Эдуард Лимонов - Последние известия Страница 6

На меня можно наброситься, как раз момент, и еще раз назвать людоедом, да еще и людоед этот выступает с гнусными намеками в адрес американского среднего класса…

Можно наброситься, но действительность все равно будет корчить свои неполиткорректные гримасы.

Еще один аспект вокруг списка Магнитского и антимагнитского закона. Только что потерпевшие поражение в своей попытке сбросить режим российские либералы продолжают борьбу вот таким вот способом – ввязываются в моральные сражения с режимом.

Для либералов антимагнитский закон уже тем плох, что его приняла власть. Воинственный либерал у нас убежден, что все исходящее от власти следует осудить, высмеять, раздавить и не принять.

Я же считаю, что вывоз российских детей в чужие страны должен быть полностью запрещен. Это будет мудрое государственное общепонятное соломоново решение.

Может быть, стоит ввести у нас налог в пользу детей-сирот. Прогрессирующий налог, когда богатые раскошелятся больше, чем бедные.

Тем временем 13 января состоится первое за последние два десятка лет откровенно проамериканское шествие в Москве. От Пушкинской площади по бульварам до проспекта Сахарова. В социальных сетях некоторые горячие либеральные головы всерьез рассуждают о целесообразности выйти с американскими флагами!!!

11 января 2013 г.

На смерть Деда Хасана

Жизнь меня сталкивала с авторитетами, да. И не раз.

В начале 1970-х, отдыхая с молодой женой в Сочи, познакомился с человеком по фамилии Алиев, Тофик Алиев. Тогда я знал, что он очень влиятельный человек. Но не знал, насколько влиятельный.

Он нас, я помню, в гостиницу «Жемчужина» устроил. Тогда ее только открыли, и предназначалась она для иностранцев, но у него был большой авторитет, у Тофика. Это был 1974 год, лето.

Мы тогда подружились с ним и его женой, была у них еще маленькая дочка. Вместе на пляже, вместе вечером развлекались в городе и за городом. Вино пили. Фотографировались.

Уже в 2000-х вдруг одна большая газета опубликовала групповую фотографию, стоим, все обнявшись, я, он, наши жены, еще несколько человек из нашей той летней компании, его дочка. Моя физиономия обведена кругом, газета обвела: вот, мол, пожалуйста, уже тогда молодой Лимонов с известным авторитетом. То есть имел связи с криминальным миром. И в той же газете интервью с уже очень пожилым Тофиком Алиевым. Обо мне он вспоминал приязненно.

Я надеюсь, он до сих пор жив и пользуется уважением.

Ничего, кроме хорошего, о нем сказать не могу. Только хорошее. Обходительный, приветливый.

С Япончиком покойным я, насколько помню (имею в виду, что в те годы я мог и не знать, кто такой Япончик, и познакомиться, но не знать, кто он, какова, так сказать, величина человека), знаком не был. Однако в каком-то русском ресторане мне его показывали, по-моему, Golden Palace ресторан назывался. Помню, что показывали.

Когда я уже вышел из тюрьмы, я помню, в 2005-м сидели наши ребята по захвату приемной администрации президента, целых тринадцать человек (из тридцати девяти) в… назовем тюрьму, где они сидели, «одной из крупнейших московских тюрем». Ну, чтобы не смущать «исследователей», литературоведов и других… ведов.

И у них возникла проблема.

Вот какая.

Тюрьма была «черная», то есть там были смотрящие и вся иерархия криминального мира. И они в тюрьме какую хотели музыку, такую и играли.

Один из нацболов совершил незначительный тюремный проступок. (Тогда нацболов еще не так хорошо знали в тюрьмах. Непонятно было, шо цэ такэ, нацбол. Сейчас хорошо знают, уже как масть такая «нацбол», и все понятно.) На него наложили, что называется, штраф. Тысяча долларов. И он заплатил, родственники на воле заплатили. Если бы я был в Москве, я бы предотвратил этот чреватый последствиями поступок. Но я куда-то отъехал на чуть-чуть.

Почувствовав слабину, смотрящий за тюрьмой взял и нашел повод для дальнейшей проскрипции. Сказали, что нацболы без ведома старшего, по «дороге» перебрасывались малявами (письмами) и пытались якобы отдавать распоряжения по тюрьме. На самом деле нацболы переписывались друг с другом из разных камер.

Смотрящий за тюрьмой наложил на тринадцать наших ребят штраф: с каждого по тысяче долларов.

В хатах по приказу стали давить на нацболов, дошло до того, что их стали не допускать к кормушке. Очень серьезно обернулись дела. Так и голодом уморят.

Ребята дозвонились до меня.

Я вспомнил телефоны нужных людей.

