Владимир Куликов - Неизвестный Китай Страница 22

На эти формы будущего изделия иногда очень сложной конфигурации припаиваются ребром тонкие медные пластинки — «перегородки», которые создают рисунок или орнамент. После многократной шлифовки этот «негатив» отправляется в следующий цех. Здесь работают мастера, заполняющие эмалью образовавшиеся хитросплетения рисунка.

Перед мастером на столе, как на палитре у художника, разнообразные эмалевые краски, которыми он, как и полагается художнику, разрисовывает будущую вазу или шкатулку. С той только разницей, что ошибиться тут нельзя: эмаль должна быть определенного цвета и не должна переливаться через медные перегородки в соседние углубления. Это, конечно же, требует особого мастерства, глазомера, опыта. Затем изделие подвергается обжигу, многократно шлифуется особыми пастами под струями воды и покрывается «золотым» лаком.

Сочетание блеска меди с яркими эмалевыми красками производит эффект чего-то необычного, почти божественного… И, наверное, не случайно, побывавшие тут представители производственных мастерских Московской Епархии, где тоже работают с эмалями, решили разместить именно здесь часть заказов на изготовление предметов церковной утвари… Их заинтересовали две вещи, которые являются секретами производства: состав необычайно ярких эмалевых красок и паст, придающих им тот самый «божественный» блеск.

Секретами с ними, естественно, не поделились, а вот заказ с удовольствием приняли. Ведь почти в 100 стран мира отправляет фабрика свои изделия.

Что же касается самого Китая, то в любом крупном магазине непременно есть отдел, где продают изделия из перегородчатой эмали. Здесь можно купить все: от украшений — колец, бус, ювелирных наборов — до предметов сервировки стола. Можно увидеть огромные каминные часы, выполненные из перегородчатой эмали, подставки для ламп, многочисленные фигурки зверей, птиц и прочей живности, которая бегает, летает, плавает на просторах Китая.

Как-то друзья подарили мне небольшую сову, сделанную из перегородчатой эмали. Потом появилась еще одна, потом еще… Так незаметно для себя я втянулся в коллекционирование.

Сейчас у меня в коллекции несколько сот сов из перегородчатой эмали, и ни одна не повторяет другую — по дизайну, раскраске, размерам. А ведь сова далеко не самая популярная птица в Китае. Более того, в отличие от нашей страны, где сову чтут за мудрость и прозорливость, для китайца сова — птица сомнительная: оживляется лишь по ночам и, вообще, похожа на кошку. Ее, кстати, по-китайски так и называют «маотоуин» — орел с кошачьей головой… Есть в Китае поговорка, хорошо отражающая отношение к совам: «Если в доме появится сова — жди беды».

ВЕЕР ДРАГОЦЕННЫЙ

Он прошел через века, почти не изменившись. И в наши дни остался для китайца такой же необходимостью, как был для его деда, прадеда и более далеких предков.

В наш век кондиционеров, вентиляторов и прочих создающих прохладу достижений науки и техники веер, может быть, и потерял свое прикладное значение, но осталось нечто большее — он как бы посланец из прошлого в нашу цивилизацию.

А появились веера в Китае в далекой древности. На старинных картинах, на страницах древних книг, на античной посуде изображены правители непременно с веерами в руках. Они в руках и у утонченных дам, и у чопорных придворных чиновников. Веером обмахивается в минуту отдыха артист пекинской оперы, он же спасает от зноя крестьянина. У одних веера из шелка, резной кости, у других из бумаги, бамбука или пальмового листа.

Всегда с веером из голубиных перьев в руках изображали легендарного полководца периода «Воюющих царств» Чжу Гэляна. Сейчас не каждый знает его подвиги, но любой китайский школьник помнит, что в руках у древнего героя неизменно был такой веер.

В городе Юнян на Янцзы есть небольшой исторический музей, посвященный героям «Троецарствия». В одной из витрин я увидел знаменитый веер яко бы тот самый, который не выпускал из рук Чжу Гэлян. Тут же, у стен монастыря «Белого императора», где любил сидеть в беседке и наблюдать за звездным небом великий полководец, монахи бойко торгуют веерами из перьев голубя, почти такими же, как у Чжу Гэляна…

Веер был неизменным спутником китайского ученого, философа, поэта, художника. И от жары спасает, и удобно записать на нем какую-то мысль, образ, удачно найденную рифму.

