Эдуард Кругляков - Ученые с большой дороги-2 Страница 28

Во-вторых, когда созданные теории, представления, концепции выдающихся ученых, вошедшие в противоречие с теми же законами механики, до сих пор существуют. Не только существуют, но распространяются. Назову один пример: модель образования планетарной системы за счет метеоритного вещества, разработанная О.Ю. Шмидтом. Хотя она вошла в противоречие с небесной механикой и вообще механикой, Институт физики Земли РАН до сих пор издает книги по этой проблеме. Я специально занимался лунными кратерами. Весь материал, доставленный с Луны, показал, что там около 1 % метеоритного вещества и даже меньше. Тем не менее гипотеза О.Ю. Шмидта пропагандируется.

Время от времени я слежу за публикациями, финансируемыми Российским фондом фундаментальных исследований, и удивляюсь, куда направляются деньги. Например, я достаточно хорошо знаю территорию Японии, прошел ее, наверное, вдоль и поперек пешком, консультировал такую компанию, как “Хитачи”. И вот появляется профинансированная Российским фондом фундаментальных исследований работа, которая противоречит установившимся представлениям японских геологов о распределении месторождений, контролируемых меридиональными разломами. Ее авторы утверждают, что все месторождения на японских островах контролируются широтными структурами. Один директор института объяснил мне, что есть лаборатория, сотрудники которой тесно связаны с коллегами, работающими в фонде и она (эта лаборатория), единственная пожалуй, регулярно получает гранты.

Приведу другой пример. В свое время я выступал с концепцией колебания уровня Каспийского моря. Ее поддержали три американских эксперта. Эту проблему я обсудил с сотрудниками метеослужбы, которые готовы были ею заняться вместе со мной. Подали заявку на грант в Российский фонд фундаментальных исследований, но она была отвергнута. Проблема колебания уровня Каспийского моря до сих пор не имеет однозначного решения.

Думаю, что деликатность вопроса о лженауке, при всей его важности, нельзя отбрасывать, потому что всякий начинающий ученый — это бутылка молодого вина: оно может стать при правильном режиме содержания великолепным сухим вином, но может — и кисло-сладкой жидкостью. Это надо всегда иметь в виду, когда мы отслеживаем потенциальную возможность молодых исследователей.

Член-корреспондент РАН В.И. Медведев: Основные тезисы, которые сегодня прозвучали в докладе, мы должны, конечно, полностью разделить и предпринять усилия для того, чтобы внести посильный вклад в борьбу с лженаукой. Вместе с тем меня несколько поразило упоминание в докладе работы академика Н.П. Бехтеревой, опубликованной в журнале “Физиология человека” РАН. Дело в том, что я главный редактор этого журнала, и печатанию данной работы предшествовала довольно большая дискуссия в нашей редколлегии.

Должен сказать, что во всех ведущих физиологических журналах мира проблеме физиологической экстрасенсорики уделяется довольно много внимания. Идя на заседание, я посмотрел: за два года опубликовано больше 100 работ. Но в них изучается сам феномен — обманывают или не обманывают испытуемых. Академик Н.П. Бехтерева решила посмотреть, что делается в мозге тех людей, которые претендуют на такие экстрасенсорные способности. Она обнаружила у них целый ряд очень серьезных изменений в работе мозга, которые не встречаются у людей обычного типа. Это — своеобразный глубочайший невроз.

Академик А.Д. Некипелов: Единственное, почему я захотел выступить — я просто опасаюсь, что вся наша интересная дискуссия не выйдет за рамки нашего круга и может не дать того эффекта, на который мы рассчитываем. Из сегодняшней дискуссии следует: состояние нашего общества таково, что оно предъявляет большой спрос на разного рода “чудеса”. Мы можем клеймить средства массовой информации (и это будет правильно), но спрос на “чудеса” абсолютно непреодолим в нынешних условиях.

Здесь уже поднимался вопрос о различии между лженаукой и наукой. Конечно, он имеет принципиальное значение. С моей тоски зрения, различие состоит в том, что лженаука пользуется непризнанными в научной среде методами исследования. Теоретически можно представить себе ситуацию (наверное, она и в жизни бывает), когда некие формулировки лженауки могут оказаться правильными, но наука не готова дать им объяснения. Однако потери, которые в данном случае могут быть понесены, многократно перекрываются теми выгодами, что дают научные методы исследования в том виде, как они сложились к данному моменту.

