Симон Кордонский - Ресурсное государство Страница 13

42

Ресурсное государство _+..

Сегодня можно сказать, что путь построения капитализма, начатый в 90-е годы XX века кандидатами наук — специалистами по полит­экономии социализма, привел втупик, кновому социализму. Страна, пережив депрессию — перестройку, вступила в начале XXI века в фазу ресурсного роста и начала новый этап специфически рос­сийского социалистического строительства. Как и в советские вре­мена, социальная стабильность ресурсного государства основана на стремлении к справедливому распределению ресурсов. Однако новые критерии справедливости не выработаны и не признаны на­шим обществом, так что любой результат распределения ресурсов представляется населению несправедливым и генерирует социаль­ную напряженность. Кроме того, как показывает советский опыт, каждый распределяемый ресурс с высокой вероятностью может стать дефицитным. Дефицит денег как ресурса может перерасти в потерю контроля за инфляцией. Дефицит сырья как ресурса мо­жет стать из потенциального актуальным, если взятые государст­вом экспортные и внутренние обязательства по энергетическому сырью не будут подкреплены ростом добычи и приростом запасов. И, наконец, статусность как ресурс может стать дефицитной в силу общего кризиса системы власти.

Каждый из этих кризисов дефицита в отдельности вряд ли пред­ставляет серьезную опасность для ресурсного государства в це­лом. Государство, в очередной раз ограбив население, преодолеет инфляцию и обеспечит, мобилизуя репрессиями «трудовые ресур­сы», необходимый уровень добычи сырья. Государство сможет, если дефицит денег и сырья не выйдет за некие рамки, стабилизировать систему власти и сохранить определенность властных статусов даже в отсутствие государственной идеологии и при неизбежной неопределенности в процессе передачи власти в ходе выборов. Однако если дефициты синхронизируются и кризис власти сов­падет по времени с сырьевым и финансовым кризисами, то мож­но ждать обрушения ресурсного государства, сравнимого с тем, что произошло с СССР в 1991 году. Очередной цикл нашей истории тогда завершится. Или начнется.

43

>

О политике

и политической системе

Конфликт между собственно мировой экономической реаль­ностью и реальностью ресурсной организации государственной жизни России не может быть разрешен стандартными методами. Стремление руководства страны вписаться в мировую экономику ограничивается ресурсными интенциями государственных инсти­тутов и социальных групп. Удовлетворение растущих аппетитов осваивателей ресурсов вполне может «съесть» все преимущества централизованного управлении ими. И после как всегда неожидан­ного стечения обстоятельств и синхронизации кризисов дефицита у власти уже не будет выбора в дилемме: полный возврат к ресурс­ной организации государства или столь же полный отказ от нее и переход к обычной экономике.

При любом выборе неизбежны огромные социальные и политиче­ские издержки, совершенно неприемлемые для власти. Укрепление государства, то есть его доминирование в сфере контроля за ресур­сами, будет означать государственные репрессии расхитителей ресурсов. Либерализация будет означать расширение области спе­цифической свободы для расхитителей ресурсов. Так что в принци­пе выбор крайних точек невелик. Это выбор между государствен­ным террором и разгулом воровства, бандитизма и сепаратизма. Такой маятник — прямое следствие ресурсной организации госу­дарства. Сегодняшнее промежуточное состояние не может быть вечным. Ресурсное государство, с высокой вероятностью, либо бу­дет разворовано, разграблено и растащено на части, либо превра­тится в ходе репрессий в какой-то аналог СССР.

Предположим, что искусство политики будет таково, что удастся сохранить промежуточное состояние, когда только часть ресурсов контролируется государством и есть большая зона того, что внеш­ними наблюдателями считается рыночной экономикой. Вполне ве­роятно, что политически это может быть своеобразная диктатура, при которой чрезмерное расхищение ресурсов пресекается, в то же время государство не отягощено необходимостью достигать вели­кие цели и потому не полностью централизует доступ к ресурсам, оставляя нашему весьма специфичному бизнесу возможность кон­вертировать их в товары и деньги. Однако это состояние заведомо нестабильное.

44

Сегодня содержание текущей политики определяется стремлением удержать ситуацию и как можно дальше оттянуть время, когда надо будет делать выбор. Может быть, если выбор будет в пользу укре­пления государства, концентрация управления ресурсами на этот раз обойдется без массовых репрессий. Но это маловероятно, так как сопротивление новых хозяев жизни попыткам национализа­ции будет весьма ожесточенным. Может быть, если выбор будет сделан в пользу очередной либерализации, страна ее переживет, и ее не растащат на фрагменты удельные князья.

