Святослав Романов - Книга Атлантиды Страница 21

На этом материке много больших городов со своеобычным укладом и законами, противоположными принятым у нас. Два города, ни в чем не сходствующие друг с другом, превосходят все прочие размером. Один зовется Махим, другой — Евсебос.[105] Жители Евсебоса проводят дни в мире и благополучии, получают плоды земли, не пользуясь плугом и быками, — им нет нужды пахать и сеять, — всегда здоровы и бодры и до самой смерти полны веселья. Они столь безупречно правдивы, что боги нередко одаряют их своими посещениями. Жители же Махима необычайно воинственны, появляются на свет уже в оружии, весь свой век воюют, подчиняют себе соседей и властвуют над другими народами. Население Махима достигает не меньше двухсот мириад. Люди там иногда, впрочем редко, умирают от болезней, обычно же гибнут в битвах, сраженные каменьями или дубинами; для железа они неуязвимы. Золота и серебра у них много, так что эти металлы ценятся меньше, чем у нас железо. Они некогда, по словам Силена, сделали попытку переправиться на наши острова и в количестве ста мириад пересекли океан, дошли до гиперборейских пределов, но не пожелали идти дальше, ибо, наслышанные о том, что тамошние жители слывут у нас самыми счастливыми, нашли на самом деле их жизнь жалкой и убогой.

Силен рассказал Мидасу и еще более удивительные вещи: какое-то племя смертных людей населяет много больших городов на материке; границей их земель служит местность, называемая Аностон;[106] она подобна пропасти: там нет ни дня, ни ночи и воздух всегда наполнен красноватым сумраком. Через Аностон текут две реки — Радостная и Печальная, на берегах которой растут деревья величиной с высокий платан; деревья вдоль Печальной приносят плоды, наделенные таким свойством: кто их поест, тот начинает плакать и будет исходить слезами всю оставшуюся жизнь, и так и умрет; те же, что растут у Радостной, дают совсем другие плоды: отведавший их отрешается от прежних желаний и, если любил что-нибудь, забывает об этом, вскоре начинает молодеть и вновь переживает давно ушедшие годы. Сбросив старческий возраст, он входит в пору расцвета, затем становится юношей, превращается в отрока, в ребенка и, наконец, совсем перестает существовать. Кому угодно верить хиосцу <т. е. Феопомпу>, пусть верит, мне же кажется, что он тут, да и вообще нередко, рассказывает басни».

История, поведанная Силеном, конечно, выглядит как басня. Заставляет отнестись к ней более серьезно, во-первых, рассказ о вторжении жителей Махима. Как-никак, этот рассказ повторяет сообщение Платона о походе атлантов в Средиземноморье, правда, с другими целями (похоже, жители Махима хотели попросту найти людей, живущих в еще более счастливых условиях) и без катастрофических итогов. Поражает при этом число вторгшихся — такое обилие жителей иного континента не могло бы не оставить «генетического наследия». Во-вторых, Феопомп, как и Платон, исходит из «континентальной» географической модели, считая, что Атлантика с запада окружена сушей. Оба они считают, что обитатели заморских земель превосходят жителей Средиземноморья — и близостью богам, и своими природными задатками.

Сообщение Феопомпа подразумевает также наличие в древности связей между различными берегами Атлантики.

История о Радостной и Печальной реках — пересказ распространенного не только в античности представления о том, что некоторые люди способны остановить бег времени и, в отличие от большинства (в слезах и печалях шагающих к смерти), освободиться от старения и «расти назад». У Платона есть рассуждения на ту же тему, но, думаю, и здесь не Платон был источником Феопомпа, а предания, которые могли вести происхождение от мистических практик тех же египтян.

Феопомп не единственный поддерживал идею «материковой» структуры земли. Любопытно, что ее отражение можно обнаружить даже в текстах тех культур, которые были удалены от Атлантики. В представлениях о мире, которых придерживались джайны,[107] описание земной поверхности в целом напоминало изображение Атлантиды Платоном. При этом, правда, масштабы были увеличены во много раз, в результате чего получалась следующая картина:

В центре мира расположена мировая гора Мандара, которая окружена континентом Джамбудвипа. Этот континент имеет значение срединной земли и разделен на семь сказочных царств; он окружен стеной из драгоценных камней, и аналогии ему следует искать в преданиях о знаменитой срединной «стране Шамбале». Джамбудвипа опоясана океаном Лавонда, за которым лежит материк Дхатакикханда, кольцом охватывающий Лавонду!

