Анатолий Ромов - Перед выходом в рейс Страница 27

— Как он выглядит, этот Алексей.

Задумалась.

— Такой худощавый, высокий. Волосы светлые. Лицо такое наглое. Челюсть тяжелая, в общем, все в нем неприятно.

— Скажите, вы помните тот вечер? Когда я вас подвез первый раз?

— Смутно. А что?

— Не помните, этот Алексей был тогда в ресторане?

— Алексей? Кажется. По-моему, был. То есть точно был. Он танцевал и… Я помню, я все время чувствовала в тот вечер его взгляд. Старалась не смотреть, но взгляд чувствовала.

— Вы помните, с кем он танцевал?

— С какой-то девицей. Самой обычной. Какое-то на ней было платье… С этой девицей, кстати, я его видела только один раз. На ней было, знаете, такое серебристо-блестящее платье.

— Значит, вы говорите, Вадим Алексеевич обратил на вас внимание? Когда вы это заметили?

— Недавно. Месяца два, наверное. Да, месяца два. В сентябре.

— Что, вы поняли по взглядам? Или он сказал об этом?

— Со мной Вадим Алексеевич вообще не говорил. Ни разу. Говорил Алексей.

— И что же он вам сказал?

— Сказал, что я нравлюсь Вадиму Алексеевичу.

— Прямо так и сказал? Что вы нравитесь Вадиму Алексеевичу?

— Прямо так и сказал. После репетиции мы обычно обедаем в ресторане. За служебным столиком. В тот раз я сидела одна, ребята куда-то поехали. Ну и он подсел. Изложил все прямым текстом: «Меня зовут Алексей, вас, я знаю, Лариса. Видите, за моей спиной сидит человек? Его зовут Вадим Алексеевич, это мой старший друг. Вы ему очень нравитесь, он просил вам это передать». Я посмотрела — этот Вадим Алексеевич сидит, что-то ест, в нашу сторону и не смотрит… Конечно, я его узнала… Из-за Веры, ну и вообще таких клиентов в ресторане знают. Я молчу, ем, а этот Алексей: «Мой старший друг очень уважаемый человек. Очень, понимаете это, Лариса? И вы поймите, он от вас ничего не хочет. Просто вы ему нравитесь, и он просил передать небольшой подарок». Ну и протягивает футлярчик. Кладет на стол. Я говорю: «Спасибо, я подарки от незнакомых людей не беру». Он: «Посмотрите, что там». Я молчу, он открывает футляр, там кольцо с бриллиантом. «Берите, это просто сувенир. Как раз для знакомства, так что, если хотите, можете пересесть за наш столик. Теперь есть повод». Ну, отрубить я в таких случаях умею. Говорю: «Алексей, пожалуйста, заберите этот футляр. Иначе просто не будет разговора. Для начала». Он: «Так это же пустячок». — «Вот и заберите этот пустячок». Забрал. «А теперь будет разговор?» — «Будет. Передайте вашему старшему другу, что я его тоже очень уважаю. Если я ему нравлюсь, пожалуйста. Но только никаких подарков, цветов и всего остального не нужно. Ну и, конечно, встреч. Будем нравиться друг другу на расстоянии». — «Почему?» — «Потому, что у меня есть жених. Все, Алексей». Усмехнулся: «Напрасно, Лариса. Такими людьми так просто не бросаются». — «Я и не бросаюсь. Не забудьте передать вашему другу, что я его очень уважаю». — «Не забуду. И все?» — «И все». На этом разговор закончился, я тут же ушла. Больше он со мной не встречался, подарков не приносил. Ну а недавно этот Алексей снова ко мне подошел.

— Недавно? Когда именно?

— Четыре дня назад, на улице. Опять после репетиции, я как раз ждала автобус. «Лариса, можно на минутку?» Смотрю — Алексей. Мы отошли, он: «Скажите, милиция у вас ничем не интересовалась?» Я говорю — нет, ничем. «Может, спрашивали что-нибудь? Про меня или моего друга?» Я говорю — нет, не спрашивали. Вы… ведь вы тогда спрашивали только про Веру? Не думайте, если бы он спросил про Веру, я бы тоже ничего не сказала.

