Дэвид Боданис - Электрическая Вселенная. Невероятная, но подлинная история электричества Страница 25

Разведывательные самолеты Королевских ВВС уже обнаружили в оккупированной Франции некие установки, выглядевшие так, чтб они вполне могли оказаться радарной системой, однако аппаратура эта была слишком громоздкой и старомодной, чтобы обеспечивать точность, о наличии которой свидетельствовали нынешние действия немцев. Никому, однако же, не приходило в голову, что установок может быть две, что они могут обладать разными мощностями и работать совместно. И отсылка к северной мифологии — к «совместно работавшим» Фрейе и Хеймдалю — навела Джонса на мысль о том, что именно такую систему, возможно, и создает сейчас немецкое командование.

Джонс направил оборудованный фотоаппаратурой истребитель «спитфайр» к первому из обнаруженных больших объектов, располагавшемуся в нескольких десятках километров от Гавра, близ городка Брюневаль. Для достижения максимальной скорости корпус истребителя был отшлифован, а несся он на высоте в несколько сот метров, что не давало ни охране объекта, ни зенитчикам времени даже на попытки сбить его. И как только негативы были доставлены в Лондон, за дело взялись фотоаналитики министерства военно-воздушных сил. Поначалу они обнаружили на снимках лишь огневые позиции, оцепление из колючей проволоки и само центральное шато — все это выглядело как обычная военная база, — однако внимательное рассмотрение под увеличительным стеклом позволило обнаружить тропинку, которая шла от шато к полянке шириной не более нескольких метров, и радарное устройство на этой полянке.

Все оказалось гораздо хуже, чем ожидалось. Радарному устройству, способному поместиться на такой полянке, не требовались огромные антенны, необходимые для работы британской системы Chain Коте. Фотографии наводили на мысль о том, что немецкие инженеры создали радар, работающий на длине волны, равной примерно полутора метрам, а то и меньше. Такой радар можно было разместить в кузове грузовика, и ему хватило бы одной-единственной примерно метровой антенны, чтобы и генерировать, и принимать волны. (А между тем антеннами системы Chain Ноте служили высокие электрические мачты, и поворачивать их было невозможно — способных сделать это механизмов попросту не существовало.)

Как Германии удалось подняться до таких высот инженерной мысли, никто в Британии не знал. Но если подобных систем существует уже много и если их удалось разместить на борту самолетов, тогда немецкие воздушные патрули смогут обнаруживать идущие в Британию беззащитные американские транспорты с солдатами еще посреди океана и посылать соответствующую информацию подстерегающим эти транспорты подводным лодкам, а некоторые истребители люфтваффе смогут находить самолеты союзников в полной темноте.

Двое добровольцев из французского Сопротивления, Роджер Дюмон и Шарль Шовю, вызвались произвести осмотр и базы, и скрытого на ней маленького смертельно опасного радара. Они обнаружили там более сотни немецких солдат и по крайней мере пятнадцать пулеметных гнезд. Морские пехотинцы пробраться на базу и осмотреть или захватить радар, получивший кодовое название «Вюрцбург», не могли — хотя брюневальское шато и стояло на берегу, берег этот представлял собой обрыв высотой примерно в двенадцать метров, образованный из мягкого мела. Однако попасть в шато было необходимо, а поскольку и самолету там приземлиться негде, следовало использовать одно из недавно сформированных подразделений парашютистов.

Вот по этой причине Чарльз У. Кокс, тщедушный человечек, бывший в мирное время кинооператором и радиолюбителем, а в военное ставший самым что ни на есть младшим сержантом Королевских военно-воздушных сил, и был в один из февральских дней 1942 года вызван в Лондон, в министерство военно-воздушных сил, где его ожидал вице-маршал авиации Виктор Тейт. Обычно Кокс проводил дни в мягких тапочках — он страдал мозолями, — а брюки подпоясывал изолированным проводом вместо ремня. Однако этот день особый, сообразил он, и потому постарался одеться соответственно.

— Вы вызвались исполнить очень опасную работу, сержант Кокс, — сказал Тейт.

— Никак нет, сэр, — запротестовал Кокс.

— Что значит «никак нет, сэр»? — поинтересовался Тейт.

— Я ничего исполнять не вызывался, сэр! — сказал Кокс.

Произошедшее следом можно реконструировать по оставленному Коксом двадцатистраничному неопубликованному рассказу. Кокса отправили под Манчестер, в усиленно охранявшийся тренировочный лагерь «Рингвей», и поначалу он никак не мог понять, почему его заставляют маршировать вместе с несколькими десятками дюжих парашютистов. В конце-то концов, он и на самолете никогда не летал, и вообще боялся высоты. А затем наступил ужасный миг, когда Кокс понял: его обучают вместе с ними потому, что ему придется участвовать в нападении на вражескую базу. Кто-то должен был руководить демонтажом радара «Вюрцбург», если до него удастся добраться, чтобы затем переправить в Британию, а он, Кокс, с его опытом радиста, был лучшим, кого министерство обороны смогло отыскать в чрезмерно сжатые сроки.