Именно Дхатакикханду следует считать местом, где находятся человеческие цивилизации. С внешней стороны он охвачен новым круговым океаном Калода, наполненным грандиозными группами островов и окруженным еще одним материком — Пушкарадвипа. Хотя круговое расположение океанов и материков продолжается и далее, на последнем материке мы должны остановиться.

Все дело в том, что Пушкарадвипа разделен по окружности горным хребтом Манушоттара. Этот хребет является границей, за которой смертные уже не живут. Дальше располагаются территории, принадлежащие божествам.

Манушоттара напоминает хребты Кордильер и Анд, точно так же продольно разделяющих Американский континент. На внутренней их стороне живут люди, известные составителям джайнской космографии. Противоположная же сторона остается неизвестной и таинственной — отсюда следует, что ее владыками являются боги. Быть может, у Феопомпа аналогией этого хребта является местность Аностон, ограничивающая обитаемые земли внешнего материка.

Острова Блаженных

Острова Блаженных — одна из самых устойчивых тем в античной мифологии и… географии.

Первый древнегреческий текст, где упоминаются эти острова, — «Одиссея» Гомера. Сколь ни хотелось бы современным историкам рассматривать ее исключительно как мифологическое странствие, как сказку провинциалов об окружающем их мире, информация, содержащаяся в знаменитой поэме, требует пристального внимания. Первый фрагмент звучит так:

Ты не умрешь и не встретишь судьбы в многоконном Аргосе,Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешьПослан богами — туда, где живет Радамант златовласый(Где пробегают светло беспечальные дни человека,Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает;Где сладкошумно летающий веет зефир, ОкеаномС легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным).[108]

Эти слова произносит морское божество по имени Протей, и обращены они к Менелаю, супругу Елены, из-за которой началась Троянская война, знаменитому герою и зятю самого Зевса. (Прекрасная Елена — дочь Зевса.)

Менелаю обещано, что его минует удел смертных, что он направится в те земли, где живут бессмертные существа. Радамант — сын Зевса и Европы; в большинстве античных источников утверждается, что он, наряду с Миносом и Эаком, является судьей мертвых. Об этом же говорит и Платон в диалоге «Горгий».

Однако Гомер, более древний источник, утверждает, что Радаманта миновал удел смертных и что он правит в Элизиуме (на Елисейских полях). Здесь его сотоварищем является не кто иной, как Кронос. Мы знаем, что Радамант имел культ именно в Беотии, и этот факт вновь указывает нам на «финикийский» след в сообщениях о землях за Столпами Геракла.

Но еще более важно то, что эти острова оказались названы Счастливыми, Блаженными. Традиционная наука считает, что с ними у греков были связаны представления о Рае, куда попадают лишь избранные богами герои или же те, кто посвящен в великие мистерии.

Убежден, что возможно и другое объяснение преданий об островах Блаженных. Рассказ о счастливой жизни на них — память о высокой, могущественной цивилизации, которая некогда существовала на западе и по уровню своего развития далеко опережала регион Средиземноморья.

Все это вполне объяснимо с точки зрения элементарной психологии. Место, где была расположена развитая цивилизация, всегда остается священным для поколений людей, живущих спустя столетия и тысячелетия после нее. Примером могут служить книги, написанные в Британии и Ирландии в Средние века. В этих книгах утверждается, что предки британцев и ирландцев прибыли из Средиземноморья[109] и восходят к первым поколениям людей, о которых пишет Ветхий Завет. Палестина, как родина христианской религии, и Италия, как исток западной цивилизации, становятся легендарными странами, но никому из современных ученых не придет в голову считать Италию или Палестину ирландских и британских летописцев отражениями веры в Рай.

Вот что еще пишет о заморских землях Гомер:

Есть (вероятно, ты ведаешь) остров, по имени Сира,Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце;Он необильно людьми населен, но удобен для жизни,Тучен, приволен стадам, виноградом богат и пшеницей;Там никогда не бывает губящего холода, людиТам никакой не страшатся заразы; напротив, когда тамХилая старость объемлет одно поколенье живущих,Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходятТайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им.[110]

Перед нами еще один «священный остров»? Еще одна версия Рая?