Николай Платошкин - Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года Страница 26

В 50-е годы Эббс работал сотрудником доминиканского посольства в Мексике, куда его направили для изучения полицейской работы. Там он начал собирать информацию о враждебно настроенных по отношению к Трухильо эмигрантах-доминиканцах. Кстати, в Мексику Эббса отправили после грандиозного скандала, когда он устроил пальбу из револьвера. В Мексике Эббс интересовался техническими аспектами сбора конфиденциальной информации. В 1956 году он вернулся на родину, и сводный брат диктатора Нене представил его Трухильо. Эта встреча стала началом молниеносной карьеры. В 1958 году Эббс стал начальником учрежденной в 1957-м военной разведки, получил звание полковника и создал аппарат из тысяч штатных и нештатных осведомителей из всех социальных слоев – от профессоров до чистильщиков обуви.

Эббс был увлеченным своей работой садистом-перфекционистом. Ставший впоследствии президентом Доминиканской республики Хоакин Балагер (принадлежавший после войны к узкому кругу соратников Трухильо) вспоминал, что однажды встретил Эббса в президентском дворце, страстно поглощенного чтением книги об истории пыток со времен древнего Китая до гитлеровской Германии. Эббс предложил Трухильо одеть сотрудников СИМ в униформу СС, однако это предложение было сочтено уж чересчур экстравагантным.

Джонни лично пытал арестованных, а его излюбленным методом казни было выбрасывание еще живого узника в Карибское море на съедение акулам[160]. Популярностью пользовалось также изнасилование жен и дочерей на глазах арестованных, а также помещение задержанных по шею в бочки с мочой. Охранка Трухильо специально тренировала собак на отрывание мужских половых органов.

При Эббсе доминиканская полиция пыталась ликвидировать оппонентов Трухильо за границей, в том числе и лидеров некоторых иностранных государства (например, президента Венесуэлы Бетанкура)[161].

Будучи диктатором, Трухильо старался поддерживать в стране видимость демократии, в основном с оглядкой на США. В 1938 году, отбыв два четырехлетних президентских срока, Трухильо не стал баллотироваться на новый период (ведь в США президенты избирались лишь на два четырехлетних периода). Президентом без всякой оппозиции был «избран» престарелый проамериканский политик Хасинто Бьенвенидо Пейнадо. Диктатор остался «всего лишь» генералиссимусом, однако все рычаги реальной власти по-прежнему находились в его руках. В 1940 году Пейнадо скончался, и его место занял столь же формальный вице-президент Тронкосо, «отбывший» президентский срок Пейнадо до 1942-го.

Между тем в США Рузвельт был избран в третий раз в 1940 году, что подвигло Трухильо на повторение американского опыта. В 1942 году диктатор опять «выиграл» выборы с ошеломляющим большинством голосов. «Благодетель» увеличил президентский срок до пяти лет, чтобы не отвлекаться на формальности вроде президентских выборов, и оставался главой государства до 1952-го, когда президентом был «избран» брат Трухильо Эктор.

Трухильо был расистом и в середине 30-х годов решил радикально решить «гаитянский вопрос» в Доминиканской республике. Как уже описывалось выше, отношения между соседями – Гаити и Доминиканской республикой – были крайне напряженными практически на протяжении всего XIX века, отмеченного частыми вторжениями гаитянской армии на доминиканскую территорию. Естественно, ненависть или, по крайней мере, неприязнь к гаитянам была широко распространена среди населения Доминиканской республики. К этим чувствам примешивался значительный расистский подтекст, ведь большинство гаитян были чернокожими, в то время как в Доминиканской республике преобладали более «светлые» мулаты.

Граница между двумя странами долгое время оставалась неопределенной, и тысячи гаитянских крестьян (население Гаити было гораздо более многочисленным, чем в соседней стране) селились в приграничных районах Доминиканской республике, зачастую даже не подозревая, что находятся в чужой стране.

В январе 1929 года президент Васкес договорился с соседями о делимитации границы. 21 января был подписан соответствующий двусторонний договор, и оказалось, что десятки тысяч гаитян живут на юго-западе и северо-западе Доминиканской республики[162]. Ни гаитяне, ни доминиканцы никакой границы в центральных районах острова не замечали, свободно посещая соседние деревни по рыночным дням без всяких формальностей. На севере граница проходила по реке, в которой с обеих сторон купались дети, а женщины стирали белье.

