Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего Страница 56

В целом же обострение внутриполитической борьбы до 2016 года с высокой долей вероятности будет тормозить законодательный процесс и препятствовать достижению содержательных компромиссов. Победа на президентских выборах 2016 года кандидата от республиканцев с большой вероятностью приведет к преодолению ситуации разделенного правления, по крайней мере на последующие два года, что, правда, не будет способствовать преодолению поляризации в американской политической системе.

В условиях растущей усталости американского общества от пробуксовывания политической системы в национальной политике в ближайшие годы возможно возникновение запроса на поиск компромисса между основными политическими силами. Вряд ли он будет оказывать влияние на электоральные процессы в ходе ближайшего выборного цикла, но к концу десятилетия его значение может вырасти. При этом повышение популярности политических сил, альтернативных двум ведущим партиям, маловероятно.

Внешнеполитический курс США в период правления администрации Барака Обамы характеризуется большей сдержанностью по сравнению с его предшественником. Соединенные Штаты стремятся добиваться своих международных целей с помощью гибких коалиций и партнерств. При этом они пытаются дозированно использовать свои возможности, избегая инвестирования существенных финансовых или военных ресурсов в решение международных проблем. В то же время США не избегают вовлеченности в урегулирование кризисов в ключевых для себя регионах, но стремятся переложить на своих партнеров растущую часть издержек.

С учетом продолжающегося перетекания экономической мощи от Соединенных Штатов к «восходящим» развивающимся странам, а также децентрализации мировой политической системы ключевой внешнеполитической целью становится замедление и регулирование этого процесса. В среднесрочной перспективе она предполагает решение следующих приоритетных задач:

– перестройка институтов регулирования мирового хозяйства;

– нахождение оптимального соотношения сдерживания Китая и кооперации с ним;

– укрепление отношений с новыми партнерами, прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе;

– мобилизация поддержки традиционных союзников и поощрение повышения их вклада в мирорегулирование под американским контролем.

В последнее десятилетие стало очевидно, что глобализация в ее современном виде подрывает основы экономического преобладания США, обеспечивая перенос центров создания прибыли в развивающиеся страны. В то же время отказ от нее в условиях достигнутого уровня взаимозависимости стран невозможен.

С точки зрения США решение этой задачи возможно за счет внедрения их собственных социальных, технологических, экологических и иных стандартов и норм в качестве общемировых. Их распространение позволит лишить развивающиеся страны преимуществ, связанных с низкими издержками производства, и повысит конкурентоспособность высокотехнологичной, но одновременно «дорогой» американской экономики. Кроме того, они предполагают снятие барьеров в тех отраслях, где Соединенные Штаты наиболее успешны, прежде всего в сфере финансовых услуг.

Для решения этой задачи Вашингтон предложил две схожие по своей природе инициативы: преобразование Транстихоокеанского партнерства (ТТП) и формирование Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП). В рамках первой партнерами США выступают 11 стран АТР (Австралия, Бруней, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, Чили, Япония), в рамках второй – Европейский союз и его государства-члены.

Несмотря на показательный оптимизм американских переговорщиков, процесс согласования соглашений обусловлен множеством политических и технических трудностей. Администрация Барака Обамы будет стремиться завершить переговоры на обоих треках до окончания собственного срока, тем не менее успех в этой области далеко не предопределен. Несмотря на то что нынешний президент рассматривает обе инициативы в качестве своих личных проектов, приход к власти республиканцев может даже облегчить достижение компромисса. За исключением кругов, близких к «Движению чаепития», большая часть Республиканской партии активно поддерживает снятие барьеров на пути международной торговли и формирование зон свободной торговли.

Объем экономик, участвующих в создании как Трансатлантического, так и Транстихоокеанского партнерства, столь велик, что правила, принятые в рамках этих объединений, могут стать основой нового глобального торгового режима. В этой связи переговоры по ним в обозримой перспективе будут оставаться фундаментальным приоритетом Соединенных Штатов.

При этом в условиях обостряющейся международной конкуренции возможно существенное содержательное расхождения работы по двум трекам. На фоне усилий Китая по укреплению своих позиций в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии США могут отказаться от решения амбициозных задач по снятию нетарифных барьеров в рамках ТТП и ограничиться соглашением, схожим с уже ставшими традиционными зонами свободной торговли (ЗСТ). Для них важно опередить в этом отношении КНР, которая имеет уже работающее соглашение о ЗСТ с АСЕАН, закончила переговоры об аналогичном соглашении с Южной Кореей и участвует в формировании Всеобъемлющего восточноазиатского экономического партнерства (туда Соединенные Штаты не приглашены).

На фоне такой «гонки интеграций» развитие отношений с Китаем как крупнейшим экономическим партнером США и одновременно потенциальным конкурентом за преобладание в мировой системе остается важнейшим американским приоритетом. На протяжении последних двух десятилетий Соединенные Штаты стремились сочетать мягкие формы политического сдерживания Китая с его экономическим вовлечением. Отчасти эта политика основывалась на предположении, что экономическое развитие КНР приведет к демократизации его политического режима. Представляется, что в обозримом будущем надежды на такое развитие событий в Вашингтоне снизятся, что может способствовать построению более прагматичных отношений с китайским руководством.

С другой стороны, рост ощущения уязвимости в США на фоне дальнейшего подъема Китая будет осложнять поддержание сложившегося баланса сотрудничества и соперничества, способствовать усилению элементов сдерживания в военно-политической сфере. При этом Вашингтон продолжит стремиться избегать прямого столкновения с Пекином. Важнейшей задачей станет расширение контактов с Китаем на уровне представителей военных ведомств. Взаимодействие по вопросам обороны позволит по крайней мере отчасти купировать недоверие к Китаю и модернизации его вооруженных сил.

По мере расширения претензий КНР на более существенную роль в региональных и глобальных институтах все более существенным компонентом политики США, видимо, будет становиться «стратегия размывания» китайского влияния за счет параллельного повышения в системе глобального управления роли других «восходящих» держав. В результате Вашингтон надеется получить возможности для широкого маневрирования, играя на противоречиях между Китаем и другими крупными игроками.

Не случайно в США в противовес концепциям полицентричного порядка была сформулирована идея «бесполюсного мира». Она направлена на нивелирование значения подъема Китая и БРИКС, представляя его лишь как часть более широкого процесса диффузии силы, бенефициарами которого становятся десятки и даже сотни игроков. Под видом радикально-демократической концепции на самом деле подается новая реинкарнация международного преобладания США.

Кроме того, в рамках «стратегии размывания» Вашингтон будет стараться поощрять региональных партнеров и союзников к балансированию КНР, резервируя за собой поддерживающую, теневую роль. Для США оптимальным было бы воспроизведение формулы выстраивания в Азии конфигурации, схожей с той, что сослужила им хорошую службу в годы «холодной войны» – его отношения с Китаем и с другими державами региона должны быть лучше, чем у них между собой.

В качестве основных государств, которым можно делегировать часть ответственности по сдерживанию Китая, Вашингтон видит Вьетнам, Индию, Японию, в меньшей степени – Южную Корею. Еще меньшая роль в этой системе определена для Сингапура, Филиппин, Индонезии. В ближайшем времени Соединенные Штаты могут признать фактическое выпадение Тайваня из системы сдерживания КНР и его вхождение в орбиту влияния Пекина. При этом Австралия и Новая Зеландия помогают обеспечить стратегическую глубину американского присутствия.