А Портнов - Гомер был зорче нас Страница 2

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для постройки большого города, - с рекой и прекрасной гаванью. Царь воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему - мудрейший зодчий. Он приказал тут же начертить план города, сообразуясь с местностью. Под рукой не оказалось мела, и тогда зодчие сделали разметку ячменной мукой. Так зимой 332-331 годов до н. э. была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев и крупнейший центр эллинистической культуры.

Естественно, что в центре города был поставлен храм Гомера, а сам поэт был обожествлен.

[Подпись к фотографии: Бронзовый бюст зрячего Гомера (IV век до н. э.) - копия с более древнего мраморного изображения. Музей города Модены, Италия.]

И вот интеллектуалам и многочисленным философам Александрии старые изображения Гомера показались как бы... недостаточно интересными. Бог-поэт, вероятно, по их мнению, должен был выглядеть не как обычный смертный, а как-то иначе. Hо как?

Изощренные в спорах и дискуссиях философы эпохи эллинизма, воспитанные на Платоне и Аристотеле, любили подчеркивать превосходство "зрячести слепоты" избранных над "слепотой зрячести" малограмотной и бескультурной массы. Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой литературы оказался очень привлекательным. И Гомер в храме был изображен... слепым.

Гомерический смех Демодока

До нашего времени дошло более 20 копий знаменитого бюста, созданного ваятелями Александрии и установленного Птолемеем IV Филопатором ((222-204 гг. до н. э.) в храме Гомера. Значит, таких копий в древности было создано гораздо больше. К мнению и вкусам, (ae.$oi(, из Александрии и из прославленной Александрийской библиотеки, прислушивался весь просвещенный мир эллинистической культуры. Ведь древнегреческие философы лишь умозрительно пришли к мысли о существовании атома. И если мысль человека всесильна, то и зрение основоположнику поэзии совсем необязательно, он формирует мир из головы - готовым и совершенным, примерно так же, как Зевс произвел Афину-Палладу.

Мнение о слепоте поэта подтверждалось, кроме того, стихами самого Гомера о слепом от рождения знаменитом певце Демодоке. И сейчас исследователи творчества Гомера считают строки из "Одиссеи", посвященные Демодоку, автобиографичными:

Муза его при рождении

злом и добром одарила

Очи затмила его,

даровала за то сладкопенье.

Думается, что если Демодок был слеп от рождения и не знал, что такое цвета и формы окружающего мира, то прообразом Гомера он быть никак не может. Судите сами: в игривой и даже эротической песне Демодока о том, как хромой бог-кузнец Гефест поймал железной сетью жену-изменницу Афродиту в объятиях бога войны красавца Арея, полностью отсутствуют цвет, свет, форма предметов и их описание. Hо зато именно в песне слепого от рождения поэта и певца Демодока с небывалой для поэм Гомера силой проявился звук.

Все знают выражение "гомерический смех", но никто не обратил внимание на тот факт, что этот знаменитый смех - создание не Гомера, а Демодока. Ведь только в его песне боги дважды "поднимают смех несказанный", а попросту говоря, буквально умирают от смеха, глядя на опутанных железной сетью незадачливых любовников, лежащих на ложе Гефеста.

Песнь Демодока - классический пример того, как слепой поэт фиксирует внимание слушателей на действии и звуке. Похоже, что Гомер вставил в свою поэму песнь слепца в качестве "развлекательной программы", но сделал это корректно и безупречно, с точки зрения даже современной этики, указав имя автора песни и органично включив ее в описание веселого народного праздника.

Итак, Гомер, как мне представляется, не был слепым. Конечно, он мог ослепнуть в старости, но на его творчестве это никак не отразилось. Его поэмы доносят до нас сквозь непроглядный мрак времени формы, краски, блеск и свет древнего мира, создавая удивительное ощущение прорыва через тысячелетия. Это чувство выразил А. С. Пушкин, отозвавшийся в печати на перевод "Илиады" знаменитым двустишием:

Слышу умолкнувший звук

божественной эллинской речи,

Старца великого тень чую смущенной душой.