Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь. Страница 12

Все облегченно вздохнули. Ник-Ник довольно заулыбался и подмигнул ей.

— Боль — это нехорошо, — произнес он. — Я не терплю боли. Андрей, — обратился он к мужу Анфисы, — вы должны беречь свою жену. Лечить. Она у вас очень недурна... Очень...

От выпитого вина у Анфисы слегка кружилась голова, щеки залил румянец.

Да, Анфиса действительно была недурна. Не красавица, конечно, но довольно мила. Среднего роста, с точеной фигуркой, стройными ножками. О таких обычно мужчины говорят: «У нее все на месте». Темные каштановые, волосы Анфисе даже никогда не приходилось подкрашивать.

Выразительные карие глаза, придающий своеобразие ее лицу греческий профиль — в общем, все к месту.

Андрей был смущен, он растерялся от неожиданной выходки Анфисы и никак не мог найти что ответить. Анфиса решила прервать этот разговор и поспешила ему на помощь.

— Я не выношу таблеток, — сказала Анфиса.

— Ну, кто же говорит о таблетках. Это сейчас уже просто средневековье. Мы живем на пороге двадцать первого века и можем себе позволить кое-что... — Ник-Ник многозначительно улыбался. Ему доставляло удовольствие, что его собеседники не понимают, о чем речь, и держал паузу.

Глядя на него, Анфиса вспомнила знаменитый фильм «Театр» с Вией Артмане в главной роли. «Не делай паузу, — говорил один из героев фильма.— А если уж взяла ее, то тяни, тяни...» Брать паузу Ник-Ник умел. Но всему когда-то приходит конец.

— Андрей, — обратился он к мужу Анфисы, — вы слышали что-нибудь о «синей клубнике»?

— О чем?

— Замечательная вещь, я скажу вам. Моя Карин от нее становится просто секс-бомбой... — Ник-Ник похотливо захихикал.

Анфиса надеялась, что Андрей как-то намекнет Ник-Нику, что его пошлости неуместны, но, глянув на мужа, поняла, что ее надеждам не суждено сбыться. Андрей тоже угодливо смеялся. «Да, видно, слишком нужный и важный гусь этот Ник-Ник», — решила Анфиса.

— А что это? — машинально поинтересовалась Анфиса.

— Такой синий порошочек. Очень редкий. И дорогой... В последнее время его стало совсем невозможно достать — продолжал Ник-Ник. — Мы с вами потом обсудим этот вопрос, Андрей. Деньги — это не проблема женщин, это проблема мужчин, — изрек он, тем самым дав понять, что оная тема на время закрыта.

Прием подошел к концу. Они распрощались с Ник-Ником и его дамой. И Анфиса наконец облегченно вздохнула. Впереди сон, как раньше писали — объятия Морфея. Кажется, так. И ей ужасно хотелось упасть в эти объятия часов на десять, оставив позади этот бесконечный и тяжелый день.

В такси Андрей обнял Анфису. Он был доволен вечером.

— Ты меня не подвела. Ты у меня молодец, —проворковал он нежно.

Анфисе неохота было возражать, что теперь она не у него, теперь она кошка, которая гуляет сама по себе. К тому же она не считала, что д ля нее этот вечер прошел удачно. Она отвернулась и стала разглядывать проплывающую за окном ночную Москву, переливающуюся разноцветными огнями реклам и вывесок.

Андрей пододвинулся к ней ближе.

— Отстань, — отстранилась она от мужа. — Спать хочется.

Но он вновь привлек ее к себе. В присутствии шофера Анфиса не могла устраивать сцену. Ее личная жизнь не должна быть достоянием кого бы то ни было. И она не стала сопротивляться ласкам Андрея.

— Конечно, дорогая, — прошептал он ей, целуя

в ухо. — Но сначала... Сначала мы почитаем, — глаза Андрея заблестели, как у мартовского кота.

На языке Андрея «почитать» значило «заняться любовью». «Читать женщину, как интересную книжку», — и где он только услышал эту дурь? Слово это вошло в его лексикон, оно злило Анфису. А «читать» Андрея ей не хотелось. Она подумала, что слишком мало в нем осталось непрочитанных интересных страниц. Или она не права?

— Ну уж нет, — процедила она зло сквозь зубы. — И вообще, катился бы ты в гостиницу, — тихо прошептала она ему на ухо. — Вон, «Космос» простаивает.

Андрей отрицательно закачал головой:

— Я обещал тете Маше, что ночевать буду у вас, — он вновь приблизился к ее ушку и слегка укусил мочку с сережкой.

Неожиданно Анфиса рассмеялась. Андрей отпрянул, не понимая,в чем дело.

— Что такое? — поинтересовался он.

Анфиса видела, что он начал злиться. Андрей

не любил, когда его дурачат и когда он не в курсе, что происходит.

— Да вдруг представила, — решила объяснить ему Анфиса, — что проглотишь случайно сережку... Ты же тогда с горшка не слезешь. Ценность свою добывать будешь... — она продолжала смеяться.

