Сборник - Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс Страница 19

Я не первая, кто замечает, что дискуссии о том, кого именно следует именовать птицей и что именно называть полетом, непродуктивны и противоречат подлинно эволюционному мышлению. Но меня удивляет живучесть этих дебатов – даже среди специалистов. Например, до сих пор спорят о том, как применять формальную таксономическую категорию Aves (класс птиц). Хотя события, которые разворачивались чрезвычайно далеко в прошлом в ходе эволюционных процессов, казалось бы, меньше всего подходят для дихотомических или категоричных суждений, этот стиль мышления процветает и порождает надуманные споры, которые затеняют по-настоящему интересные вопросы. Исследования сложной модели асинхронных изменений многочисленных новых свойств – вот что могло бы дать целостное представление о том, как происходит эволюция формы у животных.

Гипотезы, которые мы выдвигаем, должны рассматриваться во взаимосвязи, а не в противостоянии. Однако часто эта взаимосвязь лишь кажущаяся, и мы организуем ее искусственно, поскольку используем удобные для себя категории. На самом деле в науке в целом есть много таких Urvogel’ей – подходов, основанных на интуитивной и «естественной» убежденности нашего коллективного разума в том, что существуют определенные, четко очерченные классы явлений. Это может нас тормозить.

Нумерация природы

Курт Грей

Доцент социальной психологии, Университет Северной Каролины в Чэпел-Хилл.

Я был крайне поражен, как неопределенно и произвольно различие между видом и разновидностью.

В течение последних двух столетий существовала лишь одна возможность упорядочить огромное биологическое разнообразие – классификация Линнея. В XVIII веке Карл Линней разработал метод разделения природы, основанный на описании явлений. Одинаково ли эти животные или растения выглядят? Одинаково ли они себя ведут?

С линнеевской классификацией вы могли разделить мир природы на отдельные виды. Вы могли пересчитать эти виды, уверенно говоря: «Существует два вида слонов» или «Есть четыре вида медведей». Некоторые психологи хотят навести такой же порядок в нашем сознании, заявляя: «Есть шесть чувств», «Есть пять типов личности» или «Есть три нравственных побуждения». Этих психологов вдохновляют точность, упорядоченность и четкость идей Линнея. Единственная проблема состоит в том, что Линней был неправ.

Линней жил примерно за 100 лет до того, как Дарвин выдвинул свою теорию эволюции путем естественного отбора, и он думал, что виды постоянны и неизменны. Религиозные убеждения побуждали Линнея рассматривать виды как продукт Божественного промысла, и работа ученого заключалась лишь в том, чтобы просто каталогизировать эти разные виды под лозунгом «Бог создал, Линней организовал». Если Бог создал определенное количество видов, то вполне имеет смысл их каталогизировать и пересчитать. Вполне правомочен вопрос: «Сколько разновидностей саламандры создал Бог?»

Эволюция, однако, разрушила священную неприкосновенность видов. Виды вовсе не были в окончательном виде созданы при Творении, а, напротив, появлялись с течением времени повторением простого алгоритма: наследственность, мутация и отбор. Эволюция показала, что поразительное разнообразие жизни – от вируса до кактуса и человека – объясняется основополагающим набором общих процессов, проявляющихся в разных условиях. Эти общие процессы означают, что разделительные линии между видами пролегают, скорее, в нашем сознании, а не в природе, и многие промежуточные животные (например двоякодышащая рыба) или гибриды (например лигр, помесь льва и тигра) не укладываются в простую категоризацию. Более того, в геологическом времени эти разделения даже еще более условны, потому что виды расходились и сближались по мере того, как разделялись и вновь сталкивались континенты.

Биология поняла, что вид – это не отражение вечного божественного порядка, а всего лишь удобный способ интуитивно организовать мир. К сожалению, психология отстает. Многие психологи верят, что мир разума статичен и исчисляем, что проявления умственных состояний отражают более глубокую сущность. Разнообразные введения в психологию содержат пронумерованные списки психологических типов – пять человеческих потребностей, шесть основных чувств, три нравственных побуждения, три типа любви, три части разума, – и содержание списков зависит в основном от интуитивных предпочтений того, кто занимался подсчетами.

