Агата Кристи - В алфавитном порядке Страница 27

— Не забывайте, что ваша невестка больна и сильно страдает.

— Я знаю и не перестаю напоминать себе об этом. Ее нельзя судить строго. Тем не менее мне хотелось показать вам это письмо. Я не хочу, чтобы вы, со слов леди Кларк, составили себе ложное представление о Торе.

Пуаро возвратил ему письмо.

— Могу вас уверить, — улыбаясь, сказал он, — что я никогда не поддаюсь ложным впечатлениям на основании чьих бы то ни было слов. Я сам составляю свои суждения.

— Хорошо, — сказал Кларк. — Все-таки я рад, что показал вам письмо. А вот и девушки! Нам пора в путь.

Когда мы выходили из комнаты, Пуаро окликнул меня:

— Вы решили принять участие в экспедиции, Гастингс?

— Да. Мне было бы тяжело оставаться в бездействии.

— Действовать можно не только ногами, но и головой.

— Ну, в этом вы сильнее меня, — сказал я.

— Вот тут вы неоспоримо правы, Гастингс. Если я не ошибаюсь, вы хотите быть кавалером одной из дам?

— Я так думал.

— Какой же именно даме вы окажете честь, сопровождая ее?

— Я… гм… еще не решил.

— Как насчет мисс Барнард?

— Но она такая самостоятельная! — возразил я.

— А мисс Грей?

— Вот это лучше.

— Лукавый вы человек, Гастингс, но я вижу вас насквозь! Вы уже давно решили провести день со своим белокурым ангелом!

— Да ну, Пуаро, бросьте!

— Мне очень жаль нарушать ваши планы, но я вынужден просить вас сопровождать другую.

— Что ж, пожалуй. У вас, кажется, слабость к этой французской кукле.

— Я прошу вас сопровождать Мэри Драуэр, и я настаиваю, чтобы вы ни на шаг не отходили от нее.

— Но почему, Пуаро?

— Потому, мой друг, что ее фамилия начинается на «Ди». Мы не должны допускать никаких случайностей.

Я понял справедливость его замечания. Сначала мне показалось, что он слишком уж осторожен, но потом я вспомнил, что Эй, Би, Си фанатически ненавидит Пуаро и, вероятно, осведомлен о всех его действиях. В этом случае он мог вообразить, что убийство Мэри Драуэр было бы эффектным четвертым ударом.

Я обещал не отходить от своей подопечной.

Когда я уходил, Пуаро сидел у окна. Перед ним было маленькое колесо рулетки. Я был уже за дверью, когда он крикнул мне вслед:

— Красное! Хорошее предзнаменование, Гастингс! Судьба меняется!

Глава XXIV

(НЕ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КАПИТАНА ГАСТИНГСА)

Мистер Ледбеттер выругался сквозь зубы, когда его сосед встал и, пробираясь между рядами к выходу, споткнулся, уронил шляпу в передний ряд и перегнулся через кресло, чтобы поднять ее.

Это произошло в самый захватывающий момент фильма «Ни души…», этого потрясающего боевика, которого мистер Ледбеттер нетерпеливо ждал целую неделю.

Златокудрая героиня — ее играла Кэтрин Ройал (по мнению мистера Ледбеттера, лучшая киноактриса мира) — дала выход своим чувствам, выкрикнув с возмущением: «Никогда! Лучше я умру от голода! Но я не умру. Ни одна душа не погибает…»

Мистер Ледбеттер сердито заерзал на стуле. Что за люди! Не могут дождаться конца фильма. Уйти в такую волнующую минуту! Ага, так-то лучше! Мешавший ему мужчина наконец выбрался в проход и вышел из кинотеатра. Теперь мистер Ледбеттер видел весь экран и Кэтрин Ройал, стоявшую у окна особняка в Нью-Йорке.

А вот она с ребенком на руках уже садится на поезд… Какие странные в Америке поезда, совсем не такие, как в Англии. А вот опять Стив в своей горной хижине…

Фильм шел к своему трогательному и несколько мистическому окончанию.

Когда вспыхнул свет, мистер Ледбеттер удовлетворенно вздохнул и медленно поднялся с места.

Он никогда не спешил выйти из зала. Ему нужно было некоторое время, чтобы вернуться к прозе повседневной жизни.

Он огляделся по сторонам. «Публики на дневном сеансе немного. В этом нет ничего удивительного — все пошли на бега». Мистер Ледбеттер не увлекался бегами, не играл в карты, не пил и не курил. Единственной его страстью было кино.

Все спешили к выходу. Мистер Ледбеттер готов был присоединиться к толпе. Человек, сидевший перед ним, спал и почти совсем сполз со стула. Мистер Ледбеттер возмутился: как можно было заснуть, когда разыгрывалась такая драма!

— Разрешите, сэр! — сказал какой-то рассерженный человек спящему, чьи ноги мешали ему пройти.

Мистер Ледбеттер добрался до выхода и оглянулся.

