Джин Квок - Девушка в переводе Страница 24

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Ма.

— Нет, Ма.

Она тяжело вздохнула:

— Тебе приходится так много работать. Не засиживайся допоздна, малышка.

Ужасно хотелось спать. Шею сводило, голова тяжелела, веки опускались. В квартире темно и пусто, только мыши скребутся в углу кухни.

Я потерла виски и вернулась к заданию.

Несколько недель спустя, только я закончила переодеваться в туалетной кабинке, как наверху послышался какой-то шум. Большое световое окно в потолке заслонили странные тени.

Одна из девочек вскрикнула:

— Мальчишки!

Над головами у нас раздался смех, топот, и тени исчезли.

Девочки, казалось, нисколько не огорчились, а, наоборот, довольны были этим событием и еще долго потом перешептывались. А на следующий день, когда я проходила мимо, Грег проорал на весь коридор:

— А что, в таких панталончиках удобно?

Мальчишки и девчонки вокруг расхохотались.

Я не остановилась, но от смущения меня бросило в жар. Необходимо было что-то предпринять.

— Все смеются надо мной из-за моего белья, — решительно заявила я Ма, приехав на фабрику.

Она вздрогнула, как от боли, а я обрадовалась, что хотя бы так могу отомстить ей. Это ведь Ма во всем виновата.

— Как они увидели? — спросила она, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Обида и гнев хлынули из меня, как пена из вскипающего горшка с рисом.

— Я говорила тебе, все переодеваются вместе, и все смотрят друг на друга! Здесь тебе не Китай, Ма!

Она промолчала. А потом тихо проговорила:

— В воскресенье мы можем сходить в магазин.

Остаток недели превратился в настоящее испытание. Перед физкультурой Шерил пыталась заглянуть в кабинку, где я переодевалась. Девчонки хихикали под дверью, и смех становился все безжалостнее, словно тот факт, что я продолжала носить нелепое белье, означал мое молчаливое согласие на насмешки.

В пятницу я в полном отчаянии надела купальник вместо белья. Соседка подарила на память, когда мы уезжали из Гонконга. С тех пор я выросла, и купальник стал тесен. Ярко-желтый материал явственно просвечивал сквозь белую ткань блузки, но зато я чувствовала себя увереннее. Купальник, по крайней мере, был из магазина; он туго обтягивал тело, как белье остальных девочек.

На физкультуре Грег не преминул громогласно заметить:

— Хм, разве у нас сегодня плавание?

Итак, я сделала только хуже.

В «Вулворте» мы купили несколько трусиков, но маленьких лифчиков подходящего размера там не продавали, поэтому пришлось идти в «Мэйсис» напротив. Тетя Пола рассказывала про этот магазин, и мы понимали, что нам он не по карману, но других мест просто не знали.

В сверкающем вестибюле какая-то продавщица брызгала на проходящих новыми духами, но нас с Ма она проигнорировала. Мы были слишком бедно одеты, слишком китаянки. Прилавки ломились от вещей, на которые мы даже не смели смотреть: кожаные сумочки, фальшивые бриллианты, губная помада. На высоких табуретах сидели девушки, а дамы в белых халатах делали им маникюр. И вообще все в этом магазине — даже запах — было удивительным и роскошным.

В отделе белья разноцветные ночные рубашки, корсеты, нижние юбки, бюстгальтеры выглядели аппетитно, как конфеты. Ма взглянула на один из ценников и покачала головой.

Ни один из бюстгальтеров, выставленных на витрине, мне, разумеется, не подошел бы. Они рассчитаны на женщин с настоящей грудью, а не на крошечные выпуклости, выросшие у меня.

— Попроси кого-нибудь помочь, — предложила Ма.

А мне так хотелось, чтобы она попросила кого-нибудь, взяла ответственность на себя, как, уверена, поступила бы мама Аннет. Но я сняла с вешалки ближайший бюстгальтер, такой вульгарный, что его, наверное, никто не станет носить, и направилась с ним к продавщице. Ма держалась позади.

Я еще и рта не раскрыла, а уже не знала куда глаза девать от смущения.

— У вас есть это? Для меня?

К моему ужасу, чернокожая женщина расхохоталась. Но, увидев мое лицо, попыталась подавить смех.

— Прости, дорогая, это все из-за того, что ты такая маленькая, а эта штука такая большая, — пророкотала она. — Пойдем-ка, тебе нужен спортивный бюстгальтер. Какой у тебя размер?

— Не знаю. Семьдесят? — наобум брякнула я, вспомнив бюстгальтеры Ма, купленные в Гонконге, с европейской системой размеров.

Женщина опять рассмеялась.

