Максим Калашников - Наперекор Страница 63

Современные белые страны живут теперь не ради своих детей, а ради стариков. Скандинавские государства вообще превращаются в громадные дома престарелых, все большая доля их ВВП идет на содержание дряхлых и немощных. Оно и понятно: молодежи мало, основная масса избирателей – люди в возрасте. Они на выборах прокатят любого, кто не станет их ублажать. Не имеет никакой перспективы на выборах тот, кто станет вкладывать деньги государства в будущее нации, в детей и молодежь. Демократия-с!

Национальные футуристы видят иной выход из этого демографического кошмара. Зачем кидаться из одной крайности в другую? Наша переходная диктатура введет совсем иной порядок. Мы, естественно, не станем уничтожать пенсионную систему. Только мы превратим ее в выплату небольших пособий по старости. Шиковать на них будет невозможно. Выплачиваться они станут, как в СССР, из бюджета страны (солидарная пенсионная система). Государство не будет заниматься накопительной частью пенсий: гражданин будет (как в СССР) сам откладывать себе на старость деньги, сам станет покупать облигации государства. В Советском Союзе так и происходило. Мы освободим зарплаты от отчислений в пенсионные и социальные фонды. Пусть люди получают заработанное сполна. Это и на благо бизнесу пойдет. Да и детей содержать будет легче.

Но мы введем систему поощрения для семей с тремя детьми. Трое – число оптимальное. Именно такие семьи получат от государства налоговые льготы и вычеты. Ибо это выгодно: мы же сэкономим потом на содержании одиноких стариков. Каждая молодая семья получит от государства – как в Германии 1930-х – кредит на дом или квартиру. Причем и продадут им дом или квартиру по себестоимости. Ибо мы, подобно Ли Куан Ю-Сингапурскому, сформируем госкорпорации жилищного строительства. Чтобы никакие спекулянты не взвинчивали цены на рынке жилья. Рождение каждого ребенка – списание 25 % кредита. А то и тридцати.

Многодетным мамам – дополнительные выплаты, как воспитательницам в детском саду. Ибо мы знаем, сколько сил и нервов требуют дети. Деньги мы найдем: национальному футуристическому государству не надо будет тратить несметные суммы на мигрантов, на строительство стадионов для профессиональных спортсменов. Да и вооружения наши будут мощными, но сравнительно недорогими. Наша же развивающаяся экономика в изобилии обеспечит нации и необходимые средства, и материальные ресурсы. Кроме того, отцы семейств будут отлично зарабатывать, что позволит трехдетным семьям жить весьма обеспеченно. Наша экономика будет, конечно, работать с прибылью. Но не ради прибыли, а ради развития нации и ее силы. Экономика у русских футуристов не самоцель. Она не существует ради самой себя.

Мы не станем тратить деньги на всякие олимпиады, футбольные стадионы (недоступные для любителей), на всяческие трассы для «Формулы-1», на пышные празднества, дворцы и памятники, пока не добьемся нормального уровня финансирования медицины. Мамы и их дети должны получить лечебное обслуживание наивысшего качества! К черту стадионы, пока мы не обеспечим возможность отдыха русских семей на море, в прекрасных пансионатах. Нам не нужны помпезные монументы и крикливые колизеи-стадионы посреди мира мигрантов, где русские – это старое меньшинство. Зачем нам пышные храмы среди пустых деревень? Мы сначала потратим наши средства на пособия русским семьям. Мы дадим нашим трехдетным мамам и доступные спортивные клубы, и специальную гимнастику для восстановления привлекательности. Да хоть как французы организуют мамам специальные упражнения для укрепления мышц влагалища. Черт возьми, нам нужна и сексуальная гармония в белых семьях! И только когда мы все это обеспечим средствами и ресурсами, тогда и подумаем об олимпиадах. А пока приходится выбирать, мы вкладываем деньги в жизнь, в свой народ, а не в пышные постройки. Ибо зачем нам стадионы, которые рискуют затем превратиться в восточные базары?

Мы будем строить наши усадебные города-футурополисы. Жизнь в футурополисах, где каждая семья будет обитать в просторном доме-усадьбе, вообще станет располагать к многодетности. Это ведь не тесные городские клетушки в бетонных джунглях, друзья!

И вот на все это мы наложим умелую постоянную пропаганду трехдетной семьи. С суровыми гонениями на изображение всего патологического, вгоняющего людей в инферно вырождения. Мы не станем просто призывать рожать детей, как это делается в Постсоветии. Нет, мы еще и обеспечим все это экономически, материально-технически. Мы не будем уповать только на религиозность, как рекомендует нам церковь. Мы еще и поощрим сей процесс и домами, и высокими зарплатами. И даже наши государственные пенсии будут больше у тех, кто родил и воспитал троих и более деток.