Как и классификация Линнея в XVIII веке, эта интуитивная классификация когда-то была лучшим, на что мы были способны, потому что психологии недоставало понимания базовых психологических процессов. Однако социальное познание и неврология вскрыли эти процессы и обнаружили, что разнообразные проявления психического опыта – эмоции, нравственность, мотивация – представляют собой комбинации более глубоких эмоциональных и когнитивных процессов. Новые исследования предлагают считать психические состояния не жестко маркированными «вещами» с неизменной сущностью, а расплывчатыми конструкциями, возникающими из общих для них психических процессов, проявляющихся в разных условиях.

Как эволюция может создавать множество видов, применяя один и тот же метод в различных специфических условиях, так и разум способен создавать множество психических «видов». Подсчитывать эмоции или нравственные побуждения – это все равно что считать снежинки или цвета. Действительно, в некоторых случаях можно описать сходства и различия состояний разума, но попытки группировать психические характеристики в любом случае условны и слишком сильно зависят от интуиции исследователя. Вот почему ученые никак не могут сойтись на базовом количестве чего бы то ни было: один ученый делит психический опыт на три части, другой – на четыре, еще один – на пять.

Психологии пора оставить попытки нумеровать природу и признать, что психологические «виды» не являются ни четко очерченными, ни реальными. Биология уже давно признала условность и искусственность понятия вида – почему же мы, психологи, отстаем от нее на 200 с лишним лет? Вероятный ответ заключается в том, что люди – включая даже психологов и философов – верят, что интуитивные догадки, будучи продуктами разума, являются точными отражениями его структуры. К сожалению, десятилетия исследований демонстрируют изъяны интуитивного реализма, показывая, что интуитивные догадки по поводу разума – это ненадежные проводники к пониманию базовых психических процессов.

Психологи должны перейти от подсчета к комбинированию. Подсчет – это просто описание мира, интуитивное расположение тем или иным психологом психических состояний в одной культуре в определенное время. Комбинирование стремится найти базовые психологические элементы и раскрыть, как они взаимодействуют, создавая психический мир. В биологии подсчет спрашивает: «Сколько есть разновидностей саламандры?», тогда как комбинирование задается вопросом: «Какие процессы ведут к разнообразию саламандр?» Подсчет привязан к конкретным условиям и времени, тогда как сочетание признает и сами эти факторы процессами. Психология должна последовать за биологией и перейти от вычисления индивидуальных видов к исследованию лежащих в основе систем.

Этот процесс уже пошел. Томас Инсел, глава Национального института психического здоровья (National Institute of Mental Health, NIMH), в психопатологических исследованиях отдает приоритет системам над видами. Инсел отрицает пользу «Диагностического и статистического справочника по психическим расстройствам» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders), утверждая, что интуитивная классификация затемняет базовые процессы психопатологии и препятствует открытию новых методов лечения. NIMH финансирует изучение аффективных, концептуальных и неврологических систем, которое может объяснить, почему такие «четко различающиеся» расстройства, как депрессия и тревога, очень часто идут рука об руку и почему селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (SSRIs) помогают излечивать эти расстройства. Психопатологию, как и другие психологические явления, трудно разделять на категории.

Конечно, нельзя выплеснуть с водой и ребенка. Все еще необходимо каталогизировать природный мир, чтобы дать пищу для полезных дискуссий. Даже в биологии, где роль процесса эволюции не оспаривается, большинство ученых признают пользу системы Линнея и продолжают использовать названия, которые он дал столетия назад. Но важно не смешивать конструкции человеческого разума с природным порядком. То, что удобно для людей, не обязательно правильно с точки зрения природы. Интуитивные классификации – это необходимый первый шаг в психологической науке, но даже сам Линней, расширив круг знаний о мире, признавал условность своей системы и названных им видов. Психологии тоже пора признать этот факт и оставить в прошлом Линнея и XVIII век.