В. Болоцких - Экономика и благосостояние населения от рождения до гибели СССР: без загадок. Научно-популярное издание Страница 13

Но одновременно начался и рост цен на промышленные и сельскохозяйственные товары, которые стремились к установлению равновесия с денежной массой. Торговцы-посредники и производители действительно стали придерживать товары и продукцию для получения более высоких доходов в результате удорожания. Так «Российские Ведомости» сообщали в октябре 1916 г., что в Нижнем Новгороде обнаружены большие запасы в тысячи и даже десятки тысяч пудов шерсти, кож и сукон, в которых остро нуждаются предприятия, работающие на оборону. Найдено также несколько тысяч пудов мыла, давно исчезнувшего с рынка.

В 1916 г. хлеб исчез с рынка уже в первый месяц после сбора урожая, запасы хлеба у производителей достигали 5 млн пудов29.

К июню 1915 г. цены на ржаную муку поднялись на 51%, гречневую крупу – на 100, хлопок – на 57, шерсть – на 35, в то время как цены на золото – только на 20%30.

Цены росли и в дальнейшем, так как продолжалось печатание бумажных денег, к которому добавились ограничения на вывоз продуктов и установление сначала местных, а потом общероссийских твёрдых или указных цен. О последствиях этих мероприятий для экономики страны речь ещё будет, а сейчас о некоторых объективных мотивах поведения крестьянства, которое сокращало предложение хлеба на рынок. Государство и горожане-потребители, включая экономистов-учёных, видели причины роста цен и укрывательства хлеба в жадности, эгоизме, непонимании государственных интересов крестьянами. Также, впрочем, оценивали поведение торговцев и переработчиков сельскохозяйственного сырья, производителей товаров широкого потребления, но нагляднее всего взять в качестве примера хлеб как главный продовольственный продукт России и крестьянство, составлявшее абсолютное большинство населения.

Следует помнить, что нормы потребления хлеба, мяса, молока и других продуктов самими крестьянами были очень небольшими, крестьяне часто голодали. Уровень товарности крестьянских хозяйств был крайне низким. Так за 1909—1913 гг. общее количество товарного хлеба четырёх важнейших его видов в производящих губерниях составляло около 1 180 532 тысячи пудов. Из этой массы на долю крестьянского товарного хлеба приходилось 926 191,3 тысячи пудов или 78,4%. В то же время крестьянское производство хлеба в этих губерниях составляло 87,9% общего производства. Тем не менее, крестьянские хозяйства играли главную роль в снабжении рынка хлебов. Но роль эта при низкой товарности крестьянских хозяйств обуславливалась громадным преобладанием числа крестьянских хозяйств над числом частновладельческих. Так по сельскохозяйственной переписи 1916 г. число крестьянских хозяйств по 47 губерниям Европейской России составляло 15 492 202 или 99,3%, а частновладельческих – 110 031 или 0,7%, а по всей России (без Туркестана) соответственно 18 671 238 или 99,4% и 120 062 или 0,6%31.

Уже в первые годы войны количество товарного хлеба сокращается по приблизительным подсчётам Н. Кондратьева (таб. 1, в тысячах пудов).

Таблица 1

– –1909—1913 гг. –1914 г. –1915 г.

Продовольственные

хлеба –591 993,9 –451 751 –330 104

Крупяные –16 208,2 –16 935 –10 873

Картофель –48 873 –33 355 –27 028

Кормовые –377 399,6 –267 522 –159 710

Все хлеба и

картофель (включая

второстепенные) —1 100 331,2 –802 789 –542 099

Обращает внимание сокращение товарности сельского хозяйства в урожайном 1915 г. Понижение товарности хлебов было вызвано целым рядом социально-экономических факторов. Прежде всего, это падение объёмов производства в крупных частновладельческих хозяйствах, вызванное нехваткой наёмной рабочей силы из-за мобилизаций, сельхозинвентаря из-за сокращения его импорта и производства. Важные изменения произошли и внутри крестьянских хозяйств, из которых имеют исключительное значение два.

В первую очередь это изменение в соотношении денежного расходного и доходного бюджета крестьянских хозяйств, вызванное особенностями движения товарных цен. Опираясь на бюджеты довоенного времени и принимая во внимание коэффициенты изменения цен на предметы, сбываемые и закупаемые крестьянским хозяйством, Н. Кондратьев определил направление изменений в соотношении денежной части расходного и доходного бюджета крестьян. В 1915 г. в хлебопроизводящей Симбирской губернии доходы крестьян в расчёте на 1 хозяйство превышали расходы на 179,01 рубля или на 375%, а в 1916 г. – на 489,29 рубля или на 1024%. В потребляющей Московской губернии доход превышал расход в 1915 г. на 73,95 рубля или на 174%, а в 1916 г. на 386,96 рубля или на 912%.

