Сергей Кара-Мурза - Кто такие русские Страница 9

Саратовская область — зерновая. Ну и что там дала частная собственность? Заметных улучшений по сравнению с другими областями нет. Относительно трех «советских» пятилеток с 1976 по 1990 годы сбор зерна в области за пятилетки с 1991 по 2005 год снизился в той же пропорции, что и в других регионах. Но это не главное. Главное — частный капитал не покупает землю, чтобы вести хозяйство. Землю скупят спекулянты для теневой перепродажи иностранцам, о чем пишут откровенно. Вот недавняя справка Минсельхоза: «Добросовестные землепользователи и инвесторы сталкиваются с проблемами оформления земли в собственность или в долгосрочную аренду. Одновременно с этим, все последние годы идет процесс повышения привлекательности земли как рыночного товара, как актива. В результате в эту сферу вошли многочисленные земельные спекулянты».

Какова общая картина с куплей-продажей земли? Опубликован «Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации» (Федеральное агентство кадастра объектов недвижимости. М., 2005). Здесь даны такие сведения: «Из 401 млн. га земель сельскохозяйственного назначения в собственности граждан и юридических лиц находится около 126 млн. га или более 30 % от всех таких земель. Остальные 275 млн. га (около 70 %) находятся в государственной и муниципальной собственности. Из 121 млн. га, которые являются собственностью граждан, около 113 млн. га (93 % от 121 млн. га) составляют земельные доли, из них примерно 27 млн. га (24 % от 113 млн. га) — это невостребованные земельные доли. В сельскохозяйственном производстве не используется более 30 млн. га пашни».

Реально, никто землю для производства хлеба не покупает, 93 % земли граждан — полученные от колхозов паи, а у юридических лиц земли всего 5 млн. га, то есть чуть больше 1 %. При этом разгром колхозов привел к сокращению посевных площадей на треть.

Какова же динамика рынка земли? Читаем в том же докладе: «Каждый год сельскохозяйственные предприятия и крестьянские (фермерские) хозяйства в небольших размерах покупают государственную и муниципальную землю сельскохозяйственного назначения. Так, в 2004 г. ими было выкуплено у уполномоченных органов государственной и муниципальной власти земель вне населенных пунктов на площади свыше 8 тыс. га».

Каждый может посчитать, какую долю составят 8 тыс. га от 275 млн. га предложенной на рынок государственной земли — менее трехтысячной доли процента. Зачем покупают такие угодья? Чтобы за взятки перевести их в разряд земель под строительство, что и подтверждается в документе. И предприятия, и фермеры предпочитают не связываться с частной собственностью, а арендовать землю у государства (в 2004 г. такая аренда составила 54 млн. га — все-таки существенная величина).

Надо зафиксировать этот вывод, ставший несомненным за 17 лет реформ: институт купли-продажи земли, ради внедрения которого реформаторы пошли на создание глубокого раскола в обществе, в России не действует. Значит, надо это признать и договориться, каким образом не допустить скупки земли спекулянтами, за спиной которых маячит преступный международный капитал. Как пишут западные эксперты-криминалисты, земли России считаются самым надежным местом для отмывания денег.

Шаги Каменного гостя

В одной из маленьких трагедий Пушкина есть важный образ Каменного гостя. Конкретно сюжет в том, что Дон Гуан в насмешку пригласил на ужин надгробный памятник убитого им человека. И вот он слышит тяжелые шаги — приближается неотвратимое возмездие за его грехи и самонадеянность. Но дело не в Дон Гуане, в образе есть большой общий смысл. Нередко мы совершаем ошибки или творим зло — и не умеем задуматься, продолжаем самонадеянно отталкивать тех, кто предупреждает о неминуемой расплате. И вот вдалеке слышатся шаги…

В таком положении оказался русский народ. За последние 20 лет на нашей земле с нашего согласия творились дела, над которыми большинство не желало и не желает задуматься. Мы рады, что к нам из-за рубежа идут караваны платформ с новенькими иномарками, а туда утекает 3/4 нашей нефти. Жизнь налаживается! И никто не хочет слышать шагов Каменного гостя — тракторный парк сельского хозяйства России за 20 лет сократился с 1426 тыс. до 440 тыс. — более чем в три раза. И продолжает сокращаться в том же темпе, как при Ельцине — из огромных денег от нефти на тракторы не дали ничего. Иномаркам все рады, а шагов Каменного гостя не слышим.

