Урал Шарипов - Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке Страница 56

Каждая заинтересованная сторона как внутри, так и вне БСВ дает свою интерпретацию текущим событиям в регионе. Так, в частности, по-западному она звучит как «арабская весна». С точки зрения Запада — это красивая идеологическая подача для мировой общественности. А по существу? Фактически — это масса народной крови и разрушений, трагедий в процессе «расцветов» данной «весны». Причем все сегодняшние кризисные события происходят преимущественно в странах, которые играют важную политическую роль в жизни мусульманского Ближнего Востока, и особенно в тех, которые противостоят вмешательству внешних держав. Однако, несмотря на специфику каждой из этих стран, тем не менее во всех них активное участие принимают, причем нередко друг против друга с противоположных политических позиций, светские и религиозные течения.

Прежде чем переходить к внутренней политической ситуации в каждой из названных стран (то есть к Турции и Египту) в свете противоборства между светскими и религиозными течениями, следует сказать, что целесообразно представлять последние, образно говоря, не как чистые цвета — белое и черное, либо красное и зеленое и т.д., а как субъекты смешанного окраса. Короче, если модернисты, сторонники светского образа жизни, отдавали предпочтение реальностям современного мирового сообщества, и в том числе стояли на позиции необходимости перенимания многого у европейской цивилизации, то это не значило, что они полностью предали «анафеме» ислам и национальные традиции. Их же оппоненты, исламисты, отстаивая исторически традиционные устои и ислам в качестве идеологического руководства нации, не стояли только на исламских постулатах и на консерватизме, то есть полностью погрязши в прошлом нации. Это не так. Как те, так и другие учитывали как исторически национальные, так и новые требования современности и внешние факторы. Однако в каждом из противостоящих течений действовал и выступал руководящим знаменем главный стержень: либо достигнутый и продолжающийся модернизм, либо неоконсерватизм.

Что касается отношения внешнего фактора к внутреннему политическому противоборству в Турции и Египте, то следует сказать следующее. Запад не может быть нейтральным к событиям в этих странах, потому что от них зависит многое в политических настроениях в мусульманских обществах региона. Учитывая то, что необходимо экономно и рационально рассчитывать свои агрессивные действия на БСВ, чтобы «не утонуть» в обширном «мусульманском море», Вашингтон и его союзники в Турции и Египте ставят главной задачей сохранить их зависимость от Запада, пусть даже при определенных критических настроениях в их правящих кругах в отношении вмешательства западных спецслужб.

Турецкая Республика — одна из наиболее крупных стран Ближнего и Среднего Востока. Здесь очень сильно наследие «кемализма», произведшего в 20-30-е годы XX века фактически революционную ломку государственной структуры и внутриобщественной деятельности на обломках консервативного наследия Османской империи. «Кемализм» пришел к власти в Турции ввиду критической ситуации, сложившейся для национальной государственности в результате поражения так называемого «четверного союза» государств (в составе Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Османской Турции) в Первой мировой войне.

Если брать современную Турецкую Республику в рамках ближневосточного региона, то на общем фоне она исторически — сравнительно не запоздалая государственная независимость, какими оказались арабские страны. Как известно, Кемаль Ататюрк и его сподвижники, энергично включившиеся в общее евроазийское реформаторское обновление в XX веке, добились фактического перерождения турецкого общества, устремившегося вдогонку за Европой во имя создания современного светского государства. Поэтому общественность этой страны оказалась более подготовленной к современным требованиям. У Турции и сегодня большая тяга к европейской цивилизации — в результате более высокая диверсификация экономики и культуры для дальнейшего развития, чем у других стран БСВ.

В настоящее время макропараметры Турции близки к уровню группы среднеразвитых европейских государств — Греции, Португалии и Испании, стран Восточной Европы, включая Россию (но исключая Украину). Средний показатель жизненных условий в Турции — доход ВВП на душу населения — более 12 тыс. долл. в год. К примеру, у самой крупной арабской страны Египта он в пять раз ниже.

