Джозеф Стиглиц - Глобализация: тревожные тенденции Страница 8

Со временем МВФ претерпел значительные изменения. Основанный на признании, что рыночный механизм часто функционирует неудовлетворительно, он стал теперь с идеологическим жаром отстаивать верховенство рынка. Придерживаясь при создании принципа необходимости международного давления на страны, с тем чтобы вынудить их проводить более экспансионистскую экономическую политику ― такую, как увеличение расходов, снижение налогов или снижение процентных ставок в целях стимулирования экономики,- сегодня МВФ, как правило, предоставляет фонды только тогда, когда страны соглашаются проводить политику сокращения бюджетных дефицитов, повышения налогов или процентных ставок, что ведет к сжатию экономики. Кейнс перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что случилось с его детищем.

Наиболее драматичные изменения произошли в этих институтах в 1980-е годы, в эру, когда Рональд Рейган в Соединенных Штатах, а Маргарет Тэтчер в Соединенном Королевстве проповедовали идеологию свободного рынка. МВФ и Всемирный банк стали новыми миссионерскими институтами, через которые эти идеи проталкивались в сопротивляющиеся, но испытывающие острую нужду в кредитах и грантах бедные страны. Министерства финансов бедных стран были готовы принять новую веру, если это требовалось для получения фондов, невзирая на то, что подавляющее большинство государственных чиновников и, более того, население этих стран чаще всего продолжали сомневаться в необходимости предлагаемых мер. В начале 1980-х годов в исследовательском департаменте Всемирного банка, определявшем идеологию и направление политики Банка, была проведена чистка команды Холлиса Ченери, одного из наиболее выдающихся в Америке специалистов по экономическому развитию, профессора Гарвардского университета. Ченери внес фундаментальный вклад в изучение экономического развития и в другие области экономической науки, являлся доверенным лицом и советником Макнамары, ставшего президентом Всемирного банка в 1968 г. Под впечатлением от бедности, которую он видел во всех странах «третьего мира», Макнамара переориентировал усилия Банка на ликвидацию бедности, и Ченери собрал группу первоклассных экономистов со всего мира для совместной работы. Нов 1981 г. произошла смена караула, и пост президента занял Уильям Клаузен, а новым главным экономистом стала Энн Крюгер, специалист по международной торговле, более всего известная своими исследованиями проблемы «охоты за рентой», т.е. использования тарифов и других протекционистских мер особыми группами интересов для повышения своего дохода за счет других. Если Ченери и его команда концентрировали внимание на том, почему рыночный механизм оказался несостоятельным в развивающихся странах и что может сделать государство для его улучшения и снижения бедности, то Крюгер считала, что само государство создает проблемы. По ее мнению, решение проблем развивающихся стран должны были дать свободные рынки. В атмосфере новой идеологической лихорадки многие первоклассные экономисты, приглашенные Ченери, покинули Банк.

Хотя миссии обоих институтов оставались различными, именно с этого времени началось тесное переплетение их деятельности. В 1980-х годах Банк вышел за пределы кредитов под проекты (такие, как дороги и плотины) и стал оказывать широкомасштабную поддержку в форме кредитов для структурной адаптации, но делал это только тогда, когда получал одобрение МВФ ― и вместе с одобрением на страну налагались условия Фонда. Предполагалось, что Международный валютный фонд сосредоточится на кризисах; но развивающиеся страны постоянно нуждались в помощи, и, таким образом, МВФ стал неотъемлемой частью жизни большинства развивающихся стран.

