Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь. Страница 26

этого не стоим. — И вновь сел на место. Его глаза вновь хитро сощурились. — Правда, правда... — закивал он, убеждая ее. — Не стоим мы ни ваших слез, ни нервов, ни потраченных на привороты денег...

— Зачем вы мне это все говорите? — удивилась Анфиса.

— По-свойски. Да я вам так помогу и не возьму ничего, — объявил он с видом благодетеля.

— Тогда действовать не будет, — заметила ехидно Анфиса, вспомнив его замечание в прошлый раз.

— А на что действовать то? Вы же ко мне не за приворотами пришли? — Он долгим взглядом посмотрел ей прямо в глаза.

Анфисе стало не по себе. Он опять как будто читал ее мысли. И она почувствовала, что его чары вновь начинают действовать на нее... Роман Семенович определенно обладал гипнотическими способностями.

— У вас непорядок с нервами, — сказал он, мягко водя по воздуху правой рукой, будто стараясь что-то поймать. — Частые обмороки?

— Да, — неуверенно произнесла Анфиса.

— И еще у вас болит правая нога. Недавно зашибли?

— Только что.

— Ага....— он кивнул. — Болит?

— Немножко.

— Прошу, — он указал на кушетку.

Она послушно устроилась там.

— Сапоги снимите.

Она стянула сапоги и прилегла на кушетку. Он начал делать пассы над слегка распухшей ногой, по которой пришелся удар трубы. И ноге будто стало теплее.

— Ну что, легче? — спросил колдун.

— Вроде бы, — пожала плечами Анфиса.

И тут он все-таки провел ладонью по ее коленке. Как врач — ничего не попишешь. Но огонек-то в глазах мелькнул не как у врача. Кобелиный огонек... Мелькнул и тут же потух.

— Чуда не будет, — сказал он. — Нога сразу не пройдет. Но я, как бы сказать, убрал негативное развитие процесса. День-два — и все нормально. А то бы к вечеру нога распухла, и провалялись бы неделю.

— Спасибо, — кивнула Анфиса.

— Прошу, — он указал на кресло.

Анфиса натянула сапоги и устроилась на старом месте.

— Итак? — вопросительно посмотрел он на нее.

Она постаралась собраться и перешла к делу.

— В ангаре том никого не было, — резко сказала она.

— Но ангар же был, — он улыбнулся.

— Был, — этого Анфиса никак отрицать не могла. — Но это еще не повод, чтобы отбирать деньги у несчастной женщины, — вдруг раздраженно произнесла она. И в этом раздражении выплеснулись ее сомнения.

Колдун с пониманием кивнул.

— Я ни у кого ничего не отбираю, я зарабатываю своим умением, — спокойно и твердо ответил колдун. — Именно в этом месте энергетический след Антона. Я его чувствую... Больше я вам ничего не могу сказать. Есть энергетика, и все. Я свою работу сделал, а все остальное... — он остановился и так и не закончил фразу. Но Анфиса его отлично поняла. Во всем остальном Роман Семенович умывает руки.

«Ловкач», — подумала она.

— Вы хорошо его знали? — спросила она колдуна.

— Не так чтобы... — он скорчил гримасу. — Но Антон был способный человек. Явно подающий надежды врач... И главное, он правильно сделал, что ушел от традиционной медицины... Она сейчас уже непопулярна, и хороших денег на ней не сделаешь.

— А ему нужны были деньги? — уцепилась Анфиса.

— А кому они не нужны? Жена молодая, беременная...

— Вы знали ее? — Анфиса пыталась не дать ему уйти от разговора.

— Да, я как-то заезжал к ним по делу. Квартирка очень скромненькая... А вы говорите, деньги не нужны. — Он замолчал и вновь пристально посмотрел на нее. — Так вы все узнали, что хотели?

Анфиса все же решилась спросить о главном:

— Вы слышали когда-нибудь о «синей клубничке»?

Она внимательно следила за его лицом. Но ни один мускул на нем не дрогнул.

— Чепуха какая-то, — пожал он плечами.

— Не совсем.

— Ну и что это такое?

— Наркотик, — спокойно ответила она. — Один

из новейших... — Анфиса продолжала внимательно следить на колдуном. Но он по-прежнему был спокоен.

— Я наркоманов не лечу, — развел он руками. — Это была специализация Антона.

— Так, может, он вам говорил что-нибудь об этом?

— Зачем? Я не думаю, чтобы Антон о нем что-нибудь знал. А раз он новейший, значит, если я, конечно, в этом разбираюсь, очень дорогой. У нас же все новейшее бешеных денег стоит. Скажете, я не прав? — обратился он к Анфисе за подтверждением.

Он был действительно прав, и она согласно кивнула.

— А у Антона лечился не тот контингент, кому дорогое по карману... — закончил колдун свою мысль.

«В логике ему не откажешь», — отметила про себя Анфиса.

