Геннадий Зюганов - Коммунисты – 21 Страница 8

Однако накануне августовских событий идейная позиция здоровых сил партии становилась все более невнятной. При этом все меньше людей всерьез верили в способность Компартии или какой-либо другой силы, приверженной социализму, переломить ход событий.

Было ясно: в борьбе за социализм и Советскую власть коммунисты, способные дать отпор ревизионистам и предателям, проявляют недопустимую терпимость, часто идут на неоправданные компромиссы и сотрудничество, нередко руководствуются ложно понятой партийной дисциплиной. Именно поэтому Горбачев сумел досидеть на своем посту до тех пор, пока не развалил все, что ему отводилось по сценарию разрушения СССР и КПСС.

Отсюда берут начало и основные причины неудачи ГКЧП. Партийные и государственные круги, поддержавшие его, давно и безнадежно утратили стратегическую инициативу, без которой наивно было рассчитывать на какие-либо позитивные результаты. И уж тем более трудно было, а по сути, невозможно на тот исторический момент, переломить общественное мнение, практически полностью монополизированное и управляемое «демократами» с помощью яковлевских СМИ.

На удивление спокойно 25–26 июля 1991 года прошел последний в истории КПСС пленум ее Центрального Комитета. Несмотря на чрезвычайный характер обстановки в стране, вышедший накануне ельцинский указ о департизации государственных учреждений, члены ЦК «выяснение отношений» внутри партии откладывали на конец года, до проведения съезда. Вновь была проявлена непростительная инертность, и это в то время, когда каждый день промедления был смерти подобен.

Вполне соответствует атмосфере и сложившимся взаимоотношениям в верхних эшелонах власти и характер документов, обнародованных 19 августа ГКЧП. Нетрудно заметить, что в них не фигурируют какие-либо реальные лица или силы, ответственные за бедственное положение страны, а трудящиеся не призываются к конкретным действиям во имя защиты Родины и социализма. Естественно, столь странная «тактика», характеризующаяся полным отсутствием организаторской работы в массах, привела к тому, что никаких значимых организованных выступлений в поддержку ГКЧП в столице и других городах страны не наблюдалось.

Главный просчет членов ГКЧП был в том, что они оказались страшно далеки от народа и не думали на него опереться в своих действиях. Даже не ставился вопрос о проведении забастовок, демонстраций, митингов, способных противостоять массовым шабашам «демократов». Партийные и советские руководители, взявшие на себя ответственность за наведение конституционного порядка в стране, напрасно рассчитывали, что все, как и прежде, удастся решить путем кадровых перестановок в верхах в духе не лучших традиций КПСС.

Сказалась неопределенность в отношении членов ГКЧП к политике Горбачева и его ближайшего окружения. Долгое время все они были в одной команде и поддерживали его, а некоторые довольно спокойно созерцали опасный характер политических и экономических реформ, не имеющих ничего общего с задачами выхода из кризиса и дальнейшего развития страны в рамках социалистического выбора. Трудно было не видеть, как СССР стремительно скатывается к капитализму и в стране устанавливается диктатура буржуазии. И в то же время члены ГКЧП, как и многие другие честные руководители КПСС, не набрались мужества решительно и вовремя прервать горбачевскую вакханалию.

Близость членов ГКЧП к Горбачеву, в большинстве случаев – их личная преданность ему, надежды на то, что он в конце концов образумится и не допустит дальнейшего обострения ситуации в стране, привели к тому, что ГКЧП стал инструментом осуществления чужих замыслов, направленных на окончательное разрушение Советского Союза и КПСС. При попустительстве первых лиц государства и партии либерально-демократической верхушке страны удалось использовать ГКЧП в своих интересах, превратить его создание и деятельность в одну из самых гнусных политических провокаций XX века, перед которой меркнут поджог рейхстага и убийство Кирова.

Одни и те же лица сами все затеяли, сами все спровоцировали и сами же обвинили тех, кого выдвинули в ГКЧП и побудили к активным публичным действиям. Многие из тех, кто метал гром и молнии в адрес ГКЧП, еще за две недели до августовских событий расписывали общий порядок его действий. Сценарий введения чрезвычайного положения в стране не допускал никакого исхода, кроме поражения ГКЧП.

