Симон Кордонский - Ресурсное государство Страница 21

Может быть, форма организации совокупного жилья и распределения жизни насле­дует старинному образцу — образу жизни высших сословий Российской империи, когда городской дом был естественным продолжением сельского имения, и жизнь была распределена между городским служением императору и сельским замыкани­ем в своем интимном, собственно и составляющем содержание жизни.

" В. А. Артемов. Труд и отдых работников сельского хозяйства//Экономика сельского хо­зяйства России. 1996. №2. С. 29.

74

Ресурсное государство j^

Те параметры, которые в реальности считаются стратообразую-щими, при распределенном образе жизни на самом деле оказыва­ются малосущественными. Это относится к роду занятий, размеру официального дохода, социальному положению и происхождению, а также многим другим параметрам, лежащим в основе государс­твенной статистики и управления.

Распределенный образ жизни и борьба с государством

Па самом деле нет общества, политической жизни, оппозиции, политической элиты, средств массовой информации. Решения вла­сти интересуют народ, живущий распределенным образом жизни, только в том случае, если они могут повлиять на этот образ жизни: цены на транспорт, энергоносители, водку и доллар бурно обсуж­даются в электричках и на дачных посиделках. При этом существен­ная часть событий, происходящих в реальности и представленных в том, что называется СМИ, интерпретируется в понятиях на самом деле как коммерческая активность политиков и других ньюсмейке­ров, направленная на расширение своего совокупного жилья и рас­пределение образа жизни.

Несмотря на свою всеобщность, совокупное жилье и распреде­ленный образ жизни не существуют в реальности Российской Федерации. Их нет в статистике, нет в исследованиях политологов, фиксирующих только так называемый «летний спад политической активности» (вызванный, в частности, массовым оттоком населения на дачи и работой в личном подсобном хозяйстве) и ее весенне-осенние обострения. В социологических исследованиях они при­сутствуют как побочные феномены, не становясь объектом прямо­го исследования.

Так как совокупное жилье и распределенный образ жизни в ре­альности не существуют, государство может воздействовать лишь на отдельные их элементы: ограничивать ведение личного под­собного хозяйства, бороться с нарушениями трудовой дисципли­ны, с воровством на производстве, коррупцией, повышать цены на энергоносители, вводить ограничения на торговлю продукцией личного подсобного хозяйства и пр. Человека можно посадить, кон­фисковать имущество, но что бы государство ни предпринимало, все равно некоторые базовые элементы совокупного жилья остают­ся вне его юрисдикции, что и есть конечная цель распределенного образа жизни.

75

Симон Кордонский

Экономические критерии не применимы к распределенному об­разу жизни и совокупному жилью просто потому, что экономика связана с реальностью, а на самом деле людям нужны гарантии вы­живания в их перманентном стремлении убежать от государства, и они готовы вкладывать в обеспечение этих гарантий свое время и деньги, практически не считаясь с издержками. Этот образ жизни представляет собой выбранную методом проб и ошибок стратегию отношений граждан с государством и производным от государства обществом. Эффективность этого образа жизни можно рассматри­вать как социальную эффективность, как защищенность от рефор­маторских усилий государства. Можно сказать, что в настоящее время эта эффективность весьма высока.

Я думаю, что совокупное жилье и распределенный образ жизни есть своеобразная форма эмиграции, то есть приспособление к модер­низирующей активности государства и его стремлению подчинить себе обыденность. Бесконечная модернизирующая активность госу­дарства, выраженная в репрессиях и административных ограниче­ниях на жизнь, вынудила людей диверсифицировать среду обитания и «эмигрировать» в свои относительно замкнутые миры особняков, квартир, «дач», бань, гаражей, погребов и сараев и деятельности по их обслуживанию. Цена такой диверсификации весьма высока, ведь только экспортированные за границу деньги, обращенные в не­движимость и другие капиталы, оцениваются в миллиарды долларов. Оценить же инвестиции в десятки миллионов дач вместе с их инфра­структурой и трудом по обслуживанию просто невозможно.

Содержание десяти лет жизни постперестроечной России можно описать как свободу в построении совокупного жилья и свободу граждан в распределении своей жизни по отдельным «точкам». Советские ограничения на строительство, на аренду земли и опе­рации с ней практически исчезли в начале 1990-х годов, и вокруг городов за несколько лет выросли поселки коттеджей и дач. Существенная часть сельских домов была перекуплена горожана­ми, которые часть ресурсов, «уведенных» у государства в ходе при­ватизации и экономической самодеятельности, вложили в создание распределенного жилья и в его благоустройство.

Распределив свою жизнь между городской квартирой и дачей, люди стали спокойнее относиться к реальности, то есть к государству, его институтам и государственной службе. Они знают, что на самом деле государство им уже не опасно, а с теми государственными людьми, которые имеют к ним претензии, всегда можно догово­риться. Да и сами государственные люди, имеющие квартиры в го­роде и дачи в пригородах, живут точно так же, как и все другие, и им всегда и все можно объяснить, в том случае, если объяснение про­исходит на самом деле, а не в реальности.

76

Ресурсное государство ( r"'tMMiiinh

Административный рынок как субститут государства

Сели распределенный образ жизни есть на самом деле другая сторона того общества, которое существует в реальности, то госу­дарство можно сопоставить с административным рынком.28 Можно сказать, что административный рынок порождает распределенный образ жизни как среду, в которой только и возможно выживание людей, находящихся в административно-рыночных отношениях, а распределенный образ жизни воспроизводит административный рынок как каркас своего собственного существования.

Административный рынок является неэксплицированной системой отношений между производящими и распределяющими субъекта­ми плановой в прошлом экономики, которая продолжает существо­вать после смерти КПСС, Госплана и прочих институтов советской

власти.

Административные рынки существует всегда и во всех социальных и политических системах, но обычно они локализованы в самих структурах власти, в тех местах, где принятие решения по распределению благ осуществляется исходя из статусных характеристик самих властных субъектов. Административные рынки существуют обычно как теневая сторона государственной деятельности, как форма согласования интересов в тех случаях, когда это по каким-либо причинам нельзя делать полити­ческими или чисто административными методами. При построении всеобъемлющей и всепроникающей советской власти, то есть при разделении жизни на реальность и на самом деле, административный рынок как форма распределения и перераспре­деления благ стал самодовлеющим и самодостаточным. В реальности все другие фор­мы социальной самоорганизации и организации, кроме советских, в ходе строитель­ства социализма были ликвидированы вместе с людьми. Теневая (которая на самом деле) сторона согласования интересов стала основной, в то время как политическая и административная стороны (в реальности) стали фиктивными, прикрывающими те способы принятия решений, которые диктовал административный рынок.

Советская власть трансформировалась в реальность постперестро­ечной, ельцинской России с ее институтами парламентаризма, пре­зидентства, демократии, свободы слова, а советский администра­тивный рынок трансформировался в российский, где на самом деле идет торг между регионами России и ее центром, между олигар­хами и региональными баронами, между олигархами и федераль­ной властью, между бандитами и частными предпринимателями.

С. Г. Кордонский. Рынки власти. М., 2000.

77

Симон Кордонский

" Суть отношений между реальностью и происходящим на самом ф деле за десятилетие ничуть не изменилась по сравнению с советс­ким периодом истории России.