Саймон Дженкинс - Краткая история Англии Страница 27

Потенциальная мощь государственного аппарата при Эдуарде была огромна, но кто мог бы возглавить этот аппарат? Совет регентов прекратил свое существование, когда дядя короля, новый герцог Сомерсет, провозгласил себя лордом-протектором. Но другой дядя короля, Томас Сеймур, вступил с ним в открытое противоборство. Сеймур завоевал расположение племянника проверенным способом – ссужая его деньгами на карманные расходы. Он внушал мальчику, что Сомерсет оставит его «совсем нищим королем». В 1549 г. как-то ночью Сеймур зашел слишком далеко и попытался похитить Эдуарда. Ему помешала только отчаянно лаявшая собака у дверей спальни мальчика. Сеймура схватили и казнили. Принцесса Елизавета, за которой он когда-то ухаживал, заметила однажды, что он был «человеком большого ума, но лишенным здравого смысла».

Сомерсет оказался некомпетентным правителем. Он построил себе роскошный дворец на Темзе – сейчас здесь стоит Сомерсет-хаус. Он развязал войну одновременно с Шотландией и с Францией и, чтобы покрыть расходы, распорядился уменьшить содержание благородного металла в монетах, тем самым вызвав повышение цен на продовольствие. Чтобы исправить дело, он установил фиксированную цену на зерно и вновь ввел в силу запрет Уолси на дальнейшее огораживание общинных земель под пастбища для овец. Сомерсет говорил, что нацию должна защищать «армия людей, а не стада овец». Предпринимались меры по дальнейшему проведению церковной реформы и уничтожению икон и других изображений в церквах.

Но протестанты требовали еще более решительных мер – не только снять распятия и отменить пожертвования на помин души, но и «убрать все изображения – из камня, дерева, алебастра или глины; слепленные, вырезанные или нарисованные, которые… все еще стояли в нишах или часовнях». Настенные росписи закрашивали побелкой, а за сокрытие реликвий вводились наказания и штрафы. Пустые ниши, зияющие в тысячах английских храмов, являются горькими, молчаливыми свидетелями былого разорения. Составленная Кранмером «Книга общих молитв», которая звучным и доходчивым английским языком разъясняла то, что глухо и невнятно выражала традиционная латынь, была разослана во все церкви королевства со строгим наказом пользоваться при отправлении богослужений исключительно ею. Это было ярким проявлением культурного национализма.

К лету 1549 г. на западе страны и в Норфолке начали вспыхивать восстания и бунты против Сомерсета, в основном в них участвовали приверженцы католической церкви. Консерваторы тайно замышляли свергнуть короля и возвести на трон его старшую сестру, католичку Марию. Совет под руководством Джона Дадли, графа Уорика, отрекся от Сомерсета и собрал ополчение в лондонском Сити, чтобы арестовать его и заключить в Тауэр. В 1552 г. Сомерсета казнили. Его место занял Уорик, который получил титул герцога Нортумберлендского и стал правителем Англии. Но правление от этой перетасовки не стало лучше. Только молодой король, казалось, проявлял рвение, стремясь остановить повсеместное разорение. Юноша был бескомпромиссным протестантом. Уже в возрасте одиннадцати лет он прервал епископа, который, забывшись, поминал в молитвах «Господа, святых и апостолов», и потребовал, чтобы тот поминал в молитве только «Бога Отца и Иисуса Христа». Но, когда был издан указ, что все алтари следует заменить простыми деревянными столами, Эдуард опечалился и отдал один из монастырей, Грейфрайерз в Лондоне, под школу Госпиталя Христа. Юный король даже вернул ко двору свою сестру Марию, которая, впрочем, ответила на его приглашение, проехав по Лондону с процессией священников с крестами и четками. Реформация все еще оставалась под угрозой.

Летом 1553 г. 15-летний король, который обещал стать мудрым правителем и верным последователем Генриха, внезапно умер от чахотки. Когда юноша был уже на смертном одре, Нортумберленд стал настаивать, чтобы монарх объявил своей наследницей не Марию, как распорядился когда-то Генрих VIII, а свою кузину, истовую протестантку леди Джейн Грей. Эдуард так и сделал. В результате Мария бежала в замок Фрамлингем в графстве Саффолк, где вскоре вспыхнуло восстание в ее поддержку. Нортумберленд струсил. Около 10 000 вооруженных людей направлялись к Лондону, а в его распоряжении были весьма скромные силы. Вскоре он капитулировал, признав 37-летнюю Марию королевой. Но это его не спасло, и меньше чем через месяц герцог лишился головы. Леди Джейн Грей, некоронованная королева, которая продержалась на троне всего девять дней, была заключена в Тауэр. К власти снова пришли пэры и дворяне, остававшиеся ревностными католиками.

