Евгений Долматовский - Первый рейс Страница 21

На нашем пароходе нет свободного места. В Ростов едут москвичи, горьковчане, саратовцы. Представители уральского завода направляются в Азов. Возвращаются с торжественного митинга из Красноармейска в станицу Цимлянскую строители электростанции. В Каховку едут экскаваторщики, закончившие работу на канале…

На палубе стоит большой мозаичный портрет Олега Кошевого. Если вглядеться пристальней, видишь, что для мозаики использованы уголь, каменная порода, мел и пшеничные зерна. Около портрета - большая группа крепких, загорелых юношей и девушек; это краснодонцы - молодые шахтеры и ученики школы имени Горького, где учились Олег Кошевой и его товарищи. Они совершили вдоль трассы канала пеший переход под девизом: «Мы хотим, чтоб Олег Кошевой и его друзья нашими глазами увидели в небывалом цвету родную землю, за которую они отдали свою жизнь».

Портрет Олега сделали они сами. Руководил работой школьник-комсомолец Эдуард Алхименков. Уголь, который использован для мозаики, добыт в шахте имени Олега Кошевого; порода взята в стволе шахты номер пять, ставшей могилой молодогвардейцев; мел - это мел из той школы, где учился Олег, а зерна пшеницы выращены колхозом имени «Молодой гвардии». Краснодонцы решили подарить портрет Олега молодым строителям Цимлянского гидроузла.

По морю ходят высокие волны. Наш теплоход легко разрезает их.

Товарищи, присутствовавшие при рождении моря, рассказывают, что первая буря была здесь страшной. Это было весной, когда море, только что приняв воды обильного паводка, входило в свои новые берега. И вдруг оно поднялось, разыгралось, как настоящее. Трудно пришлось небольшим пароходикам и катерам… Теперь море удобно лежит в своих берегах, словно было здесь испокон веков. А ведь еще в прошлом году по тем местам, где плывет пароход, мы проезжали на автомобиле и ходили пешком.

Где-то здесь, на дне Цимлянского моря, лежат руины мертвого города Саркела. Ровно год назад археологи показывали раскопанные остатки хазарских строений

На тех местах, где зашумит прибой,

Откуда переехали деревни,

Под бурой наслоившейся землей

Недавно обнаружен город древний.

Раскопки экспедиция ведет.

Ученые с бригадой молодою

Торопятся: полгода не пройдет -

И должен город скрыться под водою.

А до сих пор скрывался он в земле:

Развалины, обломки и могилы…

По черепкам, по зернам и золе

Определяют ныне, что здесь было.

Отмстить хазарам шел сюда Олег

Тысячелетие назад.

А рядом

Заглядываем мы в грядущий век,

Каналы прорывая земснарядом.

И твердо знаем: после наших лет

Работы археологам не будет -

Песку не замести наш гордый след,

Придет бессмертье к городам и людям.

Пусть скроет моря нового вода

Седые груды каменных обломков,

А мы здесь счастье строим навсегда

И для себя и для своих потомков!

Цимлянский гидроузел мы увидели ночью. Чуть пониже молодого месяца переливается, искрится цепочка огней. Те, кто бывал на строительстве канала, угадывают - слева протянулась земляная плотина длиной в 12,75 километра, а справа, где огни погуще, находятся бетонная плотина длиной 495,5 метра и здание Цимлянской гидроэлектростанции со всеми сооружениями - судоходными шлюзами, судоходным каналом, аванпортом. Эта плотина и превратила часть Дона в Цимлянское море.

Чудесное видение приближается.

Пароход начинает разворачиваться, огни гидроэлектростанции зовут его к себе.

«Сталинская Конституция» причаливает к пристани Цимлянского порта. Деловая жизнь большого порта чувствуется во всем: на пароход поднимаются пассажиры с узлами и чемоданами, рядом буксирный катер тащит огромную баржу, диспетчеры отдают свои немногословные распоряжения…

Цимлянская плотина и гидроэлектростанция - сооружения необычайные.

В науке считалось правилом, что основанием для плотины и для гидроэлектростанции может служить лишь скальная порода, то-есть твердый камень, скала. У гидротехников существовала даже поговорка: «Бетон - на скале, земля - на земле». Она означала, что бетонную плотину нельзя ставить на мягком грунте, а земляную плотину нельзя насыпать на твердое основание. В первом случае бетон не удержится, осядет, во втором - не удержится земля: ее смоет со скального фундамента.