Все может быть, но мне кажется, что в рамках существующей по­литической и идеологической системы нет выхода из этой колеи. У чиновников, политиков и обычных граждан, вопреки очевидному, сохраняется иллюзия существования экономики и традиционного государства, как и многие другие иллюзии. Сохраняется и иллюзия демократии, хотя всеобщие выборы манифестируют только инте­ресы фрагментов социалистического мироустройства (в том числе и людей как членов социально-учетных групп) при распределении ресурсов.

Совокупность этих иллюзий делает невозможным рациональное обсуждение безвыходной ситуации. Поэтому доминируютиррацио-нальные обсуждения, такие как навязшие в зубах экономические и политические дискуссии между сторонниками разных вариантов реализации социалистической идеи. Ясно, что никакие экономиче­ские новации не дают возможности уйти от ресурсной организации государства, так же как и действия в сегодняшнем политическом пространстве, образованном представителями жаждущих ресур­сов групп.

Это значит, что независимо от того, какая политическая сила при­дет к власти в результате всеобщих выборов, она вынуждена бу­дет отчуждать ресурсы для их последующего распределения. Колея, в которой находится страна, не имеет обычного выхода. Путь, по которому идут сейчас чиновники, занимающиеся укрепле­нием государства и формированием политической системы, — чис­то советский. «Суверенная демократия» означает хорошо знакомые по, казалось бы, ушедшим в прошлое временам «выборы сверху». Это значит, что чиновники сами выбирают тех граждан, которые могут представлять народ в законодательных собраниях и других органах власти. Способ формирования Общественной палаты про­демонстрировал направления этой мысли: часть назначается, часть выбирается самими членами представительского органа, часть комплектуется по разнарядкам в регионах.

45

Симон Кордонский

И это не по недомыслию, а потому, что, если руководствоваться предпочтениями народа, органы власти будут состоять только из демагогов и расхитителей ресурсов. И даже такие выборы сверху лучше, чем всеобщие и прямые.

В стране сейчас есть подспудное ощущение общего кризиса, хотя это ощущение трудно верифицировать. Вроде бы «все хорошо»: рублей много, сырья много, вертикаль власти крепка, как никогда, а темпы роста экономики почти китайские. Мне кажется, что ощу­щение кризиса имеет идеологическую природу. Наша страна иде-оцентрична, и дефицит идей переживается не менее остро, чем де­фицит сахара и соли. Дефицит идей не случаен. Он свидетельствует о том, что колея настолько глубока, что из нее уже ничего не видно. То, что рождается штатными идеологами власти и их столь же штат­ными оппонентами, носит служебный характер и не имеет ни объ­ясняющей, ни мобилизующей силы. Спектр этих идей расположен между крайними точками нашего маятника: «всех посадить» и «всех освободить».

Идеи энергетической сверхдержавы и либеральной империи вряд ли смогут оправ­дать необходимые для консолидации жертвы. Ресурс, даже энергетический, не мо­жет быть самоцелью, он должен обслуживать иную, действительно великую цель. Стремление стать такими, как США или Китай, тривиально. Мобилизовать на борьбу с фашизмом или терроризмом вряд ли удастся, да и борьба сама по себе — без пози­тивного компонента — не привлекает граждан.

Чтобы начать обсуждать проблему выхода страны из ресурсного ту­пика, надо прежде всего подумать о среде, в которой можно было бы хоть что-то обсуждать. Такой средой не могут быть кухонные и рес­торанные посиделки статусных интеллигентов. Это должна быть институализированная и участвующая в политике часть населения. Не исключаю, что для перехода от болтовни о несправедливом рас­пределении ресурсов к собственно политическим и идеологичес­ким дискуссиям необходимо отказаться от иллюзий демократии v\ всеобщего избирательного права и дать возможность тем гражда­нам, которые этого захотят, выделиться из социалистического наро­да в особую группу избирателей. Ведь совокупность сегодняшних сословий, объединенных только идеями справедливого распила ресурсов, не может считаться народом. Представительство интере­сов этих сословий не является демократией. Следовательно, руко­водствоваться мнениями народа и их выбранных представителей, если обсуждать возможность выхода из этого бесконечного тупика, по меньшей мере не рационально.