Мария I (1553–1558) росла под сильным влиянием матери, глубоко оскорбленной мужем испанки Екатерины Арагонской. Ее окружали дамы не менее строгих нравов и не менее консервативных взглядов, чем у настоящих монахинь. В деле управления государством Мария прислушивалась к советам своего кузена из династии Габсбургов, императора Карла V, который рекомендовал ей вернуть Англию в лоно католической церкви и выйти замуж за его сына и наследника, Филиппа II, короля Испании. Долго уговаривать Марию не пришлось. Она призналась, что «лишь по портрету уже почти влюблена в Филиппа». Такой брак поставил под угрозу английскую Реформацию и означал подчинение английской монархии одной из самых могущественных католических монархий Европы.

Так называемая Контрреформация королевы Марии началась с указа снова украсить церкви распятиями, восстановить отмененные ритуалы, вернуть песнопения во время литургии и отмечать христианские праздники. Епископов короля Эдуарда, престарелого Кранмера, Латимера и Ридли, заточили в Тауэр за ересь, как и сестру Марии, протестантку Елизавету. Говорят, именно там она впервые встретила и полюбила младшего сына герцога Нортумберленда, лорда Роберта Дадли. В 1554 г. вспыхнуло восстание под руководством сэра Томаса Уайетта. Мятежники выступали против приближающегося бракосочетания королевы. Восстание было жестоко подавлено, и из предосторожности по распоряжению королевы казнили леди Джейн Грей. Когда в 1554 г. Филипп Испанский прибыл в Лондон, чтобы встретиться с невестой, виднейшие представители протестантской религии всерьез опасались за свою жизнь. Тщедушный Филипп не говорил по-английски, а Мария не знала испанского. Единственные слова, которые он смог произнести по-английски, когда в первую брачную ночь вел Марию в спальню, были: «Good night, my lords all»[23]. Один из сопровождавших Филиппа испанцев заметил, что «королева была далеко не красавица, низкорослая, довольно обрюзгшая… и без бровей».

Акт о супрематии, принятый Генрихом VIII, был упразднен, и Мария пообещала править «в покорности супругу» и быть «послушной наедине и на людях». Их дети должны были соединить в себе кровь английских монархов и кровь Габсбургов. В то же время Мария заверяла обеспокоенный парламент, что «не позволит», чтобы Филипп вмешивался в принятие конкретных решений правительства. Хотя она вскоре объявила о своей беременности, многие сомневались, что Филипп способен на зачатие, и подозревали, что это просто плод ее воображения. Спустя год супруг отбыл в Нидерланды, а потом домой. И никогда уже не вернулся, оставив супругу безутешной.

Королева жаждала очистить свои владения от ереси. В ноябре 1555 г. престарелый Кранмер, который в свое время объявил Марию незаконнорожденной на том основании, что брак ее матери, Екатерины Арагонской, с Генрихом был «недействительным», лишился сана архиепископа Кентерберийского, и Англией весьма успешно стал управлять папский легат, кардинал Реджинальд Поул. Протестантизм был приравнен к ереси, а ересь – к государственной измене, как когда-то постановил Генрих VIII. Латимера и Ридли сожгли на костре в Оксфорде. Позже такая же судьба ждала и Кранмера. Хотя он формально отрекся от протестантства, это его не спасло. Он вовремя покаялся в содеянном, решительно сунув руку, подписавшую отречение, в огонь со словами: «О эта недостойная рука! Она совершила преступное деяние!»

Королева Мария получила прозвище «Мария Кровавая» – триста протестантов умерли мученической смертью. Почти столько же католиков казнил ее отец, подавляя Благодатное паломничество. Позже имена всех замученных протестантов были упомянуты в знаменитой «Книге мучеников» Фокса. Теперь религиозные распри раздирали каждый церковный приход, каждую общину. Протестантизм может показаться лишенной блеска и пышности абстрактной верой, но за два десятилетия он успел пустить корни в качестве национальной религии Англии. При всей любви к литургиям старого образца англичане не проявляли горячего желания возвращаться в лоно Римско-католической церкви. К тому же Мария восстановила некоторые аббатства, в том числе Вестминстерское. Между тем многие монастырские угодья перешли во владение нового класса джентри, нетитулованного мелкопоместного дворянства. Их можно было заставить бормотать молитвы на латыни, но даже Мария понимала, что добровольно они ни за что не вернут свои новые владения монахам.