— Понятно. Но про Веру он не спрашивал?

— Нет. Вы знаете, я очень испугалась. Он мне показал нож. Так — с усмешкой. Из рукава. Но сначала говорит: «Лариса, очень большая просьба: если кто поинтересуется, вы нас не видели и не знаете. Ни меня, ни моего друга. Особенно друга. Ну а если узнаем что-то… Тогда уж другой будет подарочек. От меня лично». Улыбнулся и смотрит себе на руку. Я посмотрела — в рукаве нож. Убедился, что я видела, кивнул и ушел.

— Во-первых, Лариса, ничего не бойтесь. Вы поняли? Ничего. И никогда.

Шмыгнула носом, кивнула неуверенно:

— Да… Только, наверное, я не смогу. Не бояться. Когда я увидела нож… и взгляд — все стало ясно.

— Не бойтесь. Этот Алексей уже мертв.

— Мертв?

— Да. Но вы и в будущем не бойтесь. Нож — обычный прием. Именно так они запугивают. Не будете бояться?

— Хорошо, не буду.

— И успокойтесь. Ничего опасного по пути сюда не заметили? «Вадима Алексеевича», например?

— Нет. Но, по-моему, он — страшный человек.

— Может быть. Но вас это уже касаться не будет. Поверьте. Вы не заметили, за вами никто не ехал? В автобусе?

— Как будто нет. Сошла я одна.

— Так и должно быть. Наверное, я без всякой опаски могу вас подвезти к подъезду.

Проводив Ларису до подъезда, кивнул:

— До свиданья.

— До свиданья. — Уже войдя, она подняла руку и исчезла. Подумал: хорошо иметь такого товарища. Жаль, все, что их пока связывает, скоро кончится. Сел в машину, повернул ключ. Теперь он вспомнил человека, в точности похожего на описанного Ларисой. Болышев. Вадим Алексеевич Болышев.

Документы девятилетней давности

С утра Тауров поехал в архив Дальноморского пароходства. Здесь после долгих поисков ему удалось найти копию судовой роли и списков круизных рейсов теплохода «Приамурье» девятилетней давности. Как выяснилось, ему повезло — еще год, и согласно инструкции эти списки были бы уничтожены. Усевшись в машине, начал листать пожелтевшие страницы папиросной бумаги. Довольно скоро в разделе «Тур-рейс, июнь-июль» нашел фамилию: «Болышев В. А. каюта «Люкс-А» прав, борта». Посмотрел судовую роль за этот же год и нашел запись: «Гаева В. С., арт. варьете, врем.». Значит, все точно. Болышев познакомился с Верой на «Приамурье». Конечно, находка была ценной, но главным для Таурова сейчас было не это. Продолжая изучать пожелтевшие от времени листки, в конце концов в разделе «Практиканты судоводительского ф-та ДВВИМУ» подчеркнул фамилию «Неделин Л. П.».

Когда Тауров. поднявшись на «Приамурье» и разыскав каюту старпома, постучал, долго никто не отзывался. Наконец недовольный мужской голос сказал:

— Я же просил меня не беспокоить. Кто там?

— Откройте. Милиция.

Ему никто не ответил. Он услышал звук шагов, приглушенный женский голос. Постучал снова. Наконец дверь открылась. За ней стоял высокий человек лет тридцати пяти в форменной куртке, твердый подбородок с ямочкой, короткие усики, раздраженные прищуренные карие глаза. Увидев Таурова, вздохнул:

— Не понимаю, что милиции нужно в каюте старпома?

— Простите, вы Неделин Леонид Павлович?

— Я. Объясните, в чем я провинился?

— Ни в чем. Мы разыскиваем Веру Сергеевну Гаеву. Вы с ней знакомы?