Таким образом, денежные доходы крестьян в годы войны выросли в большей степени, чем расходы (как и вообще денежный бюджет) как в производящих, так и в потребляющих губерниях. Естественно, что в таком случае стимулы у хлебопроизводящего крестьянского хозяйства к усилению сбыта основного своего продукта – хлеба в целях сбалансирования бюджета ослабли. Уменьшилась и товарность крестьянского хлеба. Часть обычно продаваемого хлеба пошла на повышение собственных норм потребления в хозяйстве.

Второе важное изменение в крестьянских хозяйствах и состоит именно в том, что в связи с указанным относительным повышением денежной доходности крестьянского хозяйства производящих районов, а также в связи с сокращением потребления алкоголя повысились нормы потребления крестьянского населения этих районов. Нормы потребления основного продукта массового потребления – ржи (в пудах на душу) составили по 5 производящим губерниям в 1911—1913 гг. – 13,0, в 1914 г. – 13,6, в 1915 г. – 14,9, а по 7 потребляющим соответственно: 12,8, 11,8, и 12,3.

Таким образом, резко сократились стимулы, побуждавшие крестьянское хозяйство к выбрасыванию хлеба на рынок. Рост денежных доходов позволял повысить нормы потребления; ввиду низкого уровня прежнего потребления крестьяне охотно шли на такое повышение. Норма потребления хлебопроизводящей массы крестьянских хозяйств повышается и понижается товарность хлебов.

Здесь-то и выступают во всей силе две характерные особенности хлебного российского рынка: его зависимость от высокотоварного частновладельческого хозяйства и его большая сила инерции. Резкое сокращение продукции частновладельческих хозяйств и значительная сила инерции в понижении товарности массового крестьянского хозяйства должны были неизбежно вызвать кризис снабжения хлебных рынков и уменьшить размер хлеботоргового оборота. Что и произошло. Здесь и лежит одна из коренных причин продовольственных затруднений и неудач в деле регулирования снабжения,32 несмотря на хорошие урожаи и резкое сокращение экспорта хлеба.

Если к этому добавить бесконечный рост цен на товары, потребляемые крестьянами, затянувшуюся войну, мобилизации крестьян и их лошадей, обстановку неуверенности в будущем, страх и т.д., то не стоит удивляться, что крестьяне придерживали хлеб как гарантию выживания своего и своих детей. На их месте так поступил бы каждый нормальный человек (и поступал – торговец, ремесленник, мелкий предприниматель). А что касается учёта государственных интересов, то не крестьяне начали войну, не в их интересах, хотя и за их счёт, она велась. Так зачем им было жертвовать собой ради английских колоний и турецких проливов?

Эмиссия бумажных денег не имела бы таких разрушительных и дезорганизующих последствий для финансово-денежной системы и всей экономики, если бы царское правительство ограничилось разовым выпуском. Но эмиссия стала постоянной чертой финансовой политики сначала царского, а затем Временного и Советского правительств.

Уже в первые 10—11 месяцев войны эмиссия увеличила более чем в 2 раза количество бумажных денег и более чем в 1,5 раза общее количество денег в обращении. Обесценение денег (инфляция) вело к обесценению нормальных источников государственных доходов от налогов, займов, поступлений от государственных предприятий и железнодорожных тарифов. Потеря ценности денег на 25% к середине 1915 г. должна была привести к потере в основном бюджете в 800—900 млн рублей, в 1916 г. обесценение рубля достигло в середине года 50% и потери должны были составить половину основного бюджета, т.е. около 1700 млн рублей на довоенное золото. Доходы от эмиссии составили в 1915—1916 гг. около 2 млрд рублей в год и таким образом эмиссия, бывшая добавочным доходом, стала лишь заменой основных доходов.

После Февральской революции эмиссия стала основным источником доходов государства, её темпы ускорились. К январю 1917 г. ценность рубля снизилась в 3 раза, а к июню 1917 г. в 5 раз. А так как доходные ставки государственного хозяйства оставались неизменными, то реальная величина основных доходов государства снизилась к началу третьего года войны в 2 раза, а к концу его – в 5 раз. За третий год войны (с середины 1916 до середины 1917 г.) государство потеряло более 3 млрд рублей основных доходов из-за инфляции, а доход от эмиссии был меньше 2,5 млрд рублей. Убыточность эмиссии особенно возросла к середине 1917 г., когда среднемесячный доход от эмиссии составлял 160 млн золотом, в то время как отмиравшая теперь основная система доходов давала прежде 350 млн в месяц. Иными словами, эмиссия теперь не только не была дополнением к обычным доходам государства, но не могла быть даже простой заменой этих доходов. Если бы к середине 1917 г. война закончилась, то эмиссия вместе с остатками нормальных доходов могла бы покрыть менее половины нормальных государственных расходов.