Максим Калашников - Наперекор Страница 55

Именно на этих территориях будут происходить нелогичные, абсурдные, людьми пока не управляемые, разрушительно-созидательные события, результатом которых будет очищение земли от непотребного, возвращение планете первозданного цветущего облика. И чем раньше люди поймут смысл происходящего на земле, грядущих великих перемен, тем более безболезненны они будут, тем меньше горя и страданий принесут, дав шанс миллионам людей начать строить новую счастливую жизнь…»

Ужас положения – в том, что, помимо дегенеративных масс обывателей и новых «идеологов архаики» против моего Будущего во многом работает и официальная академическая наука. В силу своей косности и корпоративного эгоизма. Первой в мире РАН создала научную инквизицию, каковая не разбирает, кто перед ней: откровенный маньяк, хитрый мошенник или же гениальный первооткрыватель совершенно нового направления в науке и технике! Которая все сразу объявляет «лженаукой» и невозможным.

Господи, ведь это признак смерти белой расы, смерти моего народа. Добровольное погружение во мрак. Добровольный уход от мира и превращение самих себя в жертву для более умных и энергичных этносов!

Знаки угасания

Как историк и футуролог, прекрасно знаю ярчайший признак скорого обвала цивилизации, слома эпохи. Это настроение времен поздней Римской империи. Начиная со второго столетия нашей эры римляне пребывали в уверенности, будто их цивилизация достигла всех возможных вершин и пределов. Что больше ничего невозможно изобрести и придумать, что все уже создано и некуда дальше стремиться. С тех времен множатся признаки грядущего упадка и катастрофы. Распространяются декаданс и деграданс. Идиоты начинают разглагольствовать о близости к природе, погрязают в плотских удовольствиях и психологических самокопаниях. Их больше интересуют зрелища и развлечения, интриги и бабло. Они не хотят достигать невозможного. И это было тем более смешно, что римлянам было известно только о трети поверхности планеты. У них не было ни паровой машины, ни компаса, ни барометра с термометром. Они не умели плавать через океаны и бороться с опасными болезнями. Они не научились добывать и использовать уголь, им было известно всего девять химических элементов. Но они считали, что больше нечего творить или изобретать.

То же самое настроение я наблюдаю и в нынешнем мире победившего капитализма – потребительского, финансового, глобального. В той реальности, что готовит нам Великая Глобалия, Сообщество Тени. Толпы всяких анастасийцев и неоархаиков еще полбеды. Есть еще и почти повальное настроение горожан: все уже изобретено и даже чересчур много изобретено. Не нужны нам города будущего, пусть будут города настоящего. Завтра должно быть как сегодня. Промышленность – снести к чертовой маме. Учиться на инженера или ученого? Зачем? Разве так сделаешь свой первый миллион долларов к двадцати годам? Отрываться и развлекаться. Не нужны нам луны Юпитера и марсианские холмы. Наука и ее чудеса больше никого не волнуют и не «зажигают». Физики, химики, вообще исследователи более не правят умами. Главными фигурами делаются бесплодные пустышки: футболисты, телеведущие, стилисты, шоумены, политиканы и финансовые спекулянты. Те, кто ничего нового не создаст, но зато потакает вкусам тупеющей и коснеющей толпы скотов. Правительства тратят на футбол больше, чем на университеты и научно-технические программы. Негр, катающий мяч, получает от общества больше, чем ученый с мировым именем. Все «инновации» сводятся к бесконечному комбинированию и усовершенствованию того, что было в принципе изобретено десятилетия назад. Ибо что такое все эти смартфоны и социальные сети? Только лишь гибриды облегченного пользования из того, что в принципе создано до конца 1960-х. Но нет ни одного прорыва, сравнимого с изобретением энергетики на переменном токе, самолета, радиосвязи и телевидения, антибиотиков, атомной энергии, ракетной техники, двигателя внутреннего сгорания.

Для римлян подобный стиль жизни кончился страшным крахом. Полной гибелью цивилизации, народа, самой правящей элиты. Неужели вы думаете, будто сейчас все не завершится тем же самым образом?