— А что касается Антона, — вернулся колдун к главной теме разговора, — то не мог я ошибиться. Его энергетика там — в ангаре. Но раз у вас есть сомнения, я, ради вас, проверю еще разок... Но нужен настрой. Нужно время. Это только у шарлатанов, которых в нашей профессии девяносто восемь процентов, все просто — глаза прижмурил, и готово, главное, чтобы за слова не отвечать. Поверьте,Анфиса, я за свои слова отвечаю.

— Когда мне вам перезвонить? — поинтересовалась Анфиса.

— А вы дайте мне свой телефон. Я сам вам позвоню.

Анфисе очень не хотелось давать ему телефон, но другого выхода не было, и она назвала номер.

В комнату, как мышка, бесшумно вошла помощница Романа Семеновича и что-то прошептала ему на ухо.

— Извините, — Роман Семенович встал и последовал за ней к выходу. Анфиса уловила фразу, шепотом брошенную колдуном даме: — Я же сказал, чтобы он не смел сюда приходить.

Вернулся Роман Семенович, явно сильно озабоченный. Глянул уже зло на Анфису, как будто и не было его спокойного и радушного разговора с ней, и резко сказал:

— Надеюсь, у вас больше нет вопросов? — и, не дав ей ответить, поспешно добавил: — Тогда все. Ко мне пришли.

Анфиса простилась и вышла.

«Что же случилось с ним? — думала она дорогой. — Так сильно изменился^выйдя на секунду. Кто же пришел? Повод должен быть очень серьезным, чтобы вывести такого непробиваемого человека, как Роман Семенович. А о наркотике он, ясно, ничего не знает. Так что же Антон? Его энергетический след в ангаре... Нет, Роман Семенович, ошибаетесь, нет там его следа».

Она вышла из подъезда. И вдруг ощутила, что почти не хромает. Нога болела куда меньше. Помог колдун-то. Или сама прошла? Поди разберись.

Анфиса добралась до метро. Зашла в магазин, сделала покупки.

Час пик был в самом разгаре. Ей страшно не хотелось лезть в метро, но и машину брать — уже не по средствам.

Ее поприжимали в метро, потом она прокатилась на автобусе, к счастью полупустом, — они шли один за другим.

Анфиса была недовольна состоявшимся визитом. Визит получился дурацким. Действовала она как идиотка. Вопросы задавала глупые. Черт, а ведь было все, кажется, продумано, просчитано. Теряется она перед этим колдуном. И ничего не может поделать с собой.

Углубившись в свои мысли, она подошла к дому и вошла в подъезд...

* * *

Когда Штырь открыл дверь своей квартиры, первое, что бросилось ему в глаза, так эго большая спортивная сумка, набитая вещами. Из комнаты вышла Катька. Она была в джинсах, свитере. Глаза заплаканы. Достаточно было одного взгляда, чтобы Штырь понял — она собралась от него бежать.

«Опять ревела», — отметил Штырь. Последнее время своим постоянным ревом она действовала ему на нервы. И так неприятностей куча, а тут еще она постоянно поскуливает.

— Куда намылилась? — спросил он, сбрасывая куртку.

— Зайчик, отпусти меня домой, — заныла Катька. — Я больше здесь не могу... Я боюсь... — и из ее больших глаз хлынули слезы.

— Ну, расслюнявилась... — брезгливо бросил Штырь и прошел в комнату. — Мне кто звонил?

Девица, прижавшись к косяку двери, кивнула, покачала головой.

— Ну, — зло гаркнул на нее Штырь.

— Они, — Катька ненатурально захныкала. — Зайчик, отпусти меня... — вновь застонала она.

— Хва реветь, что сказали? — Штырь с силой дернул ее за руку, отрывая от косяка, и она, крутанувшись, как балерина в пируэте, с размаху шлепнулась на диван.

— А мне это все зачем? Что, меня по кругу пустят? Что тогда? — начала она, размазывая слезы по щекам.

— Умрешь от удовольствия, — скривился он.

— Дурак.

— Дура... Да плевал я на тебя, ясно... Чего требовали?

— Они сказали, ты знаешь... И что час настал... И что, — она боязливо остановила свой взгляд на брюках Штыря. — Ну, ты понимаешь, — нерешительно продолжила она. — Тебе отрежут, — закончила она фразу.

— Сука, — Штырь со всего размаха ударил ее по лицу. Злость кипела в нем. Как будто это она угрожала ему. И он чувствовал, что злобу нужно на ком-то сорвать, иначе он просто не выдержит, слишком сильно было напряжение последних дней. Он ударил ее еще и еще раз... Она всхлипывала, пыталась увернуться от ударов, размазывала по лицу кровь из разбитой губы. Но в голос не кричала, зная по опыту, что нельзя, а то хуже будет...

Злость перешла у Штыря в возбуждение. Он навалился на нее и стал сдирать с нее одежду. Катька не сопротивлялась и даже помогала ему. Это было все же лучше, чем побои. «Зайчик, отпусти меня...» — продолжала повторять она. Когда он удовлетворил свою похоть, она отправилась в ванную. Штырь пошел за ней следом.