Максим Калашников - «Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего» Страница 55

Воюя в начале третьего тысячелетия, мы просто обязаны изучать опыт преддверия и начала Второй мировой. Учитывая то, что с тех пор возможности одновременных ударов по ключевым точкам врага несказанно обогатились.

Как триллер-война окрылила самих немцев

Но, читатель, поражает еще один психологический эффект гитлеровского блиц-триллера мая-июня 1940 года — его действие на самих немцев. Падение к ногам Германии Голландии, Бельгии и Франции невиданно окрылило самих фрицев. Они почувствовали себя непобедимыми воинами, перед которыми трепещет весь мир, для которых нет больше преград. Гитлер подвергся обожествлению. Отныне он был горячо любимым, всезнающим и победоносным вождем, за которого не страшно идти ни в огонь, ни в воду.

А ведь перед началом кампании все было иначе. Немецкие генералы-профессионалы страшно боялись столкновения с французами и англичанами. Мол, Польша, Дания и Норвегия — это не показатель, несерьезные противники. А вот западные силы… Простой подсчет показывал: на 62 дивизии Германии приходилось 85 французских, 23 бельгийских, 8 голландских и столько же английских. Генералы всерьез вынашивали идею государственного переворота. Мол, свергнем Гитлера — и, пока не поздно, замиримся с западниками. После победы сорокового года об этом даже мыслить было страшно.

Гитлер показал Германии, что война может быть не затяжной, страшной и голодной, а стремительной и легкой. Призрак затяжной войны, от которой лишенная сырья Германия рухнет замертво, преследовал немцев еще в 1939 году. Весной того года на одном из совещаний у Геринга генерал-майор Йешоннек заявил: «Мы должны спасти нечто большее: нет, не деньги — сырье».

Победа на Западе оказалась достигнутой при минимальной затрате ресурсов, без мобилизационного напряжения экономики Рейха! Немцам не пришлось жрать хлеб из отрубей, маргарин и вареную брюкву, простаивая в многочасовых очередях у пунктов выдачи скудной еды. Истребитель Адольф Галланд, который прибыл в Германию на отдых летом 1940 года, описывал свои впечатления так:

«Германия представляла собой картину самой мирной безмятежной жизни… В то время те, кого еще не призвали, зарабатывали хорошие деньги, а жены военных получали щедрое вспомоществование и субсидии. Деньги находились в свободном обращении: театры, кино и места развлечений были переполнены. Война еще даже не коснулась внешней, так сказать, материальной стороны жизни Германии…»

А вот впечатления генерала Фридо фон Зенгера, немецкого аристократа, который откровенно не любил ни Гитлера, ни нацистов. В Первую мировую ему пришлось четыре года гнить в окопах во все тех же Фландрии и северной Франции, среди морей крови, которые пришлось пролить немцам на Западном фронте. И вот бывший лейтенант Зенгер, став при Гитлере комбригом, снова идет весной сорокового года по местам, знакомым ему до боли. Вот Эрсен — небольшой городок западнее горы Лоретто, где немцы в 1914-1915 годах вели бои месяц за месяцем, и это место, словно мясорубка, поглощала тысячи жизней. Зенгер видит старое военное кладбище — лес крестов и большая братская могила для тел, которые разорвало на куски. Читает надгробие: «Ты, странник, ступивший на эту Голгофу и эти тропы, некогда затопленные кровью, услышь крик: «Люди Земли, объединитесь. Человечество, будь человечным!»…. «Груды костей, оживленные когда-то гордым дыханием жизни, ныне просто разрозненные части тел, безымянные останки, человеческое месиво, священное скопление бесчисленных мощей — Господь узнает тебя, прах героев!». Зенгера передергивает от страшных воспоминаний юности.

Но — о чудо! — в 1940 году немцы взяли эту злосчастную гору с ходу. На ней почти нет следа боев — разве что одинокая воронка от снаряда и один подбитый танк напоминают о том, что здесь снова прошла война. Но не тяжелая и вязкая, как при кайзере — а стремительная, как молния, война Гитлера.

Вот город Камбрэ, где Зенгеру в 1917-м пришлось выкапывать из общей могилы тело погибшего брата-летчика, пробираясь сквозь три слоя трупов. Теперь Камбрэ взяли без всякого боя. И Зенгера оставляет страх перед старыми местами боев. Его части даже не приходится вступать в бой — ведь она идет следом за танковыми формированиями.