В музеях Китая хранится множество вееров, исписанных такими вот иероглифами на старом литературном языке «вэньянь». Сегодня не каждый может расшифровать эти, как правило, нравственные поучения, которые очень любили наносить на веера древние философы и поэты.

Иногда с веерами происходили, вообще, странные истории. Сохранились веера, испещренные таинственными знаками «Нушу». Очень давно, может быть тысячу лет тому назад, эти таинственные письмена придумали женщины высшего императорского общества для обмена тайной информацией. Мужчинам эти знаки ни о чем не говорили. Поэтому можно было, не опасаясь мужа, поведать матери о своем житье или предупредить сестру или подругу о подстерегающих опасностях, сообщить о дворцовых интригах, которыми так была богата жизнь в Запретном городе. Стоило лишь нанести несколько таинственных знаков на веер и отправить его в качестве подарка адресату…

Женский секрет хранили так свято, что до последнего времени ученые так и не могли расшифровать язык «Нушу». Только недавно 83-летняя Ян Хуни согласилась дать ключ к шифру, полученный от прабабушки. Сделала она это с чистой душой, ведь за давностью лет секреты утратили свой смысл. И поправить старую госпожу Ян некому. Она, пожалуй, последняя женщина в Китае из тех, кто когда-то знал эту таинственную азбуку.

Есть и другой язык вееров — безмолвный. Им когда-то широко пользовались, чтобы быть не услышанными даже в толпе, среди посторонних людей. Теперь о нем можно судить по спектаклям старинной пекинской оперы, когда манипуляции веером в руках героя становились эффектным способом донести до публики самые разнообразные чувства: гнев, радость, смущение, страх.

И сегодня пожилые люди не расстаются с веерами в летний зной. Они предпочитают большие, сделанные из бумаги веера с классическими пейзажами, высказываниями древних философов, стихами, цитатами из романов. Такие веера можно увидеть в любой чайной, где, как правило, собираются пожилые люди или в переулке, где они коротают время у порога своего дома за чашкой чая или партией в китайские шашки…

Ну а когда спадет дневная жара, в парках, в оживленных местах города появляются мужчины и женщины в национальных костюмах с веерами. Веера в руках женщин разрисованы цветами и птицами, как правило, на красном фоне. Это так называемые «ян-гэдуй» — исполнители очень популярного национального танца «янгэ». Под оглушительный грохот барабанов и духовых инструментов они часами могут исполнять танец, выделывая все новые «па», не переставая при этом манипулировать веерами… Это зрелище неизменно собирает толпу зрителей.

Веер, как и традиционный китайский фонарь — часть образа жизни китайца. В лавчонках и шикарных универмагах вам предложат сотни различных вееров. Украшенные кружевами, тесьмой, кистями, вышивкой, ароматные из сандалового дерева, из слоновой кости, инкрустированные перламутром и серебром, они могут стоить от нескольких копеек до нескольких месячных зарплат.

Веера украшают и жилище китайца. Есть целое направление живописи, когда изображение имеет форму раскрытого веера. Да и сам веер, если он расписан известным художником, занимает почетное место в интерьере дома.

Устраивают в Пекине и выставки художественно расписанных вееров, где демонстрируют работы старинных художников и произведения современных мастеров, работающих в этом жанре. Известные китайские художники, корифеи китайской живописи — Ци Байши и Сюй Бэйхун — также работали в этом жанре.

ТАЙНЫ КИТАЙСКОГО ЖЕМЧУГА

«Не счесть алмазов в каменных пещерах,

Не счесть жемчужин в море полуденном…»

Не только в «далекой Индии чудес», но и во многих странах мира жемчуг долго был символом богатства, критерием красоты, олицетворением нежности.

Пожалуй, это первое в истории человечества драгоценное украшение, родившееся еще в те времена, когда люди не умели обрабатывать драгоценные камни и превращать алмазы в бриллианты. Документальное свидетельство этого — шумерская глиняная табличка, датированная 2300 годом до н. э., где возносится хвала жемчугу, который называется в ней «рыбьим глазом».

На Цейлоне, в Саудовской Аравии, в разных странах Персидского залива (кстати, древние греки называли этот залив «жемчужным») в Японии, Мексике, Панаме и других государствах, имеющих выход к морям, жемчуг был не только самым дорогим украшением, но и сам по себе имел большую ценность. За хорошую жемчужину можно было купить прекрасное быстроходное судно, обменять ее на дворец.