Четверть века такой политики принесут добрые плоды. Ибо люди легковнушаемы. Дай им хорошие материальные условия и начни при этом пропаганду трехдетности в кино, искусстве, поп-культуре – они и пойдут в нужном направлении. Мы создадим образ сексуальной и умной женщины-мамы. С роскошным телом, тренирующейся в фитнес-клубе и бассейне. У нас даже эротика будет именно такой. Мы сформируем такой идеал женской красоты, как в старые добрые времена. Тощие манекенщицы – к черту! Нам нужны именно широкобедрые Венеры. Мы покончим с образами, навязанными нам гомосексуалистами-модельерами и хитрыми производителями всяческих средств по превращению тридцатилетней дамы в семнадцатилетнюю. Большинство мужчин любят именно Венер. А женщины – самый легковнушаемый народ. На них пропаганда такого идеала и такого образа жизни подействует лучше всего. Мы не зовем женщин к положению расплывшихся толстух на кухне. Мы сделаем и другие нужные вещи.

«…Люди больше ценят возможность интересной жизни и свободное время. А перспектива безвылазно сидеть дома несколько лет подряд, теряя квалификацию – это привлекательно только для очень специфического склада характера. Должна быть возможность у женщины на некоторое время от малышей отдыхать. Вечерние ясли, где можно детей оставить на час-другой. Детские уголки в спорткомплексах, при горнолыжных трассах, в крупных альплагерях, где за детьми присмотрят, пока мама занимается. В Безенгах, кстати, такое уже есть. Еще важно – интеллект ребенка зависит главным образом от интеллекта матери. А этот самый интеллект матери должен быть “действующим”. Что не используется, то засыхает и отваливается. Поэтому вариант “закончила университет с красным дипломом и десять лет сидела дома” не будет работать.

Как пример, почему свободное время важнее: у нас в городе в конце 70-х – начале 80-х со страшной силой строили детсады и пионерлагеря. Так и без всякой стимуляции народ начал массово рожать вторых детей, а некоторые и третьих. Явление несколько не дотягивает до “бэби-бума”, но роддома были переполнены, некоторых рожениц даже размещали в обычных больницах. На одной из фабрик профсоюз решил каждой беременной давать маленькую премию, так после этого за голову схватились – чуть не половина дам ушла в декрет…» – написал мне один из читателей. Отлично! Включаем в национально-футуристическую программу.

Автоматизация быта и развитие сферы услуг сведут домашнюю работу к минимуму. Мы не станем загонять жизнь в унылый религиозный аскетизм. Мы покажем, что можно жить полнокровно и ярко, имея троих детей. Мне всегда казалось странным, почему это бездетное черное духовенство, само балующееся гомосексуализмом, учит нас семейной жизни.

Это не относится к белому духовенству, у коего и семьи, и дети. Но мы уж точно обойдемся без заворачивания наших женщин в платки и без обряжания их в длинные платья. (Мы не запрещаем это желающим, но такой идеал мы оставим позапрошлому веку.) Наш идеал – сила и красота. Избежав идиотских крайностей, мы и решим демографическую проблему.

Новый гражданин

Однако нас начнут мучить вопросами и дальше: а как быть с пассивностью русских? С их низкой гражданственностью? С их упованием на барина? Что делать со всевластием бюрократии на Руси? С патологической разобщенностью нашего народа?

Больной вопрос, товарищи. Конечно, русские показали примеры беспрецедентного героизма в войнах. Но нельзя не замечать и наших плохих черт, особенно проявившихся с переселением русских в города. Это патологическая склочность, стремление ссориться друг с другом, топить друг друга, уничтожать своего ближнего клеветой и завистью. Именно поэтому власть насилует разобщенных русских: они не могут объединиться сами. Ибо сразу же все парализуют ссоры и взаимные обвинения.

Причем дело не в наследии «проклятого совка». Эта беда началась еще в царской России. Мне попалась в руки книга воспоминаний главного квартирмейстера Генерального штаба царской России, генерала от инфантерии Юрия Данилова «На пути к крушению». Вспоминая о событиях 1915 года (когда бездарный Николай II решил сам занять место главнокомандующего), генерал с изрядной горечью пишет: «Что нужды в том, что избранники толпы не всегда в полной мере вооружены теми данными, кои им приписываются? Народ охотно и часто авансом увенчивает их лаврами, раз счастливая случайность подвела их под понятие о национальном вожде. Ни в какой мере не касаясь личных достоинств и оценки тех, кто в мировую войну стяжал народное доверие, укажу лишь, что такими счастливцами были: в Германии – Гинденбург, в Англии – Китченер… у нас же в России – Николай Николаевич. Разница только в том, что на Западе упрочение славы таких лиц считалось патриотическим долгом каждого, у нас же в России крупных имен не щадили зависть, недоброжелательность и клевета…».