Гарун Курбанов - Религия и политика террора Страница 7

Идея возможности достичь посредством психологического опыта непосредственного интуитивного общения с богом вылилась в разработанную систему. Объявив постижение или приближение к Богу необходимым компонентом всей человеческой жизни, формой существования индивида, суфизм предлагает свой путь — тарикат. Эта дорога фактически сводилась к самоусовершенствованию индивида. Для этого, как полагают суфии, недостаточно лишь знания о том, что ставшие для человека привычным и его образ жизни, мысли, чувства, отношения с внешним миром основаны на ложном представлении, а необходима долгая и упорная работа над собой с целью очищения нафса, подавления в себе различного рода эмоций, чувств и т. п. А для этого нужно пройти семь ступеней совершенствования.

Самое поверхностное знакомство с практикой психологических опытов суфизма показывает, что он вобрал и адаптировал эффективные методы индивидуального и коллективного внушения. Эти методы определяют внутреннее содержание тайных, скрытых знаний всех суфийских братств.

Специфичность методов психосоматического воздействия заключается в использовании в качестве ведущего феномена — групповой индукции, в которой главными средствами религиозной коммуникации, к примеру в братстве мавлавийя, является музыка и танец. Установлено, что отдельные элементы мелодии и музыки вызывают психические и физиологические сдвиги в организме человека.

В суфийской психотехнике, включенной в хадарат, реализуемой на мюридах, можно выделить ряд очень важных компонентов. Первый — подготовка неофита, добровольно принявшего решение переиначить свою жизнь, и объяснение понятий, терминов суфизма, мусульманской теологии и догматики, т. е. введение информации. Второй — процесс общения мюршида и учеников, создание религиозных образов и усиление религиозной внушаемости. Третий — формирование общности братства с помощью коллективных обрядов. Четвертый — поддержание и усиление религиозных образов с помощью двигательной экспрессии, дыхательных упражнений, мелодекламации.

Эта методика позволяет при продолжительном послушничестве сформировать у учеников глубокие медитативные способности, уменьшить порог чувствительности медитативных рецепторов и усилить религиозную суггестивность (внушаемость). Можно сказать, что проявление медитативного доминантного образа и продолжительность его во время ритуала подчинены параболическому закону. Чем дольше время и продолжительность мюридизма, тем ниже порог медитативных рецепторов мюридов.

Практика мистического просветления по сути является ничем иным, как вариативным набором различных психологических и психотерапевтических приемов, сведенных в единую религиозно-мистическую систему. Надо сказать, что ничего мистического в «рефлекторном» суфизме нет. Эта система включает: погружение в себя, фиксацию позы, контроль за дыханием, ритмические движения и изустное повторение религиозных формул. Подобная система позволяет производить направленное, однозначное, а главное строго контролируемое воздействие на личность.

Современная медицина и психотерапия широко использует такую методику суггестивного, гипнотического транса. Единственно, феноменология суфийской практики отличается удивительным и необычным полиморфизмом. Наши эксперименты подтверждают, что методика, используемая многими суфийскими братствами, позволяет воспроизводить практически любые психологические состояния, как имевшие место в жизненном опыте субъекта, так и гипотетически возможные. Здесь моделируются самые разнообразные превращения личности и иллюзии.

Опыт показывает, что в глубокой стадии суггестии субъект способен «видеть» себя и свои действия со стороны, возможны регрессии и профессии возраста, дезориентация во времени, когда экспериментируемый будет присутствовать на событии 500-летней давности или же «превращается» в царя, ангела, в кого-либо из известных людей. В состоянии глубокого транса возможно общение с мертвыми, вознесение на небо, общение с Богом, превращение атеиста в священника, а духовного лица в атеиста. Одним из критериев глубокого суггестивного состояния, вызываемого различными рациональными и религиозными методиками, является отсутствие чувствительности к логическим противоречиям. Речь идет о возможности глубокой трансформации самосознания. Доказано и то, что после выхода из такого состояния возможна реализация запрограммированных во внушении действий.