Утрата тракторного парка России — один из множества сходных неумолимых процессов. Общая глухота к неумолимым шагам нашей судьбы — признак распада народного разума. Не прочистим уши, не протрем глаза — и самого народа не станет.

Вот прямая угроза для русских — деиндустриализация.

Почему это удар именно по русским как народу, национальной общности? Ведь в социальном плане все народы России несут урон от утраты такого огромного богатства, каким является промышленность страны. В этом надо разобраться, потому что политики и СМИ старательно отводят нас именно от этого антирусского смысла деиндустриализации.

Хотим мы этого или не хотим, но за XX век образ жизни почти всего русского народа стал индустриальным, то есть присущим индустриальной цивилизации. Даже в деревне почти в каждой семье кто-то был механизатором. Машина с ее особой логикой и особым местом в культуре стала неотъемлемой частью мира русского человека. Русские стали ядром рабочего класса и инженерного корпуса СССР. На их плечи легла не только главная тяжесть индустриализации, но и технического развития страны. Создание и производство новой техники сформировали тип мышления современных русских, вошли в центральную зону мировоззрения, которое сплачивало русских в народ. Русские по-особому организовали завод, вырастили свой особый культурный тип рабочего и инженера, особый технический стиль.

Разумеется, все народы СССР участвовали в индустриализации страны, но культура индустриализма в разной степени пропитала национальные культуры разных народов, с этим трудно спорить. И если в социальном плане осетины или якуты тоже страдают от вытеснения России из индустриальной цивилизации, то это не является столь же разрушительным для ядра их национальной культуры, как у русских. Русские как народ выброшены реформой из их цивилизационной ниши. Это разорвало множество связей между ними, которые были сотканы индустриальной культурой — ее языком, смыслами, образами, поэзией. А назад, в доиндустриальный образ жизни, большой народ вернуться не может.

Из него при таком отступлении могут лишь выделиться региональные «племена», которые будут пытаться освоить безмашинный уклад хозяйства и образ жизни. Но народ при такой архаизации сохраниться не может — это были бы общности с новой, совсем иной культурой, даже если бы номинально они носили звание русских. Утопия «возврата к истокам» в национальном масштабе нереализуема.

Какую часть русского народа деиндустриализация затронула непосредственно? В 1985 г. в РСФСР было 46,7 млн. рабочих. В 2005 г. в промышленности, строительстве, транспорте и связи было 25 млн. занятых. Можно приблизительно считать, что за вычетом ИТР и управленцев осталось примерно 16 млн. рабочих. Россия утратила две трети своего рабочего класса. Число промышленных рабочих за годы реформы сократилось с 18,9 до 8,8 млн. Сокращение этого числа продолжается в том же темпе, а молодая смена готовится в ничтожных масштабах.

Мы здесь даже не говорим о том, что деклассирование является социальным бедствием и личной трагедией для миллионов людей. Это означает и глубокий регресс для тысяч малых городов, в которых остановлены заводы и фабрики. Ведь в России, в отличие от Запада, возникло понятие градообразующее предприятие. У нас действительно промышленность стала в Европейской части, на Урале и в Сибири центром жизнеустройства.

У нас пока что есть два десятка миллионов человек — носителей индустриальной, технологической культуры. Если бы удалось сменить курс реформ и остановить деиндустриализацию России, эти люди вместе с молодежью быстро восстановили бы то цивилизационное пространство, в котором русский народ снова собрался бы для продолжения своего пути — уже в постиндустриальное общество, на новом витке технологии.

В этом сейчас наш национальный проект.

Водопровод и здравый смысл

Мы говорили о том состоянии, в которое приведена техносфера (особенно ЖКХ) России как об угрозе образу жизни большинства народа. Этот образ жизни — часть материальной культуры, которая является одной из сил, связывающих людей в народ. Вытеснение какой-то части народа в трущобы отделяет ее от тела народа, ослабляет связи с ним.