Вспыхнувшие в начале второго десятилетия XXI века мощные социальные потрясения на БСВ затронули и Турцию, так что турецкое общество также оказалось на политическом распутье.

Причина обострения противоречий — это столкновение двух главных социально-политических общественных течений: многовекового традиционного потенциала — национально-религиозного быто- и культурного существования и хозяйствования, с одной стороны, и ныне господствующего светского образа жизни большинства населения (преимущественно в городах) — с другой.

Уже в течение одиннадцати лет правящей партией, а следовательно, и исполнительным руководством страны является Партия справедливости и развития (ПСР), главным принципом которой выступает национально-религиозный патриотизм. В последние годы, ввиду трудностей, возникших перед Турцией в связи со стремлением пробиться в члены Европейского сообщества, лидер ПСР Реджеп Тайип Эрдоган начал кампанию по усилению восточно-националистического ориентирования. Это, в свою очередь, предполагало некоторое усиление влияния исламского фактора на общественную и повседневную жизнь турецких граждан.

Однако данные попытки ПСР встретили мощную оппозицию в турецких городах, особенно в таких крупных мегаполисах, как Стамбул, Анкара и других.

Вот как охарактеризовали турецкие политологи сложившуюся политическую ситуацию в стране: Эрдоган сделал попытку повести турецкое общество по совмещению ныне существующих государственных законов с обновленным исламско-религиозным законодательством. Вот здесь и заключается главная причина внутриобще-ственного социально-политического столкновения в Турции: с одной стороны, светско-кемалистский потенциал, и с другой — порывы руководства страны к ее «ползучей» исламизации{269}.

Вместе с тем представляется целесообразным отметить специфику судьбы доктрины Ататюрка о вестернизации. Являясь на про тяжении длительного периода господствующей идеологией турецкого общества, она, в значительной степени «переосмыслившая» и подкорректировавшая универсальность демократической ценностной системы, сама постепенно превратилась в своего рода «догму» для государственной политики страны. Естественно, что подобная демократизация государства и общества предопределила появление стагнации в социально-политическом мышлении турецкого социума, а вооруженные силы страны превратились в единственного гаранта республиканского строя и секулярной государственности.

Сегодняшнее столкновение между верховной гражданско-политической администрацией и военной элитой Турции многие турецкие эксперты трактуют как противостояние между «исламистами» и военно-кемалистскими кругами. Последние опасаются, что ПСР намерена основательно поколебать их позиции традиционного доминирования в политической жизни страны. Борьба за политическое пространство в рамках Турции предусматривает весьма серьезные последствия для современной турецкой государственности. Все явственнее стало ощущаться, что вариант ПСР по демократизации и либерализации страны ведет к «смене парадигм» в турецком обществе, и, судя по всему, в результате столкновения ататюркских тезисов и антитезы «исламистов» будет положено начало зарождению нового синтеза с очевидным доминированием «гражданской религиозно-консервативной диктатуры.

В Турции развернулась широкая дискуссия о соответствии деятельности правящей в стране Партии справедливости и развития (ПСР) существующим ресурсам и потенциальным возможностям турецкого народа. Оппозиция в Турции все больше стала ставить под сомнение адекватность национальным интересам проводимых внутри страны и за ее пределами инициатив ПСР. По мнению лидеров Народно-республиканской партии (НРП) и Партии националистического движения (ПНД), именно «ошибочные действия» премьер-министра Р.Т. Эрдогана и его команды стали основными причинами гибели турецких граждан в ходе так называемой «гуманитарной акции» и в результате участившихся вылазок боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК). Сторонники политического реализма, по словам турецкого политолога А.А. Джакара, подвергли жесткой критике активность «амбициозных романтиков», находящихся у власти, и призывают их учитывать реальность, а не идти на поводу «опасных идей».{270}