Мы далеки от того, чтобы заподозрить в нечестности или неискренности людей, которые вошли в состав ГКЧП. Однако факт остается фактом: их беззастенчиво использовали «втемную». А они, в свою очередь, своим нерешительным поведением и невразумительной позицией подставили под удар тысячи коммунистов и руководителей, поддержавших их в центре и в регионах.

Сейчас хорошо известно, что эта акция долго и тщательно готовилась: ведь впервые Горбачев заговорил о необходимости принятия чрезвычайных мер еще в феврале 1991 года. И, конечно же, не случайно А. Н. Яковлев весной и летом «предупреждал» о неизбежности «государственного переворота», последний раз, о чем с гордостью свидетельствуют его поклонники, – 17 августа. Мастер закулисных интриг, как всегда, проявил завидную осведомленность и занимался подготовкой декораций, имитирующих достоверность всего происходящего.

В интервью «Независимой газете», опубликованном 18 мая 2010 года, бывший Председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов подчеркивал, что есть вещи, о которых очень долго молчали. Например, о том, что Государственный комитет по чрезвычайному положению был образован самим Горбачевым. Состав соответствующей комиссии, которая должна была подготовить введение чрезвычайного положения, был определен на совещании у Горбачева. Оно состоялось 28 марта 1991 года, и Лукьянов на нем присутствовал. Тогда же в состав ГКЧП под руководством Янаева были включены все те, кто позже, в августе, в него и вошел. Членам комиссии было предложено подготовить закон о порядке введения чрезвычайного положения, а группе генералов КГБ – и они сделали это – написать обращение к народу. Все так и было осуществлено.

Становится понятным, почему накануне заявления о создании ГКЧП, в воскресенье, 18 августа, О. Бакланов, В. Болдин, О. Шенин, В. Варенников и Ю. Плеханов посещают Горбачева в Форосе, куда он 4 августа предусмотрительно улетел в отпуск, и получают от него принципиальное одобрение на решительные действия. Их позиция известна: заручиться его согласием на введение чрезвычайного положения в стране и отложить принятие новоогаревских соглашений, поскольку те не имеют никаких правовых основ. Ведь после ряда изменений последний вариант договора обсуждался в Ново-Огареве 23 июля 1991 года и, по заключениям трех групп экспертов, означал не только отход от принципов федеративного государства, но и создание даже не конфедерации, а своеобразного «клуба государств». Во многих отношениях проект был лишен какой-либо логики и являлся нагромождением противоречий.

Вопрос о новом Союзном договоре, по мнению членов ГКЧП, должен был решать Съезд народных депутатов, провести который намечалось в сентябре.

Участники встречи в Форосе единодушно вспоминают: Горбачев выслушал их, пожал им руки и сказал: «Действуйте, черт с вами!» Этот факт был зафиксирован судом. Никакой блокады Горбачева не было: ведь приехали к нему пять человек, а у него было около ста человек охраны. Суд также подтвердил потом, что все средства связи работали.

В. И. Варенников позицию Горбачева в Форосе сформулировал просто и понятно: он давал добро на введение чрезвычайного положения, но сам объявлять это положение не желал.

Предрешенный финал

Что же такое ГКЧП – путч, заговор, переворот? Ведь именно такие версии августовских событий больше всего по душе либерал-демократам, именно в такой трактовке хотят они сохранить их в истории.

Попробуем разобраться. Если бы, к примеру, это был заговор, то вряд ли бы заговорщики добровольно поехали к Горбачеву – к тому, против кого они сговариваются. Путч означал бы ломку всей государственной системы, чего в планах ГКЧП, выступавшего за сохранение СССР и существовавшей политической системы, и в помине не было, да и быть не могло. А действия в защиту того строя, который существует, даже при самой богатой фантазии, трудно признать переворотом.

Пожалуй, тот же А. И. Лукьянов дал наиболее точную характеристику действиям ГКЧП: это была отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти Союз, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта Союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения Советской страны.

Ночью 21 августа 1991 года на совещании ГКЧП подавляющее большинство присутствовавших решили не штурмовать здание Верховного Совета, где засели ельцинисты. Осуществляется вывод войск из Москвы. А днем члены ГКЧП – Бакланов, Крючков, Тизяков, Язов, а также Ивашко и Лукьянов – снова летят к Горбачеву в Форос. В этот же день Генеральный прокурор СССР Н. Трубин возбуждает уголовные дела против членов ГКЧП, а Президиум Верховного Совета СССР выносит постановление о незаконности отстранения Горбачева от власти.