Введение в общую культурно-историческую психологию - Александр Александрович Шевцов Страница 20

Кроме того, что это работающий термин или, точнее, психологическое понятие, без которого невозможна ни одна ветвь общественной психологии, я бы хотел обратить внимание и на то, что это понятие каким-то образом выстраивает наш Образ мира. Во всяком случае, мы все крутимся вокруг справедливости, как вокруг оси мира на протяжении всей человеческой истории. Она же правит жизнью Сократа и является чем-то вроде путеводной нити на его жизненном пути вообще и к смерти в частности. Говоря современно, понятие «справедливости» можно считать мироустраивающим принципом для Сократа и, кажется, для всей бытовой народной психологии вообще. Иначе говоря, справедливость не является ни началом, ни концом мира, она – содержание взаимоотношений и правит жизнью народа целиком и каждого отдельного человека в частности. Вот только вопрос: в виде справедливости или в виде несправедливости?!

Поскольку это понятие так важно, попробуем, основываясь на тех источниках, что у нас есть, описать, как оно существует в философии Сократа в развитии и в связях. И хотя эти источники не совершенно достоверно рассказывают о самом Сократе, но, по крайней мере, с психологической точки зрения является фактом, что и Платон и Ксенофонт так думали о Сократе. А значит, это все является фактом их мышления и соответствует культуре, народу и времени, то есть является предметом культурно-исторической психологии.

Напомню, Сократ, как считается, стал первым философом нравственности, сутью которой является справедливость. Попробуем восстановить ход его мысли. Все греческие философы до него, а это, пожалуй, века полтора, были заняты вопросами об устроении Мира-природы, который Пифагор назвал «космос», что значит «порядок». Иными словами они больше были заняты делами, считавшимися божественными, Сократ же стал первым философом дел человеческих.

Ксенофонт пишет об этом в своих «Воспоминаниях»: «Да он и не рассуждал на темы о природе всего, как рассуждают по большей части другие; не касался вопроса о том, как устроено то, что софисты называют «космос», и по каким непреложным законам происходит каждое небесное явление.

Напротив, он даже указывал на глупость тех, кто занимается подобными проблемами» (Ксенофонт, «Воспоминания о Сократе», кн. I, гл.1, 11).

Что это значит? С точки зрения бытового ума, вопрос о том, каковы первостихии мира, или об атомах, выглядит праздным в силу своей бесполезности в жизни. Праздным он выглядит и с точки зрения мистика, который по смерти хочет перейти в мир богов. Кроме того, этот вопрос праздный еще и потому, что в условиях Греции V века до н. э. не было никакой возможности ни проверить, ни использовать подобные знания. И это явно ощущалось Сократом. Следовательно, с какой-то точки зрения великие греческие философы досократовской эпохи были глупцами, поскольку полезли за пределы человеческого мира в неведомое, не познав того, что было им доступно. Сократ и заявляет это, и показывает всей своей жизнью. Для нас же это резкое заявление о глупости тех, кто пытается исследовать «космос», будет подтверждением намерения понять философию Сократа из мира людей.

В следующем же абзаце рассказа о глупости мудрецов Ксенофонт приводит ключевой вопрос, с которого начинается философия Сократа: «Первый вопрос относительно их, который он рассматривал, был такой: считают ли они себя достаточно знающими то, что нужно человеку, и потому приступают к изучению таких предметов или же, оставляя в стороне все человеческое, а занимаясь тем, что касается божественного, они думают, что поступают, как должно?» (Там же, 12–13).

Итак, первый вопрос: зачем заниматься философией? Зачем ты занимаешься тем, чем занимаешься? Что тебе нужно? Выражение: «Знающими то, что нужно человеку», – отнюдь не однозначно. Оно допускает два возможных ответа: знает ли философствующий, что нужно другим людям; и второй – а знает ли он, чего хочет сам, что ему нужно для себя. И второе – едва ли не сложнее первого. Про то, что нужно людям, хотя бы можно у них спросить.

А вот для того, чтобы знать, что нужно тебе, желательно себя познать…

И сам Сократ постоянно будет находиться между этими двумя вопросами. Ему что-то нужно, он чего-то достигает сам и даже считает, что достиг, поскольку идет ради проверки этого на смерть. Но при этом он в достижении своей цели зависим от людей. Вот эта-то простая бытовая зависимость философа от тех, рядом с кем он живет и кто в любой момент может его попросту затравить, – одна из самых жизненных черт его философии. Человека надо попросту бояться и всячески ублажать и избегать. Человек – самый страшный зверь на земле. Поэтому можно сколько угодно говорить об объективном методе как основе науки, но при этом сквозь строчки будет явственно читаться, что это лучший метод не для постижения истины, а для выживания!

В дальнейшем исследовании я буду исходить из установки, что у Сократа есть некая большая личная цель. Назовем ее условно Истиной, как и сам Сократ, но понятие это скорее скрывает, чем раскрывает цель Сократа. И само-то оно не так просто доступно пониманию, но еще больший вопрос, что понимает под этим Сократ. Но для нас это и не важно. У Сократа есть личная цель, и все, что он делает, он делает для ее достижения. А поскольку он только беседует, значит, все его беседы есть шаги, ведущие к этой цели. К цели его мы вернемся позже, когда будем говорить о Мирах небесных, пока же нам достаточно договориться о ее наличии, как об одном из условий задачи. Понимание же, что все, что он делает, есть достижение этой цели, нам чрезвычайно облегчит понимание его метода и мировоззрения, то есть парадигмы.

Путь

Ксенофонт так рассказывает о том, что занимало Сократа: «…а сам всегда вел беседы о делах человеческих: он исследовал, что благочестиво и что нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что несправедливо, что есть благоразумие и что – безумие, что – храбрость и что – трусость, что – государство и что – государственный муж, что есть человеческая власть и что – человек, способный властвовать над людьми, и так далее; кто знает это, тот, думал он, человек достойный, а кто не знает – по справедливости заслуживает названия человека низкого» (Там же, 16).

Как сейчас модно выражаться в науках, изучающих культуру, Сократ использует тут бинарные оппозиции нравственного ряда, из которых Ксенофонт выстраивает некоторую последовательность. Я выделил ее в тексте и выстрою в цепь для наглядности: благочестие – прекрасное – справедливость – благоразумие – храбрость – государство – государственный муж и власть.

Конечно, можно