиле «больной перед смертью потел» в отношении собственной жизни уже перестали веселить.

При этом федеральный бюджет буквально захлебывается от денег: неиспользованные остатки средств на его счетах по состоянию на 1 августа 2015 года составили 9,6 трлн рублей. На эти деньги можно построить, без всякого преувеличения, новую Россию, значительно комфортней и современней нынешней, или более семи месяцев финансировать все расходы государства, не собирая ни налогов, ни пошлин.

Однако в полном соответствии с «максимой Дворковича», по которой Россия должна платить за финансовую стабильность США, эти средства, по сути дела, заморожены федеральным бюджетом, а их основная часть вложена в ценные бумаги США и государств еврозоны.

Получая существенные инфляционные доходы (несмотря на экономический спад, федеральный бюджет перевыполнил план одиннадцати месяцев 2015 года по доходам), государство не только не увеличивает расходы пропорционально росту цен (только так можно выполнить свои обещания на деле, а не на словах), но и сокращает их, дополнительно ухудшая экономическую конъюнктуру и усугубляя нехватку денег. Болезненное урезание социальных расходов государства на фоне падения уровня жизни создает в регионах нарастающую социально-политическую напряженность, грозящую обернуться полноценным политическим кризисом, который может разразиться буквально на ровном месте.

Представляется принципиально важным, что неумолимое удушение агонизирующей экономики чрезмерно жесткой финансовой политикой российских либералов объективно требует все нового и нового ослабления рубля, хотя бы для удержания спада в пределах символически значимых 5 %.

Играют свою разрушительную роль и грезы об импортозамещении, выдаваемые правительственными либералами за государственную политику: не подкрепляя ослабление рубля ни дешевыми кредитами, ни свободными производственными мощностями и квалифицированной рабочей силой, ни легким доступом к инфраструктуре, ни стабильным рынком сбыта, они прекрасно понимают, что девальвация остается единственным способом хотя бы временно поддержать экономику, ничего не улучшая в ней.

Ослабление рубля будет крайне неравномерным и в целом стихийным — за счет нейтралитета Банка России при периодическом уходе бизнеса с рынка валюты из-за необходимости выплаты внешних долгов. Это существенно усилит его и без того существенные негативные последствия.

Позитивный эффект девальвации для реального сектора из-за ослабления российской экономики неуклонно уменьшается (уже снижения курса, проведенного с начала января по середину марта 2014 года, «хватило» лишь на три месяца — до середины июля), а негативный социальный (прежде всего в виде роста цен) растет и давно уже весьма существенно превысил для общества все возможные выгоды от нее.

Поэтому девальвация, ускорив рост цен, усилит нарастающее пока подспудно социальное напряжение, лишь до поры не ломающее крымские рейтинги полностью бездельничающего в сфере экономической политики государства, хотя временно поддержит экономику и позволит спасти некоторое количество политически значимых рабочих мест без существенных бюджетных дотаций.

Разумеется, ухудшение ситуации не будет носить линейного характера. В частности, по завершении крупных выплат по внешнему долгу экономика в отсутствие новых займов и, соответственно, новых крупных выплат несколько укрепится: экспортеры продолжат аккумулировать средства, а масштабных выплат по внешним долгам у них уже не будет. Остающиеся в их распоряжении денежные средства увеличатся и довольно существенно поддержат и банковскую систему, и реальный сектор, в который они частично просочатся.

Однако при открытости экономики практически настежь (а не стоит забывать, что условия присоединения к ВТО ставят Россию в значительно худшее положение, чем, например, неизмеримо более конкурентоспособный Китай) для экспортеров, как и для остальных, в России просто не возникнет масштабных возможностей инвестирования. Поэтому деньги будут по-прежнему неуклонно уходить из страны (если не в порядке возврата долгов прошлых лет, то в виде бегства частного капитала, загоняя Россию все глубже во всеобъемлющий социально-экономический кризис в стиле 90-х годов).

Без кардинальной смены социально-экономической политики, без перехода от разграбления и уничтожения страны к ее комплексному созиданию нас ждут хаос, дезорганизация и майдан, который может привести не только к распаду России, но и к уничтожению самой российской цивилизации.

Возможно, служащие глобальному бизнесу либералы, в том числе и занимающие ключевые посты в правительстве и Банке России, стремятся к такому развитию событий совершенно осознанно. Ведь оно позволит глобальному бизнесу практически без издержек овладеть всеми значимыми ресурсами нашей страны и быстро утилизировать все, не нужное ему непосредственно.

Однако, даже если возвращающая нас в 90-е либеральная социально-экономическая политика является результатом добросовестных глупости и убожества, а не осознанного предательства, от этого никому не легче: порождаемые ею угрозы не слабеют и будут усиливаться, пока она не канет в Лету вместе со своими носителями или пока не столкнет нас в очередную ужасную катастрофу. К сожалению, в силу качественного разнообразия факторов, которые могут стать катализаторами срыва России в новый системный кризис, характер и протекание последнего, несмотря на его все более очевидное приближение, по-прежнему не поддаются добросовестному прогнозированию.