— Вот дура, — буркнул обиженно Андрей. — Тебя что, в деревне Матюгалино воспитывали?

— Нет. В Итоне. Среди отпрысков английских аристократических фамилий.

— Оно и видно...

Глава 7

БУРНЫЕ НОЧИ, ПРОХЛАДНЫЕ ДНИ

Спокойно эта ночь не прошла. Дома тетя Маша преподнесла Анфисе «подарок» от всей души.

— А я вам постельку приготовила, — приветливо встретила их тетя Маша и открыла дверь в комнату. Там было приготовлено их ложе, застеленное новеньким индийским комплектом. И Анфиса поняла, что от Андрея ей сегодня не избавиться.

«Еще, наверное, с застойных времен белье постельное припасла, — удивилась Анфиса. — Для Андрея старается. Милая, милая тетушка...» Огорчать ее Анфисе не хотелось. «Да и чего устраивать споры, когда спать охота?.. Какая разница, одной ночью больше, одной ночью меньше... Но никаких «почитать» он не получит, — твердо решила она.

— А вы что не спите? — спросил Андрей, помогая снять шубу жене.

— Вот доживешь до моих лет, тогда узнаешь, — вздохнула горько тетушка. — Старость и бессонница, знаешь, они подружки.

Пожелав им спокойной ночи и одобряюще подмигнув Анфисе, тетя Маша ушла в свою комнату.

Выйдя из ванной, Андрей по обыкновению застонал:

— Как можно так жить? В ванной комнате не повернешься. Сантехника дореволюционная. Я кран так и не смог закрыть. Теперь всю ночь капать будет...

— Слушай, не зуди, — оборвала его Анфиса.

Но Андрей не унимался. Его потянуло на привычную волну. Будто радио включили, где звучат давно знакомые песни:

— Неблагодарная ты, Анфиса. Я же из-за тебя все вот это, — Андрей развел руками, как будто это была не обычная стандартная московская квартира, а какой-то бомжатник, — терплю.

— Да заткнешься ты или нет? — Анфисе стало обидно за тетушку. Злость на Андрея закипела в ее душе. — Сам-то ты только пару лет как вылез из такой же. Можно сказать, из грязи в князи, а уже возмущаешься. Тоже мне, князь Потемкин.

— Я тебя не понимаю, — обиженно буркнул Андрей и ушел в комнату.

Иногда он становился потрясающим занудой.

Анфиса полезла под душ. Она могла стоять под ним несколько раз в день. Он снимал напряжение и прогонял дурные мысли.

Распаренная, Анфиса выскочила из ванной комнаты и, как была в махровом халатике, юркнула под одеяло, стараясь подольше сохранить тепло. Андрей заворочался, что-то сонно забормотал.

«Только бы не проснулся», — подумала она, но злость от недавней стычки уже покинула ее.

Он проснулся. Прижался к ней и начал целовать в шею.

— Отстань, — Анфиса попыталась высвободиться из его объятий.

Но он еще сильнее прижал ее к себе. Она почувствовала, как бьется его сердце. Хотела вновь отодвинуться, но рука Андрея скользнула под халатик и нежным, давно знакомым ей движением погладила живот. Неожиданно Анфису захватила нежность к мужу. Все обиды отлетели куда-то. Это

волна будто смыла все раздоры и недоразумения. Его рука скользнула ниже.

— Анфисочка, женушка моя, — прошептал Андрей и поцеловал ее в губы. Анфиса машинально погладила его по спине и бедрам. Он был совершенно обнажен.

«Значит, все-таки ждал меня», — подумала она, и эта мысль ей была уже приятна.

Она чувствовала, как сильно билось от возбуждения его сердце, его рука скользнула у нее между ног. Анфиса почувствовала знакомую сладкую боль желания. Разум ее еще сопротивлялся, но тело.... Оно предательски потянулось к Андрею, и все воздвигнутые ею дневные преграды ночью рухнули...

Бурные ночные ласки незаметно для обоих сменились покоем, перейдя в глубокий сон. Спала она хорошо. Крепко спала. И во сне ее не мучило ничего.

* * *

Проснулась Анфиса рано. Голова была ясной. Даже после такого дня, как вчерашний, и после такой ночи.

«Сексотерапия», — усмехнулась она про себя. Потянулась в постели и услышала голос Андрея, о чем-то беседующего с тетушкой на кухне.

«Зачем? — подумала она, вспоминая не без некоторого удовольствия прошедшую ночь. — Разбитую чашку навряд ли склеишь... А, ладно. Что было, то было... Да и какая разница — ночью больше, ночью меньше...» Странное чувство, которое охватывало Анфису каждый раз во время ночных ласк, озадачивало ее. Все вроде было нормально, и это чувство... Сначала она никак не могла найти ему определение, и только однажды, где-то в подсознании промелькнула мысль — как будто принадлежишь не ему, а другому мужчине.