— Ты много о себе воображаешь. Когда-нибудь, обещаю, ты вырастешь и станешь настоящей женщиной. Не стоит торопить события, детка. А сейчас давай тебя обмеряем.

Я задрала свитер, и она обвила меня сантиметровой лентой. Я стеснялась своего домашнего белья, но оно хотя бы было без дырок. Если женщина и заметила что-то, она не подала виду. А я не поднимала глаз, пока измеряли мою грудь.

— Тридцать три А, — объявила продавщица. Весь магазин, наверное, услышал. Она протянула мне картонную коробку: — Хочешь примерить?

— Нет, спасибо.

Я схватила коробку, мы поспешно расплатились и вышли.

Примерив бюстгальтер дома, я увидела, что это всего лишь полоска хлопковой ткани, но зато все остальные девочки носили точно такие же.

Впрочем, все равно я опоздала. Насмешки уже начались, и, набирая обороты, процесс катился сам по себе, как скорый поезд.

Отношения с одноклассниками никак не складывались, мне хотелось обсудить проблему с Аннет, но никак не удавалось. Мы болтали каждый день, и в школьном автобусе, и за ланчем, но Аннет чаще всего без умолку тараторила про свой класс и про тех, кто с ней учится, постоянно приговаривая, что среди них нет ни одного такого же умного и милого, как я. А мне в основном приходилось уверять, что тот или иной мальчик вовсе не ненавидит ее. Аннет не замечала, как редко я говорю о себе, но я ее не винила. Я ведь и вправду не любила о себе рассказывать. Своим молчанием я словно делала вид, что принадлежу ее миру. Мне не хотелось, чтобы она знала, каково мне на самом деле приходится.

Я упомянула о своих проблемах на занятиях с Керри.

— Это и в самом деле нехорошо, — забеспокоилась она. — Тебе нужно поговорить с учителями.

Но я боялась, что если начну жаловаться, то в школе решат, что я создаю лишние проблемы, и пожалеют, что приняли меня. И потом, в Гонконге учителя обычно просили родителей разобраться в ситуации, а как Ма сможет беседовать с родителями Грега?

В конце концов я решила посоветоваться с Мэттом.

— Мне нужна твоя помощь.

— Валяй. Ты же знаешь — я здесь главный.

— Ребята в школе пристают ко мне. — Я покраснела, смущенная признанием. — Я хочу это прекратить.

— Это не дело, — покачал он головой, глядя на меня добрыми глазами цвета меди. — К нам с Парком тоже приставали разные идиоты.

— И что ты делал?

— Подрался с их главарем. Но для девчонки это не выход.

— Я дралась однажды, с самым здоровенным парнем в классе.

— Ты? Мисс Тоненькие Ручонки?

— Ну, это была не совсем драка. Оказалось, я просто ему нравилась.

— Может, и сейчас дело в этом.

— Да нет, абсолютно не то, — улыбнулась я.

Грег, безусловно, не влюблен в меня, но Мэтт, сам того не зная, подал отличную идею.

Итак, я с нетерпением ждала следующего урока физкультуры. До последнего момента не уверена была, что решусь осуществить свой отчаянный план. Сердце бешено колотилось, даже дышать было трудно. Помедлив в дверях и преодолевая дрожь в коленях, я решительно двинулась туда, где в окружении приятелей стоял он.

— Грег!

Многие вообще не слышали, чтобы я разговаривала, и уж тем более обращалась к ним. Наступила тишина.

Грег повернулся ко мне.

Я улыбнулась ему ласково, как сумела.

— Прости меня, пожалуйста.

Он смотрел озадаченно и несколько смущенно. Наверное, понимал, что извиняться-то следует ему.

— За что это?

— Ты старался привлечь мое внимание, но я не сразу сообразила. — Потянувшись к нему, я попыталась по-товарищески чмокнуть в щеку, но так нервничала, что вместо этого получился настоящий поцелуй в уголок рта, что сделало представление еще более убедительным для зрителей. Несмотря на всю браваду, Грегу все же было всего двенадцать лет от роду, поцелуй оказался для него настоящим шоком, он принялся отмахиваться, как от целого роя пчел, и при этом зарделся, как китайский флаг.

Я все никак не могла привыкнуть к ярким цветам, которые приобретала порой кожа белых, и, жутко испугавшись, отскочила назад, но к тому моменту весь зал уже заходился хохотом.

— Грег втюрился в Кимберли, Грег втюрился в Кимберли, — напевали хором мальчишки.

— Да ладно вам… — Он уже взял себя в руки, осторожно коснулся пальцем губ — от удивления, наверное, — что породило новый шквал насмешек.

— Все еще чувствуешь жар поцелуя? — подмигнул Курт.