Джеймс Баррат - Последнее изобретение человечества Страница 15

В 2002–2005 гг. Юдковски сыграл против пяти Привратников. Трижды он (вернее, его герой-ИСИ) «сбежал» и дважды остался узником ящика. Как ему удалось уйти? Я вычитал в Сети, что одним из правил эксперимента была секретность переписки между ИСИ и Привратником, так что ответа на этот вопрос я не знал. Но почему такая секретность?

Поставьте себя на место Юдковски. Если у вас в роли «ИИ в ящике» есть какие-то хитроумные способы бегства, зачем же открывать их всем подряд и таким образом предупреждать следующего Привратника? А если вам захочется повторить уже использованный метод? А во-вторых, если вы пытаетесь изобразить силу убеждения существа в тысячу раз более умного, чем самый умный человек, то вам, возможно, захочется слегка выйти за рамки социально приемлемого диалога. А может быть, и не слегка. И кто захочет делиться этим со всем миром?

Эксперимент «ИИ в ящике» важен потому, что одним из вероятных последствий деятельности сверхразума без вмешательства человека является уничтожение человечества — и противоборство с ним человечество, судя по всему, выиграть не сможет. Тот факт, что Юдковски в роли ИИ выиграл три раза из пяти, еще сильнее встревожил и заинтриговал меня. Может быть, он гений, но он, в отличие от ИСИ, наверняка не в тысячу раз умнее самого умного человека. И вообще, дурному или безразличному ИСИ достаточно всего один раз выбраться из пресловутого ящика.

Кроме того, эксперимент «ИИ в ящике» заинтриговал меня еще и тем, что, по существу, это вариант старого доброго теста Тьюринга. Этот тест, разработанный в 1950 г. математиком, компьютерщиком и участником взлома немецких шифров во время Второй мировой войны Аланом Тьюрингом, предназначен для определения разумности машины. В этом тесте судья задает компьютеру и человеку письменные вопросы, и если по ответам он не в состоянии определить, кто из его собеседников — человек, а кто — компьютер, то компьютер выигрывает.

Но есть одна хитрость. Тьюринг понимал, что мышление, как и разум, — скользкая тема. И тому и другому сложно дать определение, хотя мы без проблем узнаем то и другое при встрече. Чтобы пройти тест Тьюринга, ИИ не обязательно должен думать как человек, потому что откуда кому бы то ни было знать, как именно он думает? Однако ему необходимо убедительно притвориться, что он думает как человек, и выдавать на все вопросы человекоподобные ответы. Сам Тьюринг называл свой тест «имитационной игрой». Он отвергал возражения критиков относительно того, что машина, возможно, вовсе не будет думать по-человечески. Он писал:

Разве машины не могут выполнять некое действие, которое следует описывать как мышление, но которое сильно отличается от того, что делает человек?

Иными словами, он возражает против утверждения, которое следует из эксперимента с «китайской комнатой» Джона Сёрля: если машина не думает по-человечески, она не разумна. Большинство экспертов, с которыми мне довелось общаться, согласны с Тьюрингом. Если ИИ поступает разумно, кому какое дело, как выглядят его программы?

Однако существует по крайней мере две серьезные причины интересоваться этим вопросом. Прозрачность «мыслительного» процесса ИИ хотя бы до того момента, когда он уйдет далеко вперед и будет уже недоступен нашему пониманию, необходима для нашего выживания. Если мы хотим попытаться внушить ИИ дружелюбие или любые другие моральные качества или установить некие предохранители, необходимо до тонкостей понимать, как он работает, прежде чем он сможет модифицировать себя. После начала этого процесса наши вводные потеряют смысл. Кроме того, если когнитивная архитектура ИИ будет повторять архитектуру человеческого мозга или компьютерной копии человеческого мозга, она, возможно, будет менее чуждой, чем разработанная «с нуля» архитектура ИИ. Но специалисты по компьютерам ожесточенно спорят, будет ли такая связь с человечеством полезна, решит она проблемы или только создаст новые.

Ни одному компьютеру до сих пор не удалось пройти тест Тьюринга, хотя каждый год проводится конкурс на премию Лебнера, которую учредил филантроп Хью Лебнер для создателей компьютера, который пройдет этот тест. Но пока главный приз в $100 000 остается невостребованным, ежегодно $7000 выплачивается создателю «наиболее человекоподобного компьютера». Несколько последних лет этот приз достается чатботам — роботам, созданным для поддержания разговора (без особого успеха). Марвин Мински, один из пионеров в области искусственного интеллекта, предложил $100 тому, кто уговорит Лебнера отозвать свою премию. По мнению Мински, это «избавило бы нас от ужаса этой отвратительной и бесполезной ежегодной шумихи».