Итог: потеряв всего 55 тысяч человек (цена одного месяца боев в четырехлетней мясорубке Первой мировой), немцы покорили Францию и страны Бенилюкса, взяв более миллиона пленных! Это было чудом, потрясшим тех, кто воевал при кайзере. Теперь и ветераны Первой мировой безгранично верили в фюрера. Вот, мол, что делают пикировщики, танки и воздушные десанты!

В сороковом году Гитлер оказался на вершине славы. Ценой сравнительно небольших потерь ему за каких-то два года удалось присоединить к Рейху Австрию и Чехословакию, Мемель-Клайпеду и Польшу, Данию и Норвегию, Бельгию, Нидерланды и Люксембург, покорить Францию. С этого момента доверие немцев пребудет с Гитлером почти до самого конца Рейха.

Вот что сделала чудесная стратегия! Совершая немыслимое, Гитлер избежал крушения своей власти. Ведь его режим не был стальным монолитом или пирамидой египетской, а скорее напоминал неустойчивый велосипед, которому нужно было катить вперед во избежание падения. Сами посудите: в начале 1938-го многим казалось, что Алоизьевич долго не протянет. Экономика оказалась накачанными невозвратными кредитами и эмиссией марок, гнала вооружения — а потому должна была рухнуть. Армия казалась еще сырой и слабой. Гитлера ненавидели немецкие аристократы, а генералы, приходя в ужас от перспективы войны с англичанами и французами, строили планы военных переворотов. Глава военной разведки адмирал Канарис играет против фюрера, генералы — тоже.

В 1938-м Гитлер готовится поглотить Чехословакию. Немецкие военные в ужасе: французская армия превосходит немецкую вдвое, западные границы страны не укреплены. Французы и англичане могут с легкостью смять рейх, и глава Генштаба генерал Бек уверен: так оно и случится! Накануне чехословацкого кризиса немецкий генералитет был готов устроить переворот и убрать Гитлера. Созрел заговор, и генерал Эвальд фон Клейст даже ездил инкогнито в Британию, чтобы договориться с премьером Невиллом Чемберленом. Однако вернулся ни с чем. Забегая вперед, скажем: немецкие военные были готовы совершить переворот при поддержке Лондона и Парижа даже в 1939-м, но… их не поддержали. Об этом вы можете прочесть в книге И.Колвина «Двойная игра», изданной в СССР в сборнике «Секретные миссии» еще в 1964-м…

Генералы и Канарис уже в тридцать восьмом готовят арест Гитлера, к ним присоединяется командующий Берлинским округом фон Вицлебен. Генерал Геппнер обещает ввести свою 3-ю танковую дивизию в Берлин для свержения Адольфа.

Но внезапно Британия уступает нацистам! Чехословакия падает к ногам фюрера, и генерал фон Клейст изрекает: «Может быть, Гитлер и свинья, но этой свинье здорово везет». Заговор военных тотчас расстроился.

Но уже в августе 1939 года немецкие генералы вновь ждут поддержки Лондона, чтобы арестовать Гитлера. И снова этой поддержки нет!

В начале 1940 года, после захвата Польши, начальник Генштаба Гальдер хватается за голову: Германия вступила в войну, но к ней совершенно не готова! Главный экономист вермахта генерал Томас доказывает это с цифрами в руках. Гальдер и Канарис прощупывают почву: а нельзя ли устроить государственный переворот и заключить мир с французами и англичанами? Но главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич охлаждает пыл заговорщиков: переворот не поддержат ни солдатская масса, ни молодые офицеры. Они, мол, фюрера боготворят.

…И снова антигитлеровский заговор немецких генералов умирает еще в колыбели. Невероятные победы Гитлера в Норвегии и Франции 1940 года окончательно превратили его в идола для молодых немцев, и эта вера в фюрера оказалась крайне прочной даже в июле 1944 года, когда Германия потеряла всякую надежду на победу. Тогда Канарис и генералы попытались убить диктатора, но армия не поддержала попытку переворота…

Вот что такое молниеносная, чудесная стратегия — стратегия триллер-войны, психических операций. Нам, русским будущей России, нужно крепко выучить старые уроки! Во всяком случае, будь у власти даже в сегодняшней, слабой РФ люди-молниеносцы, то оказались бы решенными и вопрос Калининградом, и с Абхазией, и с Приднестровьем… И с Украиной он бы тоже начал решаться. Особенно в удобный для нас момент в декабре 2004-года, когда Восток едва не оторвался от Запада. А уж с Белоруссией и подавно по-настоящему объединились бы в одну страну. И враг бы увидел рождение новой Империи.

Но, увы…

Глава 8. Тайна «гитлеровской магии»: взгляд в глубину