Советские гидротехники опровергли это правило. Скального основания не было на Цимле, но бетонную плотину и электростанцию рассчитали так точно, что она встала на мелкозернистом песчаном грунте.

Здесь не существовало слова «невозможно», выше его было утверждение - «надо»!

Цимлянская плотина, как нож, врезалась в сердце засухи. О засухе здесь говорило все: и неурожаи, и вид степей, и даже названия рек и населенных пунктов. Один из рукавов Дона в этом месте носит официальное, существующее на карте, название Заморыш. А поселок строителей - будущий город - вырос на месте хутора Соленовского.

Можно представить, каковы были водные «богатства» Заморыша и какова была почва Соленовского!

Много сложнейших задач решено с цимлянской победой. В степи пришла вода, люди получили в изобилии электричество. Не забыто и рыбное хозяйство. Чтобы не нарушить весеннего движения ценных пород рыб, в Цимлянской плотине построены специальные сооружения для пропуска рыбы. И вон та башня шестидесяти метровой высоты и есть рыбоподъемник.

Архитектура Цимлянского гидроузла родственна архитектуре Волго-Донского канала, но не повторяет ее, а как бы продолжает в новых условиях - на широком морском раздолье.

Нам предстоит пройти еще два шлюза - четырнадцатый и пятнадцатый. Вход в четырнадцатый шлюз увенчан триумфальной аркой, а выход из пятнадцатого, последнего, шлюза украшен двумя могучими башнями, на вершинах которых скачут на вздыбленных конях казаки с занесенными над головой клинками. Эти бронзовые скульптуры - прекрасная работа скульптора Мотовилова.

Итак, мы входим в Дон. Первенец великой стройки коммунизма остался позади. Но нет! Сооружения Волго-Дона находятся и дальше: от Цимлянской плотины начинаются Донской магистральный оросительный канал, Нижне-Донской распределительный канал и Азовский распределительный канал - артерии, которые напоят водой донские и сальские степи.

17

Мы плывем по спокойному нижнему течению Дона к Ростову. Ночь темная; вдали видны скопления электрических огней, их особенно много на левом берегу. Строительство оросительных сооружений продолжается.

На левом берегу, освещенная лучом фонаря, видна группа людей в больших брезентовых шляпах. Как знаком их облик! Ну конечно, это метростроевцы!

Метростроевцы, метростроевцы, дорогие друзья юности! В 1934 году московский комсомол проводил мобилизацию на строительство первой очереди метро. Добровольцев, мечтавших принять участие в строительстве, оказалось куда больше, чем нужно было. Мне выпало счастье попасть в число мобилизованных. На строительстве станции «Охотный ряд» и тоннеля от Охотного ряда до площади Дзержинского работала наша дружная комсомольская бригада. Бригадиром был Коля Краевский, рябоватый юноша, вовсе не выделявшийся физической силой или богатырским сложением. Но он был волевым человеком и страстно стремился объединить коллектив и научиться трудному тоннельному делу.

Приехав в 1951 году на строительство Цимлянского гидроузла, я узнал, что в этих местах неподалеку от воздвигаемой плотины метростроевцы проводят тоннели, по которым донская вода ринется в реку Сал и повернет эту реку в обратном направлении: раньше Сал лишь высасывал из степей последнюю воду, а теперь, обогащенный донской водой, он пойдет в засушливые степи, оживит их, превратит в цветущие сады.

К начальнику «Донтоннельстроя», в село Большая Мартыновка, мы приехали ночью. Навстречу нам вышел седой человек в кителе железнодорожника, с ленточками многих орденов. Николай Константинович Краевский, руководитель стройки, словно вырос и раздался в плечах с той далекой поры, когда был бригадиром на шахте «Охотный ряд». Во время ленинградской блокады он был одним из тех, кто удерживал под бешеным натиском врага ледяную дорогу в Ленинград по Ладожскому озеру - «дорогу жизни». Здесь тяжелое ранение погасило один его глаз, но никакая сила не могла погасить боевого духа питомца московского комсомола.

Утром вместе с начальником «Донтоннельстроя» мы поехали в шахты. В поселке Восход, где работал второй большой шагающий экскаватор «ЭШ-14-65», мы встретились с начальником строительства № 1 инженером Львом Борисовичем Рябовым. Он тоже метростроевец. В комсомольской бригаде Краевского Лева Рябов был одним из звеньевых на проходке.