Как же Юдковски удалось уговорить свою «охрану»? Надо сказать, у него был богатый выбор кнутов и пряников. Он мог обещать богатство, излечение от болезни, изобретения, способные полностью покончить с голодом и нуждой. Решительное превосходство над врагами. Со стороны кнута можно оперировать надежным инструментом социального инжиниринга — страхом. Что, если в этот самый момент ваши враги готовятся применить против вас собственный ИСИ? В реальной жизненной ситуации это вполне может сработать — но как насчет ситуации искусственной, такой как в эксперименте «ИИ в ящике»?

Когда я задал Юдковски вопрос о его методах, он рассмеялся, потому что все ожидают каких-то дьявольски хитрых решений — каких-то логических фокусов, тактических ходов по типу «дилеммы заключенного», может быть, чего-то тревожного. На самом деле происходило все совершенно не так.

«Я шел трудным путем», — сказал Юдковски.

В трех успешных попытках, сказал он мне, он просто пресмыкался, упрашивал и разглагольствовал. Привратники в конце концов выпускали его и оплачивали проигрыш. А те два раза, когда ему не удалось вырваться, он тоже умолял. Ощущения у него после этого были не самые приятные, и он поклялся никогда больше не повторять этот эксперимент.

Покидая жилище Юдковски, я понял, что он не сказал мне всей правды. Какие просьбы могут подействовать на человека, который решительно настроен не поддаваться на уговоры? Неужели он мог сказать: «Спаси меня, Елиезер Юдковски, от публичного унижения! Спаси меня от боли поражения!» Или, может, Юдковски как человек, посвятивший свою жизнь разоблачению опасностей ИИ, мог договориться со своим противником о мета-сделке. О сделке, связанной с самим экспериментом «ИИ в ящике». Он мог, к примеру, сказать: «Помоги мне показать миру, что человек ненадежен и нельзя доверять ему контроль за ИИ!»

Конечно, такой вариант хорошо сработал бы на пропаганду и привлек бы немало сторонников. Но никаких уроков об обращении с ИИ в реальном мире из этой ситуации извлечь было бы невозможно.

Вернемся к дружественному ИИ. Если создание такого ИИ представляется маловероятным, означает ли это, что интеллектуальный взрыв неизбежен? Неужели ИИ обязательно окажется на свободе? Если вы, как и я, всегда считали, что компьютеры сами по себе инертны и не создают проблем, вас это удивит. Зачем, спрашивается, ИИ будет делать что бы то ни было, тем более умолять, угрожать или убегать?

Чтобы прояснить этот вопрос, я разыскал разработчика ИИ Стивена Омохундро, президента компании Self-Aware Systems.

Сам он физик, классный программист и занят разработкой научного подхода к пониманию интеллекта, превышающего человеческий. Он утверждает, что обладающие самосознанием самосовершенствующиеся ИИ-системы будут мотивированы на совершение неожиданных и даже странных действий. По мнению Омохундро, робот, разработанный для игры в шахматы, при достаточном уровне интеллекта может захотеть построить космический корабль

ГЛАВА 5

Программы, которые создают программы

…Мы начинаем зависеть от компьютеров, которые помогают нам разрабатывать новые компьютеры, позволяющие производить гораздо более сложные вещи. И все же мы не до конца понимаем этот процесс — не догоняем, как говорится. Мы используем программы для создания гораздо более быстрых компьютеров, чтобы процесс мог протекать намного быстрее. Именно это ставит в тупик — технологии начинают подпитывать себя сами, а мы отходим в сторону. Сегодняшние процессы аналогичны превращению одноклеточных: организмов в многоклеточные. Мы — амебы, и мы не в состоянии понять, что, черт возьми, мы создаем.

Мы с вами живем в интересный и важный период истории человечества. Примерно к 2030 г., меньше чем через поколение, нам, возможно, придется делить Землю со сверхразумными машинами, и уцелеть будет совсем не просто. Теоретики ИИ вновь и вновь поднимают несколько тем, важнейшей из которых является следующая: чтобы понять их, нам необходима специальная наука.