Надо иметь в виду, что психологические аспекты суфизма, как и других подобных систем во многом определяют характер социального поведения и стиль жизни своих последователей. Говорят, что политика чужда внутреннему духу суфизма. Возможно, братства могут оказывать влияние на политическое влияние «братьев» не только потому, что объединяют их под главенством наставника, шейха или устаза, а потому, что последние владеют душами этих людей. Истории известны факты, когда среди руководителей братств оказывались люди, которые рвались к власти, и слепое повиновение мюридов отвечало целям шейха, делая его главой фанатичных и запрограммированных сторонников. Самый значительный пример такого движения — братство сефевидов, основавшее в Иране сефевидскую династию. Подобным было движение дервишей под руководством шейха Нура Суфи, основавшего династию Караманоглу в Турции. Эвлия Челяби пишет и о последователях накшбан-ди, поднимавших дух воинов при осаде Константинополя. В XIX в. братства суфиев превратились в передний край антиколониального сопротивления в Дагестане и Чечне, Западном Судане, Марокко и Алжире.

Все это говорит о том, что суфизм, или «рефлекторный ислам», достаточно сложный и неоднозначный феномен. И только учет всех составляющих и, в первую очередь, психологических аспектов позволит более полно и адекватно рассмотреть вопросы сравнительно-исторической и этносоциальной характеристики народов, исповедующих суфизм, определить их поведение в свете диалога культур Востока и Запада.

1.4. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ДАГЕСТАНЕ

Начало проникновения православия в Дагестан связано с походом Петра.1 на Каспий и появлением русских военных гарнизонов в Дербенте, Буйнакске, Тарках и на Сулаке. Кавказский вопрос приобрел особое значение для России. Речь шла теперь об укреплении русского влияния в Закавказье и на берегах Каспия. В этом деле России могли быть весьма полезны вассальные земли, тем более, что было налицо растущее стремление к сближению с Россией. Переход приморского Дагестана под власть России вызвал в XVIII веке увеличение притока на Северный Кавказ переселенцев — русских, украинцев, армян, грузин. В 1723 году здесь обосновалось 500 семей донских казаков. Гребенские казаки заселили ряд «городов» по обоим берегам р. Терек. Помимо казаков, было поселено несколько тысяч крестьян Курского, Воронежского и Тамбовского наместничества. В 1785 году было учреждено Кавказское наместничество с центром в Екатеринграде. В буферной зоне, создаваемой царской властью, поселялись и старообрядцы (раскольники), общины поповцев, беспоповцев и беглопоповцев, преследуемых властью за непринятие церковных реформ, проводимых патриархом Никоном.

В 1735 году началось строительство крепости Кизляр. В последующие годы царское правительство продолжало настойчиво осуществлять на Кавказе свою завоевательную политику. К началу Х1Х века здесь возникла так называемая кавказская линия, представляющая собой цепь кордонных укреплений и казачьих станиц. В 1846 году для управления Дагестаном была введена должность военного губернатора с резиденцией в Дербенте.

Все эти процессы вызвали оживление русской православной церкви в регионе. В 1834 году было возведено укрепление Темир-Хан-Шура и расквартирован Апшеронский пехотный полк. В это же время начал функционировать, созданный еще Петром, Институт военного и морского духовенства, как централизованная организация, предназначенная для совершения обрядов и религиозно-нравственного воспитания военнослужащих в русских гарнизонах. В структуру Военного министерства входили обер-священник Главного штаба и обер-священник армии — позже — протопресвитер военного и морского духовенства. Они ведали духовенством и всей сетью постоянных церквей военных гарнизонов и походных церквей воинских частей и соединений, расквартированных в Дагестане.

Государство, выстраивая свои отношения с Православной церковью, рассматривало последнюю, как учреждение, выполняющее определенные функции, как инструмент идеологического влияния в регионе. Поэтому в 1860 году в Тифлисе царское правительство учредило специальную организацию — «Общество восстановления православного христианства на Кавказе». Наиболее активными деятелями этого общества были А.И. Барятинский, митрополит Филарет и граф Блудов. Председателем общества в 1862 году был наместник на Кавказе Михаил Романов. Барятинский писал, что «… со временем христианство обнимет собою все горы, и на необходимые для миссионерской деятельности. Под руководством Священного Синода в 1861 году были переведены на кавказские языки «Святое писание», «Святое Евангелие», «Литургия Иоанна Златоуста», и т. д. Кроме того, здесь начинается создание благочинных округов Русской православной церкви.