Геннадий Янаев - ГКЧП. Был ли шанс? Страница 6

Как президент Медведев будет модернизировать экономику в условиях неуклонного падения образовательного уровня народа? Ведь что представляют собой «реформы образования», проводимые у нас Фурсенко и его командой. Не что иное, как вчерашний день Запада. Его элиты, стремясь внедрить у себя все лучшее, что было в советской системе образования, навязывают нам через своих посредников все самое никудышное. Например, пресловутый ЕГЭ. Сдавая этот «экзамен» старшеклассник или абитуриент вместо того, чтобы продемонстрировать свои подлинные знания и способности, играет в «угадайку». Нас «реформаторы» пытаются убедить в том, что ЕГЭ нужен для предотвращения повальной коррупции среди преподавателей. Но ведь все понимают, что это чушь: как продавали ответы на экзаменационные вопросы, так и по сей день продают…

Еще бы я спросил у кремлевских властей, зачем они добивают армию и ядерный щит страны. Ни для кого не секрет, что теперешнее сокращение российских ядерных вооружений по своим масштабам может сравниться разве только с горбачевской сдачей национальных интересов. Похожая ситуация происходит у нас и с обычными вооружениями: за рубеж продают на миллиарды долларов, а своим вооруженным силам поставляют считанные единицы относительно новых видов оружия и боевой техники. Такое количество этих самых «единиц», какое получает за год (или даже годы) Российская армия, раньше у нас выпускал один крупный завод в течение дня, максимум — недели. Короче говоря, все идет к тому, что наша оборонная мощь скоро станет еще в два раза слабее.

Можно долго говорить о продолжающемся кризисе практически во всех сферах нашей жизни — в промышленности и сельском хозяйстве, науке и культуре, образовании и здравоохранении, о том, что по уровню жизни мы скатились в конец списка государств мира… И уже в экспортно-нефтегазовом секторе видны первые кризисные (ну или предкризисные) тенденции.

За без малого 20 лет во многих отраслях не достигли экономических показателей последних лет СССР. При Сталине за 20 лет создали мощнейшую индустрию, провели коллективизацию в сельском хозяйстве (кто бы и что бы о ней ни говорил, без нее победить в вой не с гитлеровской Германией было невозможно), совершили культурную революцию.

И, конечно же, нельзя не коснуться кадровой политики. Мне трудно понять, ради чего той же армии, здравоохранению и другим государственным сферам и структурам навязываются в качестве руководителей абсолютные непрофессионалы. Это что, тоже необходимое условие модернизации?

— Вы со студентами на политические темы беседуете, дискутируете?

— Очень редко. Свой взгляд на вещи навязывать им не пытаюсь, больше интересуюсь их мнениями. К примеру спросил у них: «Что вы считаете главным завоеванием властей и общества в постсоветской России?». Один из ответов (по-видимому, довольно распространенных) меня, честно признаюсь, обескуражил. Молодые люди полагают, что «новая Россия» даровала им право и возможность выбирать профессии по призванию. Я даже комментировать это не хочу…

— Геннадий Иванович, в некоторых изданиях описывается такой случай. В 1972 году Яковлев, «трудившийся» тогда в отделе пропаганды ЦК КПСС, «в один прекрасный день» зачитывал свою знаменитую русофобскую статью «Против антиисторизма» перед партийными и комсомольскими работниками, а также представителями творческой интеллигенции. Во время этого выступления «главный пропагандист» нашел взглядом в зале писателя Валерия Ганичева (нынешнего председателя Союза писателей России) и отпустил в его адрес какую-то ядовитую реплику. Это была очевидная для всех «черная метка». В тот момент вы поднялись со своего места, подошли к Ганичеву и демонстративно встали рядом с ним, выразив таким образом солидарность с писателем. Было такое?

— А где вы это прочитали?

— В частности, в одной биографической книге о Ганичеве.

— Ну, если в книге писали, значит, наверное, что-то подобное было…

— А почему вы «для прессы» об этом своем поступке никогда не рассказывали? Ведь он дорогого стоит.

— Зачем? Мало ли все мы плохих и хороших дел наделали. О плохих, может быть, и надо иногда рассказывать, признавая свои ошибки и слабости. Да и то вряд ли — не так поймут… А бахвалиться по принципу «сам себя не похвалишь — от других не дождешься» вряд ли стоит.

— Яковлев, по вашему мнению, работал на американские спецслужбы?