Парашютисты Первой воздушно-десантной дивизии носили армейскую форму, Кокс — форму ВВС. Если их штурмовую группу возьмут в плен, он будет выделяться на общем фоне, и гестапо захочет узнать, почему его включили в состав группы. Кокса это сильно тревожило, что и понятно, и в скором времени в «Рингвей» приехал, дабы успокоить его, Джонс. Когда Кокс объяснил, что его волнует не столько собственное удобство, сколько возможность ничем не отличаться по виду от других солдат, Джонсу пришлось сообщить, что он попытался получить в Лондоне необходимое разрешение, однако министерство обороны уперлось, считая, что смена формы создаст плохой прецедент. Кокс сказал, что насчет прецедента он все понимает, но ведь гестапо может решить, и решить правильно, что он, Кокс, представляет собой некий особый случай. Джонс, поморщившись, вынужден был сказать, что министерство обороны ну очень уперлось.

После того как Кокс прошел ускоренный курс прыжков с парашютом, его — так и облаченного в форму Королевских ВВС — перебросили на плато Солсбери-Плейн для прохождения еще более ускоренного курса методов вооруженного нападения. Кое-что в этом курсе Коксу понравилось, и не менее прочего то, что ему выдавали все, о чем он просил, — бинокль, компас, новые башмаки и даже новехонький кольт 45-го калибра. Кое-что понравилось гораздо меньше, особенно способ прохождения шотландскими солдатами заграждений из колючей проволоки — вместо того чтобы использовать, как ожидал Кокс, кусачки, они просто укладывали на заграждение одного из солдат, а все остальные перебирались по нему, как по мостику. И никто из офицеров не удосужился объяснить Коксу, насколько трудна задуманная операция: оружие у десантников будет лишь относительно легкое, а предыдущие десантные операции проходили отнюдь не так просто, как ожидалось.

Десант был выброшен ночью 27 февраля 1942 года. «Вюрцбург», который собирались захватить десантники, обнаружил их, посылая в темноту быстрые невидимые волны, на расстоянии в тридцать с лишним километров. Генерируемые приближавшимися британскими самолетами ответные волны неотвратимо уходили обратно в ночь от крыльев и корпусов каждого самолета, и часть их создавалась всего в нескольких сантиметрах от Кокса и других парашютистов. Эти незримые ответы и позволили немцам обнаружить британскую штурмовую команду.

С самолетов спрыгнуло около ста человек, примерно два десятка их безнадежно сбились с курса, улетев на несколько километров в сторону, однако основная группа благополучно приземлилась в намеченном районе. Выполнив обычный после приземления ритуал — блаженно избавив свои мочевые пузыри от выпитого перед погрузкой в самолеты чая, — отряд быстро двинулся к шато, в котором укрылся радар «Вюрцбург». Кокс шел последним, толкая перед собой небольшую тележку, которую, как решили в Лондоне какие-то умные головы, ему надлежит использовать для размещения частей разобранного радара.

В самом шато находилось лишь небольшое число охранников, однако работавший с радаром немецкий оператор понял, что означают появившееся на экране и двигавшиеся в его сторону многочисленные точки. Основная группа немецких солдат получила предупреждение, и они либо уже заняли огневые позиции, либо направлялись к ним. Начались перестрелки, и Кокс сообразил, что действовать ему следует быстро. «Вюрцбург» вполне мог оказаться заминированным, а если его взорвут, отношение Тейта к нему, Коксу, наверняка изменится к худшему, и потому Кокс в темноте, под пулями, поспешил к окружавшей объект колючей проволоке, чтобы помочь обнаружить и обезвредить взрывчатку. Он же заметил некую двигавшуюся в темноте тень и тем самым помог задержать — со всевозможной вежливостью — пытавшегося удрать оператора радара; затем Кокс показал британским солдатам, как с помощью лапчатых ломов отломать от «Вюрцбурга» электронные блоки, и преспокойно велел солдатам переписать серийные номера всех запасных частей радара. Его настолько беспокоило то, что может случиться с ним, если он вернется без достаточного количества образцов, что, даже когда к шато подошла немецкая военная часть, начавшая обстреливать его из минометов, а большинство парашютистов разбежалось от «Вюрцбурга» раньше запланированного, он продолжал руководить работами, пока не убедился, что основные части вращающейся изогнутой антенны отпилены и готовы к транспортировке.