Гаитяне в Доминиканской республике жили компактно и в отрыве от доминиканского населения, рассматривая район своего поселения как часть Гаити. В долине Сибао – главном сельскохозяйственном районе страны – свободно ходила гаитянская валюта. Следует отметить, что основную роль в расселении гаитян в приграничных районах Доминиканской республики сыграли крупные сахарные компании (прежде всего американские). Они активно вербовали для работы на своих плантациях дешевую гаитянскую рабочую силу. В тот период себестоимость рубки одной тонны сахарного тростника в Гаити составляла 30-50 центов, в Доминиканской республике – один доллар. Приходившие на сезонные заработки в соседнюю страну гаитяне оседали в ней со своими семьями. В Доминиканской республике, по данным переписи населения 1920 года, постоянно проживали 28 258 гаитян, а в 1935 году – 52 657[163].

Трухильо решил использовать антигаитянские настроения населения для укрепления собственной популярности. В 1933 году он встретился с президентом Гаити Стенио Висенти для урегулирования пограничного вопроса. Была создана двусторонняя комиссия по решению спорных вопросов, но она собиралась на заседания спорадически. В ноябре 1934 года Трухильо прибыл с помпезным визитом в гаитянскую столицу Порт-о-Пренс и произнес там эмоциональную речь, упомянув о своем гаитянском происхождении.

В 1936 году две страны опять подписали соответствующее соглашение по границе. Правда, одновременно Трухильо неудачно попытался свергнуть президента соседнего государства с помощью командующего гаитянской гвардии генерала Каликсте и гаитянского посланника в Санто-Доминго. Ходили слухи, что Трухильо хочет полностью аннексировать Гаити.

В 1937-м Трухильо решил было баллотироваться в следующем году на третий президентский срок. Страну захлестнула волна «спонтанных» демонстраций, на которых благодарное населения просто требовало этого от любимого президента. Для поднятия своей популярности Трухильо задумал разыграть «гаитянскую карту».

Он посетил приграничные районы и собрался «радикально» решить гаитянский вопрос. 2 октября 1937 года на балу в свою честь в приграничном с Гаити городе Дахабон подвыпивший диктатор сделал следующее заявление: «В течение последних нескольких месяцев я в буквальном смысле этого слова тщательно обследовал границу. Я наблюдал, обследовал и расспрашивал о нуждах населения. Доминиканцам, которые страдали от притеснений живущих среди них гаитян, например, в виде воровства скота, продовольствия, фруктов и т. д.[164], и тем самым были лишены возможности мирно наслаждаться результатами своего труда, я сказал: „Я разберусь с этим“. И мы уже начали исправлять положение. Триста гаитян в Банике уже мертвы. И исправление будет продолжаться». Гаитянский консул в Дахабоне Арнольд Фабре оценил речь Трухильо как крайне эмоциональную и националистическую. Именно она и стала сигналом к геноциду.

Фактически диктатор приказал войскам убивать всех гаитян на доминиканской территории. Эта бойня получила в Доминиканской республике наименование «эль корте» («резня»), а в мире стала широко известной под названием «петрушечная бойня». Доминиканские солдаты и бойцы сельской полиции (в которой когда-то начинал службу и сам Трухильо) останавливали всех в приграничных районах, показывали пучок петрушки и спрашивали: «Что это?» Если следовал «правильный» ответ на испанском языке – «перехиль», то задержанного отпускали. Тех, кто отвечал по-французски или по-креольски (диалект французского языка, широко распространенный на Гаити), немедленно убивали. Даже те гаитяне, кто знал испанский, обычно не могли произнести раскатистое испанское «р» без акцента.

За пять дней, начиная с 2 октября 1937 года, были беспощадно убиты от 20 до 30 тысяч гаитян. Полиции и армии активно помогало в этом геноциде гражданское население. Гаитян убивали из пулеметов, рубили мачете и забивали насмерть дубинками или резали ножами. Во многих местах солдаты успокаивали гаитян, говоря им, что их только депортируют через границу. Но после того как ничего не подозревавших людей отводили в безлюдное место, их зверски убивали. Чтобы гаитяне не смогли бежать на родину, был закрыт единственный мост на пограничной реке.

Во втором по величине городе страны Сантьяго сразу же после речи Трухильо в Дахабоне было задержано примерно 2000 темнокожих гаитян. Их собрали в одном из дворов и отрубили им головы. В портовом городе Монтекристи сельская полиция связала колючей проволокой группу гаитян и заставила несчастных прыгнуть с набережной в море.