Деятельность Комиссии РАН по борьбе с лженаукой чрезвычайно важна, и ее надо поддержать. Но, мне кажется, не следует упускать из вида следующее: если Академия наук в качестве своей важнейшей задачи изберет борьбу с лженаукой, когда в обществе существует такой огромный спрос на разного рода псевдознания, она прекратит (или почти прекратит) заниматься наукой. И это очень серьезная проблема, потому что (как уже Владимир

Николаевич Кудрявцев упоминал) идет огромное количество, в том числе из органов власти, материалов с требованием дать рецензии на работы, где сразу видна клиника автора.

Я провел эксперимент. Когда первая такого рода работа попала мне из Администрации Президента РФ (еще в 2001 г.), я направил в администрацию ответ, в котором напомнил об устоявшихся в науке методах решения спорных вопросов — дискуссии в научных журналах, на конференциях и т. п., и сообщил, что попытки решать научные вопросы, пробивая свои выводы через Администрацию Президента РФ, с моей точки зрения, недопустимы. С тех пор я не получал ни одной такой работы из властных структур, чему очень рад.

Мне кажется, чтобы наше сегодняшнее заседание не прошло впустую, мы должны опубликовать в научных приложениях средств массовой информации доклад Эдуарда Павловича Круглякова и обращение, суть которого должна сводиться к тому, что в государстве необходимо создать систему экспертизы научных проектов. Они не должны приниматься в обход научного сообщества. Например, лоббирование депутатом Госдумы того или иного научного решения в нашем обществе должно стать в принципе недопустимым. Депутат может выступать, если имеется случай нарушения научной этики: зажим кого-то, но не в качестве защитника какой-либо научной идеи

Академик Н.А. Платэ: Мне кажется, состоявшаяся дискуссия полезна и своевременна.

Вообще, с чем связан такой пышный расцвет лженауки? Какова движущая сила всего этого процесса? С одной стороны, популизм, стремление заработать дешевую славу, а с другой стороны, извлечение прибыли, нормальное желание отхватить кусок денежного федерального пирога.

К сожалению, лженаука зачастую поддерживается властью. Я понимаю под властью и исполнительные органы, и законодательные, и прочие. Целый ряд депутатов и членов правительства входят в странные иногда общественные организации. Скажем, Виктор Степанович Черномырдин — член десяти академий, Геннадий Николаевич Селезнев — пяти. По-видимому, им очень трудно противостоять просьбам коллег по академии, даже если очень хочется. В мире ситуация не лучше, чем у нас. В прошлом году я был на Генеральной ассамблее Международного совета научных союзов. Вроде высшая научная организация, объединяющая 120 научных союзов. На ассамблее принимался меморандум о том, что есть наука (они называли ее real science) и народная наука (folk science). Апологетами последней выступили представители развивающихся стран — Зимбабве, Мадагаскара, Нигерии и прочих. Они пытались утвердить положение, согласно которому оккультизм является предметом изучения для научных работников. Я выступил довольно резко против, сказал, что нужно отличать народную мудрость от таких специализированных вещей. Тем не менее ассамблея проголосовала за то, чтобы оставить формулировку folk science в меморандуме.

И дело все в том, что Европа, Соединенные Штаты и Канада заигрывают со странами третьего мира. В обществе есть спрос на чудо, есть желание веровать, следовательно, будут и предложения. Та же фактически ситуация, что и с наркотиками. Наша задача — бороться с этим.

Первое, что надо делать, — реагировать немедленно и аргументированно. Я глубоко уверен, что никогда бы не достиг популярности Анатолий Тимофеевич Фоменко со своими теориями, если бы наши коллеги-историки вовремя и публично их обсудили. Но они посчитали его работы ерундой, не заслуживающей внимания. И расцвел, так сказать, культ талантливо написанной лжеистории.

Второе. Реакция должна быть абсолютно серьезной, не эмоциональной — такой, какой была реакция физиков в отношении торсионных полей. Вместе с тем, вероятно, в каких-то случаях нужно доводить ситуацию логического рассуждения до абсурда, до смехотворности, потому что смех — сильнейшее оружие. А запретить — мы ничего не запретим, слишком привлекательна вера в “чудеса”.