А Прохоров - Русская модель управления Страница 26

193 Елеонская А С Русская публицистика второй половины XVIII века М Наука, 1978 — 271 с - С 30

194 Цит по Виппер Р Ю Указ соч С 91

Если взглянуть на череду государственных деятелей России и Советского Союза, можно легко выделить тех, кто искусственно переводил систему управления в нестабильный режим, раз­вязывал в обществе «конкуренцию администраторов». С другой стороны, можно выделить и группу тех деятелей, великих князей, царей или генеральн^хх секретарей, которые применяли противоположный подход, стремились реформировать страну цивилизованными методами, создать нормальный, немобилизационный, конкурентный в западном понимании управленческий механизм, без всякой азиатчины.

Среди последних, «либералов-цивилизаторов», были достойные и способные руководители, такие, как Александр II или М. С. Горбачев; были не только талантливые, но и удачливые администраторы, такие, как Александр I («...нечаянно пригретый славой» — именно о его «везучести»). Их усилия по большей части ни к чему не приводили. Александр I, у которого все вроде бы получалось, пестовал ростки будущего гражданского общества, наблюдал за тайными обществами будущих декабристов, не разгоняя их и видя в них будущую конструктивную оппозицию. Он оставил после себя государство, где уже не могло быть места бироновщине и дворцовым переворотам. Но стоило ему умереть, и движение страны к гражданскому обществу надолго приостановилось.

И у других правителей, разделявших те же подходы, все рушилось, как только они ступали на либерально-цивилизаторский путь, пытались стабилизировать систему управления и ввести нор­мальные, предсказуемые правила игры. Эти люди, к глубокому сожалению, были неорганичны своей среде. И как бы ни были изощрены их методы, как бы грамотно ни вели они свою политику, как бы тонко ни маневрировали в социально-политическом плане, все равно возводимое ими здание либеральн^гх реформ было построено на песке. Малейшая неудача, несчастливое стечение обстоятельств — и все возвращается на круги своя.

Если же мы посмотрим на другой полюс управленческой элиты, то увидим тех деятелей, кто применял экстремальные, азиатские методы, использовал нестабильность и поощрял жуткую «конкуренцию администраторов», практикуя кровавые репрессивные приемы. Далеко не все из них были способными руководителями, чаще всего их действия бессистемны и непродуманны. Среди них были люди с психическими отклонениями (Петр I, Павел I, Сталин) и просто не вполне вменяемые личности, как Иван Грозный. Были среди них откровенно неудачливые люди, как Василий Темный или тот же Иван Грозный (нельзя не признать — ему сильно не везло в жизни).

Тем не менее, несмотря на свои многочисленные ошибки и неудачи, у них, как правило, получалось то, что они хотели сделать. Эти правители оставили глубокий след в истории страны. Нестабильным периодам русской истории и их государственным деятелям посвящена непропорционально большая доля научных исследований и популярн^хх публикаций. «Очевидно, в такой историографической несправедливости есть свои глубокие причины: общество чувствует переломный характер этих эпох;.9 их особое значение в его, общества, формировании...», — пишет по данному поводу И. Смирнов1 5.

Созданная в нестабильные периоды система, какой бы чудовищной она ни была, долго

195 Смирнов И О землях суд // Знание - сила, 1986. - № 8. - С 31

сохранялась после смерти верховн^хх «руководителей-аварийщиков». У тех, кто тащил Россию в Азию, все получалось, а у тех, кто тащил в Европу, все постоянно срывалось. Почему? Потому что действия тех, кто использовал аварийные, мобилизационные методы, соответствовали русской системе управления. Эти руководители искусственно создавали нестабильную ситуацию, после чего система управления «признавала» их и работала в заданном ими направлении. Они были органичны нашей национальной системе управления.

Поэтому созданные в мобилизационном, нестабильном режиме управленческие структуры и механизмы отличались завидным долголетием. Административная система Ивана Грозного, в основу которой впервые был положен «территориально-отраслевой» принцип («приказы» по регионам и сферам деятельности), была заменена лишь следующей волной реформ, проведенн^гх в условиях нестабильности, — при Петре I. «Время показало удивительную жизнеспособность многих институтов, созданн^хх Петром. Коллегии просуществовали до 1802 года, то есть 80 лет, подушная система налогообложения, введенная в 1724 году, была отменена лишь в 1887 году — 163 года спустя. Последний рекрутский набор состоялся в 1874 году. Синодальное управление русской православной церковью оставалось неизменным почти 200 лет, с 1721-го по 1918 год, правительствующий Сенат был ликвидирован лишь в декабре 1917 года, спустя 206 лет после образования» 96.