Ну а если брать русские земли – обрывки Советского Союза, – то здесь есть отягчающие факторы. Опустошение страны, ее деградация, уничтожение индустрии и науки, гибель двадцати миллионов отнюдь не самых худших человек с 1991 года. Плюс отупение массы, которое быстрее и сильнее, чем на Западе. Да еще и крайняя ограниченность правящей «аристократии», считающей русских народом неумех, тупиц и неудачников, стремящейся смотреть в рот Западу и заимствовать оттуда все без исключения. Брать готовое только оттуда, ничего не придумывая и не создавая самостоятельно. Плюс масса «креативного класса» с теми же настроениями. Мы имеем толпу городских макак, тычущих пальцами в электронные гаджеты, но утративших способность создавать такие устройства. Чистые пользователи чужого и подражатели иностранному.

А теперь подумайте: что будет, коли этих белых городских «чурок» (не таджиков-узбеков, а вроде бы русских) станет большинство? Когда не то что новую технику создать и делать, а и просто поддерживать прежнюю техносферу станет некому? Представили? То-то и оно…

Вот почему говорил и говорю: нас, русских, может спасти только сохранение технократической «прогрессистской» цивилизации. Не бредовые «родовые поместья» полоумных анастасийцев, а высокоточное, с применением спутниковой навигации, высокомеханизированное земледелие. Не отказ от техники, а ее дальнейшее развитие.

Через тернии…

А для этого и потребны самые решительные прорывы в научном знании. Ибо если мы сможем открыть нечто совершенно новое, то на основе оного сможем породить и самые фантастические – почти на грани магии – технологии. Самые радикальные изобретения, что смогут решить самые тяжелые наши проблемы. Компенсировать нам хоть нехватку людей, хоть дефицит средств. В самом-то деле: зачем тратить триллионы рублей на постройку старых систем водоочистки или телефонной связи, коли новые изобретения могут обеспечить то же самое на порядок (в десять раз) дешевле? Ежели вы сможете лечить рак быстро и дешево, причем с минимальным вредом для всего организма? Если ты сможешь строить дороги-автобаны быстрее в несколько раз, причем недорого и с минимумом потребности в рабочей силе? И если для этого нужно скрещивать достижения науки-техники модерна с древними знаниями – так тому и быть!

Но если вы хотите таких прорывов, то сами должны обладать инновационной смелостью и способностью принимать «безумцев», а не отторгать и уничтожать их.

Закон истории гласит: будущее покоряется только самым смелым и безумным. Нужно быть воистину одержимым и не признающим никаких авторитетов, чтобы подарить миру тот или иной прорыв. В мир инноваций нужно идти с такой же отвагой, как когда-то уходили в бурные воды Северного моря дракары викингов. Народ, что взнуздает прогресс, должен быть настоящим сорвиголовой, бросающим вызов неизведанному. Толпы потребителей и обывателей для этого слишком трусливы.

«Безумным» был тот, кто придумал колесо: подобного нет в природе.

Сумасшедшим считался тот, кто придумывал и строил первые аэропланы, ибо подавляющее большинство считало: человек не птица, летать ему не суждено.

Сумасшедшим с точки зрения большинства кажется тот, кто не удовлетворяется тем, что сказано в учебниках и в признанных теориях, а видит то, что не зрят остальные. Тот, кто что-то придумывает: в технике и науке, в общественной жизни, в экономике. Тот, кто тратит на это годы жизни, вместо того чтобы гнаться за деньгами или развлекаться. Впрочем, читатель, вы мои мысли на сей счет знаете из прошлых моих книг и из тех же «Хроник невозможного».

Но нынешнее общество относится к таким безумцам все враждебнее и враждебнее. Причем в лице и обывателя, и официальной Академии наук. Вот в чем проблема.

О пользе безумцев

А ведь необходимость в таких «безумцах» отнюдь не стала меньше с начала ХХ века, когда было буквально взорвано здание классической физики и когда из этого взрыва потом родились электроника, лазеры, компьютеры, атомная энергия. По сути, современный, такой удобный для нас мир. При этом привычные сегодня, но сумасшедше новые в начале ХХ века физические теории казались тогда большинству и ученым старой школы совершеннейшим бредом. Подчас эти теории и открытия пугали даже самих их авторов!

Как говорил известный в шестидесятые американский физик, профессор Дайсон: «Великое открытие, когда оно только появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно – полная тайна».

Другой гений физики ХХ столетия, Нильс Бор, изрек: «Перед нами – безумная теория. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной…».