Попросил принять меня очень известного авторитетного человека. Объяснил свое дело. Уже на следующий день их сторона собрала свой совет, куда я прибыл и ответил на их вопросы.

Все пожилые люди, очень скромные, все седые, кроме одного, да и ему полтинник точно был. Числом пять. На столе фрукты, тыквенные семечки в сахарной пудре, чай, печенье, конфеты, полное отсутствие алкоголя. На стенах иконы, совсем не старые.

Меня выслушали, задали вопросы. Решили мое дело положительно. Мне поверили.

И тут же ушли в соседнюю комнату. Слышно было, что они звонили в тюрьму смотрящему и сурово с ним разговаривали.

Пока разговаривали, тот, который не седой, наливал мне чаю. И успокаивал, называя «Эдик».

– Все будет хорошо с твоими ребятами, Эдик, не волнуйся.

Вернулись те, что переговаривались по телефону.

– Твоих ребят больше никто в тюрьме не тронет, Эдик. Все будет в порядке.

Как отцы родные, вышли меня проводить в коридор.

Вечером мне позвонил наш старший нацбол из тюрьмы:

– Все хорошо. К кормушке пускают. Даже извиняются по хатам. Что ж вы молчали, что за вас такие люди впряглись, говорят. Спасибо огромное, Эдуард!

Вот эффективность, вот пример для работы государственным учреждениям.

Я глубоко убежден, что авторитеты – позитивные люди. Авторитеты дисциплинируют криминальный мир, который в противном случае может вести себя дико и агрессивно. Как было в начале 1990-х, когда велась война всех против всех и царил беспредел.

Призывать к миру во всем мире не стану. По-другому у них жить не получается.

Большинство из окружающих нас людей умрут, свернувшись в своей постели, никому они не нужны.

16 января 2013 г.

Поджигатели войны

Такое впечатление, что Соединенные Штаты поставили себе задачу обострить отношения с Россией и любой ценой добиваются обострения. Во всяком случае, таково первое впечатление при первом взгляде на российско-американские отношения. Америка стреляет первой, не так ли?

Еще не отгремел могучий залп «акта Магнитского», направленного якобы против малозначительных чиновников, замешанных в смерти в российском СИЗО юриста «Эрмитаж-капитала» Сергея Магнитского, а на самом деле – по российско-американским отношениям, как раздался еще один залп по этой же цели.

Суд округа Колумбия обязал российское правительство выплачивать по $50 тыс. ЕЖЕДНЕВНО иудейскому религиозному движению «Хабад Любавич» за отказ отдать движению библиотеку Иосифа Шнеерсона.

Общеизвестно, что округ, или, точнее, дистрикт, Колумбия – столичный округ Соединенных Штатов с городом Вашингтон. Суд округа Колумбия, таким образом, – это что-то вроде Московского городского суда. Суд средней, скажем, инстанции.

И вот в суде средней инстанции судья Ройс Ламберт вынес такое демонстративное и вызывающее решение.

При этом министерство юстиции США возражало против удовлетворения жалобы «Хабад Любавич», мотивируя возражение тем, что суд дистрикта Колумбия не имеет полномочий вводить санкции против Российской Федерации.

Помимо этого, министерство юстиции США заявило, что такая мера не соответствует интересам американской внешней политики и наносит ей ущерб.

Судья Ламберт принебрег все же мнением министерства юстиции своей страны и вынес решение в ущерб американской внешней политике. Основал он свое решение на предыдущем решении американского суда по делу библиотеки Шнеерсона, постановившего в июле 2011 года начать процесс передачи «Хабад Любавич» библиотеки Шнеерсона, состоящей из 12 тыс. книг и 50 тыс. редких документов, собранных поколениями семьи Шнеерсон.

Российская Федерация со своей стороны считает, что требования «Хабад Любавич», обосновавшихся в Америке, не должны были быть удовлетворены, поскольку коллекция Шнеерсона была собрана на территории Российской империи и является культурным наследием одного из народов, жившего на территории Российской империи и продолжающего жить на территории Российской Федерации…

«Хабад Любавич» видит свои требования передачи ей библиотеки Шнеерсона, в прошлом главы любавичской общины на территории Российской империи, обоснованными, поскольку считает библиотеку собственностью движения.

Юридически права в этом конфликте интересов, безусловно, российская сторона.

Почему?

Российское государство имеет права на библиотеку Иосифа Ицхака Шнеерсона, поскольку он был подданным Российской империи, правопреемниками которой являются последовательно Союз Советских Социалистических Республик и Российская Федерация. А законных наследников из семьи Шнеерсон не существует. «Хабаду» же эта коллекция никогда не принадлежала. Можно говорить лишь, что Любавичи имеют разве что моральное право на наследие Шнеерсона, как бывшего когда-то главы любавичской общины. И только.