Валерий Гуляев - Древние майя, Загадки погибшей цивилизации Страница 27

Этот неожиданный регресс в жизни древних майя доказывается тем, что в конце 1 тысячелетия н. э. в городах Южной Мексики и Северной Гватемалы не велось больше монументального архитектурного строительства и не возводились стелы с календарными датами по эре майя. "Причем в некоторых случаях,

пишет Эрик Томпсон, — эти работы были прекращены столь внезапно, что платформы, созданные для того, чтобы служить фундаментом для каких-то зданий, остались пустыми, а в городе Вашактуне стены самого позднего храма оказались недостроенными".

В Тикале два последних этапа в развитии местной керамики назывались «имиш» и «эснаб». Первый из них длился с 700 по 830 год н. э" а второй с 830 по 900 год. В течение этапа «имиш» наблюдался наивысший расцвет жизни города. Именно тогда были построены пять из шести тикальских великих храмов, шесть пирамид-близнецов и десятки огромных дворцов. Максимальных размеров достигло и население города (раскопки показали, что в это время функционировало до 90 процентов известных в Тикале жилищ).

Керамика «эснаб» непосредственно происходит от традиций «имиш» и следует сразу же за ним во времени. Следовательно, ее создатели были прямыми потомками людей керамического стиля «имиш». Но как разителен контраст в общем облике этих двух этапов! В начале «эснаба» прекратилось всякое архитектурное строительство, резко сократилось население. Из нескольких сотен жилищ, вскрытых раскопками, ни в одном не было никаких следов обитания с керамикой «эснаб». Таковые встречены лишь внутри дворцовых ансамблей. Но люди не жили там, как цари, — в изобилии и роскоши: им падали на голову обветшалые крыши и штукатурка стен. Подобно варварам, беззаботно жившим среди руин

и запустения погибших городов, люди «эснаба» обосновались здесь еще на какое-то короткое время. Но они не были ни завоевателями, ни пришельцами извне. Это были всего лишь несчастные потомки прежних майя, которые все еще пересказывали истории о днях былой славы своих предков. Да и их осталось не так уже много: по подсчетам ученых, население Тикаля во времена этапа «эснаб» составляло не более 10 процентов от того, что существовало в городе в течение этапа «имиш».

Но, возможно, эти люди вовсе не погибли? Не исключено, что они в силу каких-то неизвестных нам причин просто покинули свои города и ушли в окрестные селения земледельцев. В период всеобщего хаоса, когда старые правители и боги потеряли уже всякую силу, такое решение было бы вполне оправданным и логичным.

Однако тщательные археологические исследования, проведенные в деревнях, некогда окружавших Тикаль,

показали, что положение здесь было аналогичным положению в городах полное запустение. И если в бывшей столице какое-то небольшое население ютилось еще среди каменных громад обветшалых дворцов, то в деревнях уже не жил никто.

Уцелевшие еще жалкие остатки некогда могущественного народа не смогли долго продержаться среди обломков прежнего величия. И через 100–150 лет после возведения последней датированной стелы в городе

(869 г. н. э.) они также покинули Тикаль, оставив его во власти джунглей.

Примерно такая же картина наблюдалась в IX веке н. э. и в других городах майя — Вашактуне, Паленке, Пьедрас Неграс, Сан-Хосе и др.

Таким образом, вряд ли приходится сомневаться в том, что индейцев майя в низменных лесных районах Южной Мексики и Северной Гватемалы постигла в конце 1 тысячелетия н. э. одна из величайших в древности демографических катастроф. И хотя все подсчеты выглядят здесь пока весьма проблематично, по мнению некоторых авторитетных ученых, на этой территории в течение одного лишь столетия погибло до 1 миллиона человек!

Для объяснения этой грандиозной катастрофы, не имеющей себе равных в анналах древней истории, предлагалось множество самых разнообразных гипотез. По одной из них все города майя были внезапно разрушены сильным землетрясением. Она основана на том, что многие позднеклассические архитектурные постройки в городах майя представляют собой сейчас сплошную груду развалин, словно разбитые одним исполинской силы ударом. Кроме того, известна необычайно активная вулканическая деятельность в горных районах Чьяпаса и Гватемалы. Но дело в том, что департамент Петен (Северная Гватемала), где находились крупнейшие города майя, расположен вне пояса активной вулканической деятельности. Плачевное же состояние многих каменных сооружений связано с разрушительным воздействием ливней и буйной тропической растительности. Конституция каменных зданий майя с «ложным» сводом такова, что разрушение нижней части опорных стен приводит к обвалу огромной массы камня, образующей этот высокий ступенчатый свод.