По-видимому, что-то случилось: появился администратор… собралась кучка народу… Может быть, человек, сидевший впереди, не спал, а был мертвецки пьян?..

Мистер Ледбеттер немного помедлил, а затем вышел на улицу, пропустив, таким образом, великую сенсацию дня, еще большую, чем то, что Нотхав выиграл Большой приз с выдачей восьмидесяти пяти за один.

Администратор говорил:

— Вероятно, вы правы, сэр. Он болен… Как? Что такое, сэр?

Джентльмен, вскрикнув от удивления, отдернул руку, разглядывая липкое красное пятно на ней.

— Кровь…

Администратор тоже слегка вскрикнул. Он увидел под стулом угол какой-то желтой книги.

— Великий боже! Это Эй, Би, Си!

Глава XXV

(НЕ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КАПИТАНА ГАСТИНГСА)

Мистер Каст вышел из кинотеатра и взглянул на небо.

Чудесный вечер! По-настоящему чудесный вечер!

Ему пришла на память строчка из Браунинга. «Бог в небе высоком, и мир на земле».

Он всегда любил эту строчку, хотя временами, и даже довольно часто, чувствовал, что она фальшива.

Улыбаясь своим мыслям, он брел по улице, пока не дошел до «Черного лебедя», где занимал номер.

Он поднялся к себе, в душную комнату на третьем этаже, из окна которой открывался вид на задний двор и гараж.

Когда он вошел в комнату, его улыбка внезапно погасла. На рукаве у манжеты он заметил пятно. Он осторожно потрогал его. Влажное, красное… Кровь!

Его рука опустилась в карман и извлекла оттуда длинный узкий нож. Лезвие тоже было красным и липким…

Мистер Каст долго сидел не двигаясь. Глаза его шарили по комнате. В них было выражение загнанного зверя.

Он лихорадочно провел языком по губам.

— Я не виноват, — сказал он.

Это прозвучало так, словно он перед кем-то оправдывался: провинившийся школьник — перед учителем…

Он опять провел языком по губам. Опять осторожно потрогал пятно на рукаве. Его глаза остановились на умывальнике.

Через мгновение он уже наливал воду из старомодного кувшина в таз. Сняв пиджак, он прополоскал рукав, тщательно отжимая его.

— Ого! Вода стала красной!..

Кто-то постучался к нему.

Он застыл на месте, уставившись на дверь. Она отворилась. Вошла молодая толстушка с кувшинчиком в руке.

— Извините, сэр. Я принесла вам горячую воду, сэр.

— Благодарю вас. Я уже вымылся холодной, — с трудом проговорил Каст.

Зачем он это сказал? Она сейчас же взглянула на умывальник.

— Я… я порезал руку, — с невероятным усилием проговорил он.

Наступило молчание. Оно длилось долго.

— Да, сэр, — сказала наконец девушка.

Она вышла, затворив за собой дверь.

Мистер Каст точно окаменел. «Вот оно! Пришло!»

Не слышны ли снизу голоса, восклицания, топот ног по лестнице?..

Он прислушался.

Нет, он не слышал ничего, кроме биения собственного сердца.

И вдруг его оцепенение сменилось бурной деятельностью.

Он натянул пиджак, на цыпочках подошел к двери и открыл ее.

Никакого шума, если не считать привычного гула голосов, долетавшего из бара. Мистер Каст, крадучись, спустился по лестнице.

Никого. Повезло! Он остановился внизу. Куда идти?

Собравшись с духом, он шмыгнул в коридор с выходом на задний двор. Два шофера возились с машинами и обсуждали результаты бегов.

Мистер Каст поспешно пересек двор и вышел на улицу. Направо за угол, потом налево, опять направо… Рискнет ли он пойти на вокзал? Да. Там будет множество народу, дополнительные поезда… Если счастье улыбнется ему, все сойдет благополучно… Только бы счастье улыбнулось ему!..

Глава XXVI

(НЕ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КАПИТАНА ГАСТИНГСА)

Инспектор Кроум выслушивал взволнованный рассказ мистера Ледбеттера.

— Уверяю вас, инспектор, когда я об этом думаю, у меня сердце замирает. Ведь в течение всего сеанса он сидел совсем рядом со мной.

— Расскажите мне точно все, что случилось, — сказал инспектор Кроум, совершенно равнодушный к поведению сердца мистера Ледбеттера. — Этот человек вышел незадолго до окончания фильма?

— «Ни души…», с участием Кэтрин Ройал, — машинально пробормотал мистер Ледбеттер.

— Он прошел мимо вас и при этом споткнулся?..

Сделал вид, что споткнулся. Теперь мне это ясно.

Потом он перегнулся в передний ряд, чтобы поднять упавшую шляпу. Вот тогда-то он, наверно, и заколол несчастного.

— Вы ничего не слышали? Ни крика, ни стона?

Мистер Ледбеттер не слышал ничего, кроме громкого, пронзительного голоса Кэтрин Ройал, но его возбужденное воображение немедленно подсказало ему, что он слышал стон.