— Могу сказать на эту тему не больше, нежели со держится в «открытых источниках»… Да ведь Владимир Александрович Крючков не раз выступал по этому вопросу в прессе. И в своих книгах об этом писал. Мне известно, что он докладывал Горбачеву о возможной причастности Яковлева к деятельности американской разведки. Однако, как я понимаю, неопровержимыми доказательствами этого (возможного) тягчайшего преступления председатель КГБ не располагал. Да и откуда было им взяться. Если Яковлева завербовали американцы (как предполагал Крючков — еще в 60-е годы), то, конечно же, сделали это по всем правилам строжайшей конспирации. И чтобы получить об этом достоверные сведения, нужно было иметь свою агентуру в руководстве ЦРУ или Белого дома. Ну или как минимум пере вербовать тех, с кем Яковлев в Америке контактировал. Вряд ли такое было возможно. Но, как бы там ни было, Яковлев и ЦРУ делали общее дело. И этому факту не требуются какие-то дополнительные подтверждения.

Валентин Павлов

Павлов Валентин Сергеевич (26.9.1937 — 30.3.2003). Профессиональный финансист, Павлов в течение многих лет работал в министерствах финансов РСФСР и СССР.

В 1962 г. вступил в КПСС, но не входил в какие-либо руководящие партийные органы. В 1979 г. перешел на работу в Государственный плановый комитет (Госплан) СССР в должности начальника отдела финансов, себестоимости и цен. С 1981 г. член коллегии Госплана СССР. В январе — августе 1986 г. непродолжительное время являлся первым заместителем министра финансов СССР в правительстве Н. И. Рыжкова.

Занимал пост председателя Государственного комитета СССР по ценам (15 августа 1986 — 7 июня 1989). С согласия партийного руководства начал реформу цен, которая зашла в тупик вследствие продолжающегося спада в экономике и прогрессирующей инфляции.

В 1989 г. Павлов назначается министром финансов СССР (17 июля 1989 — 14 января 1991). В июле 1990 г. был избран членом ЦК КПСС. С ослаблением влияния КПСС на экономические процессы в стране Президент Горбачев рекомендовал Павлова в качестве кандидата на пост премьера, чтобы продемонстрировать действенность декларируемого процесса департизации советского общества. Верховный Совет СССР утвердил Павлова Премьер-министром 14 января 1991 г.

Одной из первых акций нового правительства стал принудительный обмен старых денежных купюр на новые, в результате чего многие советские граждане потеряли многолетние сбережения. За этим последовали другие непопулярные меры, но кардинальные экономические реформы без перестройки политической системы оказались невозможны.

19 августа 1991 г. Павлов присоединился к Государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП) СССР, пытавшемуся захватить власть в Москве. После провала переворота был смещен указом Президента Горбачева (22 августа 1991). С августа 1991 г. по январь 1993 г. содержался под стражей в тюрьме «Матросская тишина»; в 1994 г. был амнистирован вместе со всеми участниками августовских событий. В 1994–1995 гг. — президент «Часпромбанка»; 1996–1997 гг. — советник Промстройбанка; в 1998 г. стал вице-президентом американской фирмы «Business Management Systems».

О событиях 18 августа 1991 года и последующих дней много сказано и написано. Это, с одной стороны, облегчает мою задачу, а с другой — осложняет опасностью повторения широко известных фактов. Поэтому постараюсь касаться лишь фрагментов, не известных широкому читателю, либо тех, что, с моей точки зрения, освещены необъективно или ошибочно.

Сам день я провел на даче с семьей. Сын с семьей закончил отпуск и собирался улетать. Собирали вещи, организовали прощальный обед (оказался символичным). Но внутреннее беспокойство меня не покидало. Я так и не могу точно по сей день объяснить причину его появления. Но оно возникло и усиливалось. Мое знание прошлого и анализ поведения Горбачева в разных ситуациях к спокойствию не располагали. Тогда я решил позвонить А. Лукьянову и Г. Янаеву и уточнить, будут ли они вечером на встрече с уехавшими в Форос. При этом А. Лукьянову я прямо говорил, что, не исключено, Горбачев вернется в Москву вместе с поехавшими, так как в разговоре со мной он говорил о вечере 18 или утре 19 августа как дате встречи для предварительного обсуждения проекта договора по моим и Президиума Кабинета замечаниям и предложениям.