Что же касается преобразований, проведенных большевиками, то даже произошедшая в последние годы коренная смена общественного строя не смогла глубоко видоизменить не только глубинных характеристик нашего общества и государства, но даже внешних форм, в которых проявляются основные управленческие структуры и механизмы.

196 Анисимов Е Царь-реформатор // Петр Великий Воспоминания, дневниковые записи М. Наука, 1993 -447 с -С. 20

Неправовой характер государства и управления

ного сказано и написано о неправовом характере государства в России, о беззаконии и _ пренебрежении к закону на всех уровнях жизни общества. Много писали и о том, каковы могли быть причины, — и навязанный татарами деспотический стиль управления, и хроническое состояние войны, препятствующее созданию основ гражданского общества и правового государства, и «тлетворное влияние» Востока.

Чаще всего эти аргументы сводятся к выводу, что неправовые отношения и беззаконный образ жизни навязаны русскому обществу враждебным ему российским государством. То есть чуждое по духу государство узурпировало народную жизнь и изначально патриархальный, добрый, законопослушный русский народ, принужденный жить по чужим законам, которые не соблюдаются самим же государством, в качестве защиты выработал в себе наплевательское отно­шение к закону. Получается, что государство — корень всего беззакония. Убейте государство, и все будет хорошо — народ в соответствии со своей народной моралью, как думали многие, начиная со славянофилов, начнет жить своей праведной жизнью, соблюдать добродетельные обычаи и установления; все будет тихо, мирно и славно.

Лестно, конечно, так думать, но если посмотреть на реальные события, которыми сопровождалось случавшееся несколько раз в русской истории разрушение государства, то мы обнаружим, что на развалинах беззаконного государства народ выстраивал по имевшимся у него в головах образцам и стереотипам новые конструкции, ничуть не лучше старых, и продолжал жить той же беззаконной жизнью, нарушая законодательство на всех уровнях управления.

Да и вообще, надо сказать честно, неправовой характер отношений, игнорирование закона — в России это характерно не только для государства, но и для общества в целом. Причем для населения в не меньшей степени, чем для госуда97ства. «Идея законности, правового государства никогда не была для простого народа „своей"»1 7. «Нам нравится рассуждать о том, что власть должна доходить до каждого отдельного человека, ответственность — делегироваться до самого низа, обязанности — четко распределяться, но в реальности мы быстро устаем от этих правил игры, начинаем искать лазейки, чтобы их нарушить и при первом удобном случае спихнуть ответственность обратно наверх»198, — пишет В. Краснова.

Сейчас можно долго спорить о том, кто первый начал — государство ли с самого начала было беззаконным и обрекло формирующееся общество стать беззаконным или, наоборот, сформиро­валось беззаконное общество, и оно уже вынудило государство стать таковым. Исторически государство в России «случилось» раньше, чем общество, государство формировало для себя

197 Есть ли логика в отечественной истории? С. 22.

198 Краснова В. «Спорить с национальным колоритом в бизнесе все равно, что спорить с природой»: беседа с М. Делягиным и С Пятенко // Эксперт, 1995. —

№ 10 — С 35

народ, а не наоборот, как это было в большинстве стран мира («Русский этнос в его современном понимании как нечто единое по существу был вынянчен государством»199.) Следовательно, государство виновато в большей степени. Но это уже не так важно.

Важно другое — то, что весь народ от конюха и до монарха, от вахтера и до генерального секретаря един в своем стремлении (не соблюдать закон и уклоняться от его исполнения всеми возможными способами. Я, нормальный, цивилизованный по российским понятиям человек, оказываясь за границей, по степени соблюдения правил становлюсь на одну доску с последним та­мошним бомжом. Титанических трудов, изнурительного внимания к мелочам требует жизнь на Западе от русского человека. Все время приходится поступать не так, как привычно и как удобно, а как положено, идет ли речь о соблюдении правил уличного движения, ритуалов служебного этикета или же общения в быту. Оказывается, невероятно сложно существовать в правовом государстве, настолько мы, русские, беззаконны.