Падение Берлинской стены открыло для МВФ новую арену деятельности: управление переходом к рыночной экономике в бывшем Советском Союзе и европейских странах коммунистического блока. Совсем недавно, когда кризисы стали масштабнее и даже объемистые сундуки МВФ, по-видимому, оказались недостаточными, Всемирный банк был приглашен для того, чтобы предоставлять десятки миллиардов чрезвычайной поддержки, но строго на положении младшего партнера, действующего в рамках программ, диктуемых МВФ. В принципе существовало разделение труда. Предполагалось, что работа МВФ со страной ограничится проблемами ее макроэкономики, дефицитом государственного бюджета, кредитно-денежной политикой, инфляцией, торговым дефицитом, иностранными заимствованиями; а Всемирный банк предположительно брал на себя структурные проблемы: порядок расходования денег правительством страны, ее финансовые институты, рынки труда, торговую политику. Но МВФ занял достаточно имперскую позицию в отношении разделения обязанностей: поскольку почти все структурные проблемы могли затронуть общее функционирование экономики и, следовательно, государственный бюджет или торговый дефицит, МВФ считал, что почти все это попадает в сферу его компетенции. Он часто выражал недовольство Всемирным банком, где даже в годы, когда идеология свободного рынка верховодила во всем, часто возникала полемика по вопросам о том, какая политика наилучшим образом соответствует условиям данной страны. Но МВФ, имея на все свои ответы (в основном одинаковые для любой страны), не признавал необходимости этих дискуссий и, в то время как Всемирный банк обсуждал, что надо сделать, считал себя вправе заполнить вакуум и обеспечить решения.

Оба института могли бы предложить странам альтернативные варианты ответов на вопросы, возникавшие в связи с процессом развития и переходом к рынку, и если бы они это делали, то могли бы укрепить демократический процесс. Но оба они были ведомы коллективной волей «большой семерки» ― G-7 (правительств семи главных развитых промышленных стран)[5], главным образом их министров финансов, и зачастую менее всего стремились к демократическим дебатам по альтернативным стратегиям.

Спустя полвека после основания МВФ стало ясно, что его миссия обернулась провалом. То, что намечалось, не было реализовано ― предоставление финансовых фондов странам, стоящим перед лицом спада, с целью оказания помощи в восстановлении экономик до уровня полной занятости. Вопреки тому, что наше понимание экономических процессов за последние пятьдесят лет заметно углубилось, и несмотря на усилия МВФ в последнюю четверть века, кризисы в нашем мире участились и (за исключением Великой депрессии) стали глубже. По некоторым оценкам, почти сто стран испытали кризисы. Но что еще хуже, многие политические мероприятия МВФ, в частности преждевременная либерализация движения капитала, внесли свой вклад в усиление глобальной нестабильности. И если в стране начинался кризис, то фонды и программы МВФ не только не способствовали стабилизации положения, но во многих случаях фактически ухудшали состояние дел, особенно для бедных. МВФ не справился со своей первоначальной миссией поддержания глобальной стабильности; не достиг он успехов и в руководстве переходом стран от коммунизма к рыночной экономике.

Бреттон-Вудское соглашение призвало также к созданию третьего международного экономического института ― Всемирной торговой организации для управления международными торговыми отношениями, задачи, аналогичной управлению МВФ международными финансовыми отношениями. Торговая политика «разорения соседа», осуществляя которую страны поднимали тарифы для поддержки своей экономики за счет соседей, была осуждена как способствующая распространению и углублению депрессии. От международной организации требовалось не только препятствовать возобновлению такой политики, но и стимулировать свободный поток товаров и услуг. Хотя Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) успешно справилось с задачей снижения тарифов, очень трудным оказалось принятие окончательного акта о создании такой организации; и не ранее чем в 1995 г., через полвека после войны и почти две трети столетия после Великой депрессии, появилась наконец Всемирная торговая организация. Но ВТО существенно отличается от двух других организаций. Она не устанавливает правила сама; скорее она представляет собой форум, где проходят торговые переговоры; она обеспечивает проведение достигнутых соглашений в жизнь.

Идеи и намерения, стоявшие за созданием международных институтов, были когда-то хорошими, но с годами они эволюционировали и стали в конечном счете совсем иными. Кейнсианская ориентация МВФ, утверждавшая, что рынку свойственны провалы и что роль государства в создании рабочих мест велика, была вытеснена иконой свободного рынка образца 1980-х годов, частью нового Вашингтонского консенсуса ― консенсуса между МВФ, Всемирным банком и министерством финансов США относительно «правильной» политики для развивающихся стран,- что обозначило в корне отличающийся подход к экономическому развитию и стабилизации.