Неделин прищурился еще больше:

— Я? — И в это время из каюты вышла Вера. Сказала тихо:

— Леонид, не нужно. И оставь нас, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Неделин дернул плечами. Буркнув что-то, махнув рукой, вышел в коридор. Вера смотрела на Таурова в упор. Глаза у нее были все такие же серые, широко расставленные. Но что-то в них изменилось. Изменились не только глаза. Рука на перевязи. Похоже, ранение.

— Вы все-таки нашли меня. Я знала, лучше домой не звонить. Но, знаете, больше не могла. Родителей стало жалко. Попросила Леню.

— Давно вы здесь, на «Приамурье»?

— С того вечера. Помните, когда мы с вами пили кофе? Впрочем, что мы стоим. Теперь уже все равно, пройдем в каюту. Леня мешать не будет. Проходите, вот сюда. Садитесь в кресло.

Тауров осмотрелся — каюта была большой, из квадратных иллюминаторов открывался вид на залив. Вера сказала негромко:

— Знаете, я перед вами виновата. Очень. Вы что-нибудь узнали?

— Вера, если вам один раз удалось меня обмануть, очень не советую делать это еще раз. Расскажите, что вы знаете. Точнее, что случилось той ночью?

— Той ночью. — Долго молчала, глядя на него в упор. — Хорошо. Собственно, этот человек хотел меня убить. Да что там убить. Он просто играл мной, как хотел. Поэтому вы должны знать о нем все.

— Кого вы имеете в виду?

— Знаете такого — Больппева? Вадима Алексеевича? Из отдела снабжения? Так вот, арестуйте его, немедленно арестуйте.

— Вот что, Вера. Вам еще придется давать объяснения по делу Болышева. Надеюсь все-таки, в качестве свидетельницы. Сейчас я хотел бы узнать только одно — что произошло в ту ночь?

— В ту ночь? Не буду рассказывать, что было между нами. Между мной и Вадимом Болышевым. Вы можете догадаться сами. Я обманула вас с этой запиской. В форпике действительно спрятано золото. Где точно, я не знаю. Но оно спрятано в форпике «Петропавловска-Камчатского». Много золота. Я слышала разговор Вадима с Разиным. Вы не верите?

— Почему, верю.

— Записку, которую я положила вам в карман плаща, я действительно написала из ревности. Ну вот, а потом была настолько глупа, что рассказала об этой записке ему. Сначала он заставил меня обмануть вас. Потом обманул меня. Как только вы ушли, я сразу же стала собираться. По его словам, у него уже было два билета на самолет. На меня и на него. В Сочи, на ночной рейс. Ну и… Вместо ночного рейса… — Скривившись, подняла перевязанное левое плечо. — Когда мы поехали по городу ночью, я вдруг почувствовала: что-то не то. Во-первых, мы едем не в сторону аэропорта. А потом-потом я же его знаю. Я спросила спокойным голосом: «Куда мы едем?» Он: «Сейчас заедем к моему другу, а потом в аэропорт». И тут я все поняла. Знаете, все до конца. Поняла — Болышев не мог меня просто простить. Я его предала, а такого он не прощает. Я поняла: единственная возможность спастись — незаметно открыть дверцу и вывалиться из машины. Взялась за дверцу — и тут он что-то заметил. Я стала незаметно открывать — он в меня выстрелил. Вот сюда. Из пистолета. В машине. Счастье, что я держала на руках Фифи. Фифи залаял, я успела дернуть ручку и вывалиться. На ходу. Что было дальше, почти не помню. Знаете, наверное, я все делала автоматически. Кровь хлестала, но я даже не замечала ее. Бежала между кустами, слышала — он пытается догнать, но я бежала быстрее. Потом выскочила к шоссе. На мое счастье, шла машина. Частник. Я села, говорю — скорей! Водитель видит, у меня кровь. Попался хороший парень, спросил только: «Куда?» Я говорю — куда угодно, только скорей. Потом, когда немного проехали, вспомнила: Леня Неделин. С Леней я познакомилась давно. Я знала, Леня старпомом на «Приамурье», а «Приамурье» в Дальноморске. Ну и попросила водителя отвезти меня на Морской вокзал.