Существует предположение, что причиной гибели цивилизации майя могло быть катастрофическое уменьшение дождевых осадков и вызванный этим "водный голод". Однако последние геохимические и ботанические изыскания в джунглях Петена показали, что незначительное сокращение количества дождевых осадков, действительно наблюдавшееся к концу классического периода, никак не могло отразиться на развитии культуры майя, а тем более вызвать ее крах.

Версия о повальных эпидемиях малярии и желтой лихорадки, вызвавших якобы запустение всей огромной территории "Древнего царства" майя, тоже несостоятельна, поскольку обе указанные болезни не были известны в Новом Свете до прихода европейцев.

Одной из наиболее распространенных до последнего времени была гипотеза Сильвануса Морли, объяснявшая упадок классических городов крахом системы майяского подсечно-огневого земледелия, которое оказалось не в состоянии обеспечить потребности растущего наделения городов. В своей книге "Древние майя" он

шет: "Непрерывное уничтожение леса для использования расчищенной площади под посевы кукурузы, постепенно превратило девственные джунгли в искусственную саванну, покрытую высокой травой. Когда этот процесс закончился и вековой тропический лес был почти целиком сведен и заменен искусственно созданными лугами, то земледелие в том виде, как оно до сих пор практиковалось у древних майя, пришло в упадок, поскольку у них не было никаких земледельческих орудий (мотыг, кирок, борон, заступов, лопат и плугов). Замена девственного леса саваннами, созданными руками человека, осуществлялась очень медленно, вызывая в конце концов упадок тех городов, в которых она достигла критического состояния. Этот процесс протекал не одновременно, а в разных местах по-разному, в зависимости от таких причин, как размеры населения, длительность пользования землей и общее плодородие прилегающих областей. В этом крахе бесспорно сыграли свою роль и другие неблагоприятные факты, следующие обычно по пятам голода, — народные восстания, кризис власти и религиозные ереси. Однако весьма вероятно, что именно это экономическое банкротство и послужило главной причиной гибели древнего царства майя".

Это предположение долгое время пользовалось всеобщим признанием среди специалистов. И лишь последние исследования заставили пересмотреть основные положения гипотезы С. М(?рли. Прежде всего был поднят вопрос о том, действительно ли майя исчерпали свои обширные резервы невозделанных земель. Американский археолог А. В. Киддер установил, что почва долины р. Мотагуа в Гондурасе ежегодно обновляется во время паводков, и, следовательно, эти земли можно было возделывать постоянно (то же — в долинах других крупных рек — Усумасинты, Улуа и т. д.). Другой уже упоминавшийся специалист по культуре майя, Эрик Томпсон, во время обследования археологических памятников Петена заметил, что пустующие поля немедленно зарастают высоким тропическим лесом, а не травами. Таким образом, едва ли истощение земли на всей огромной и разнообразной по природным условиям области майя могло вызвать быструю гибель их городов. По гипотезе С. Морли, истощение земель должно было произойти сначала в более древних

центрах. Однако, к примеру, такой город, как Тикаль, который, судя даже по стелам с календарными датами, существовал около 6 веков, приходит в упадок гораздо позже (после 869 г. и. э.), чем более молодые центры в бассейне р. Усумасинты. С другой стороны, исследования ботаников и специалистов в области земледелия в районе озера Петен-Ица (Северная Гватемала) показали, что здесь до сих пор господствует подсечноогневое земледелие, почти не изменившее своего

рактера со времен древних майя. Причем ему свойственны довольно высокая продуктивность и стабильность, что позволяет обеспечить сравнительно густое население (примерно 100–200 человек на 1 кв. милю). Никакой угрозы нашествия травянистых саванн в настоящее время (как, впрочем, и в древности) здесь не наблюдается. Пустующий участок земли немедленно зарастает деревьями и полностью восстанавливает свое плодородие в течение 4–6 лет.

Кроме того, мы теперь хорошо знаем, что у древних майя были широко распространены и другие, более интенсивные способы земледелия: в горных зонах — «террасы», а на равнине, близ рек и озер — каналы и "приподнятые поля" (наподобие знаменитых ацтекских "плавучих садов" "чинамп").