Майкл Бейджент - Запретная археология Страница 29

Спустя около трех недель, в феврале 1880 года, был найден почти нетронутый скелет. И снова Рагаццони руководил извлечением ископаемых останков. Осмотр костей показал, что он принадлежал женщине. В итоге были получены останки четырех людей — мужчины, женщины и двух детей. Кости были довольно сильно разбросаны, что соответствовало предположению о том, что эти люди утонули в море, а затем их тела были отнесены в разные стороны волнами. Возможно, они плыли в лодке.

Тот факт, что кости могли столь надежно храниться в древних приморских ископаемых слоях, указывал на то, что датировка в районе 3—4 миллионов лет имела очень высокую вероятность.

Рагаццони показал кости профессору анатомии в Римском университете, который изучил как место раскопок, так и кости. Этот эксперт отметил, что не было ни малейших указаний на то, чтобы кости — женский скелет в особенности — могли попасть в древний слой из места захоронения. Он также отметил, что череп настолько прочно был утоплен в глине, что ему потребовалось немало усилий, чтобы извлечь его.

Профессор пришел к выводу, что кости «являются неоспоримым свидетельством существования человека с привычным для нас человеческим обликом».

Вплоть до 1969 года обеспокоенные эксперты все еще пытались подвергнуть сомнению эти находки. Проведенные в тот год Британским музеем естественной истории научные тесты имели целью продемонстрировать небольшой возраст костей, однако легко была показана недоброкачественность этих тестов: недостаточное внимание было уделено возможности порчи не только кислотами, сапрофитами и корнями, пока кости лежали под землей, но также и впоследствии, когда в течение восьмидесяти девяти лет они находились в музее, не защищенные от влияния атмосферы или микроорганизмов. Впрочем, тесты все же выявили, что в костях имелось высокое содержание фтора и «неожиданно высокая» концентрация урана, что свидетельствовало об их древности.

Профессор, к которому принес эти кости Рагаццони, не обольщался насчет своих коллег из академических кругов, когда предсказывал, что реакция научного мира будет неизбежно враждебной. Он оплакивал отношение ученых мужей и предупреждал, что «при таком деспотическом научном предубеждении» подобные открытия будут дискредитироваться.

Следует отметить, что, хотя эти ископаемые кости сходны по своему возрасту с теми, что обнаружены в Восточной Африке, между ними имеется одно весьма существенное отличие. Эти найденные в Кастенедоло останки принадлежат индивидам, в анатомическом отношении идентичным современным людям. Большинство находок, сделанных в Восточной Африке, относятся к ранним и примитивным существам, в лучшем случае речь тут, возможно, может о протолюдях.

Тем не менее и это заставляет нас задуматься: в Восточной Африке встречается очень небольшое число весьма древних находок, относящихся к человеческим существам, в анатомическом отношении похожим на современных людей.

В 1965 году в Канапои, у южной оконечности озера Туркана в Кении, была найдена плечевая кость, «поразительно похожая» на современные человеческие образцы, чей возраст был первоначально определен в районе 2,5 миллиона лет. Позднее эту цифру пересмотрели и стали исчислять возраст находки 4 миллионами лет с лишним. В Кооби‑Фора, в восточной части озера Туркана, в 1973 году были обнаружены ископаемые кости ног, чей возраст насчитывает 2,6 миллиона лет. Ричард Лики заявил, что они «почти неотличимы» от костей современного человека. Также в Кооби‑Фора в 1974 году была найдена таранная кость, имеющая возраст 1,5—2,6 миллиона лет. Анатом д‑р Бернард Вуд (ныне профессор) скрупулезно изучил эту ископаемую кость и доказал, что она практически полностью совпадает с такой же костью современного человека. В 1977 году французские исследователи под руководством Ж. Шавайона нашли плечевую кость в Гомборе в Эфиопии, которая, как они указали, была копией такой же кости современного человека. Эта находка также имела возраст свыше 1,5 миллиона лет.

Другие человеческие останки, вызывающие столь же яростные споры, как и те, что были найдены профессором Рагаццони, находили в Европе, Азии и Южной Америке. Все они уже многие годы являются предметом саркастических нападок со стороны ученых, защищающих то, что ныне представляется ошибочной ортодоксальной теорией эволюции. Тем не менее и сама академическая наука все ближе и ближе приближается к еретическим выводам.

Справедливо будет предоставить заключительное слово тем, кто собирал не признанные ортодоксальной наукой факты, Майклу Кремо, Ричарду Томпсону и их исследователю Стивену Бернарту: «Мы приходим к заключению, что данные в целом, включая ископаемые кости и артефакты, в наибольшей степени соответствуют тому взгляду, что в анатомическом отношении современные люди на протяжении десятков миллионов лет сосуществовали с другими приматами».

ГЛАВА 7. ОТКУДА ПРОИЗОШЛА ЦИВИЛИЗАЦИЯ?

На пустынной Анатолийской возвышенности в центральной части Турции, в тридцати двух милях юго‑востоку от столицы провинции Конья, находятся два древних кургана, скрывающих древние развалины Чатал‑Хююка, первого города мира.

Это крупное городище эпохи каменного века появилось ниоткуда. Неизвестно, где, в каких местах жители могли позаимствовать технические навыки, религию со сложными храмами или умение вести городскую торговлю и земельные хозяйства. Эта высокоразвитая и сложная культура как бы вдруг возникла на плодородных высокогорных равнинах, словно таинственным образом перенесли сюда из какого‑то другого места.

Для археологов и историков это — город, с которого начинается цивилизация. Фактически же это начало эпохи поселений и обработки земли, эпохи неолита. Его первооткрыватель англичанин Джеймс Мелларт восторженно писал:

«Неолитическая цивилизация, обнаруживающаяся в Чатал‑Хююке, сияет точно сверхновая среди довольно тусклой галактики современных ей сельских культур… Наиболее длительное ее влияние сказалось не на Ближнем Востоке, а в Европе, ибо именно этот новый континент неолитические культуры Анатолии познакомили с первыми начатками сельского хозяйства и животноводства и культом богини‑матери, основой нашей цивилизации».

Здесь были обнаружены свидетельства беспрецедентного уровня развития технологии: сотни ножей, кинжалы, наконечники стрел и копья, из кремня или обсидиана, сработанные с поразительным и невиданным мастерством, намного опережающим уровень технического развития любых других культур, известных на Ближнем Востоке того времени. Обсидиан, в частности, является чрезвычайно твердым вулканическим стеклом, и отбитые куски этого стекла могут иметь невероятно тонкий режущий край, гораздо более острый, чем любое современное металлическое лезвие.

Были также найдены великолепно отполированные обсидиановые зеркала, бусы с тончайшими отверстиями, ювелирные украшения и тканые изделия высочайшей пробы, в их числе ковры — свидетельство жизни в комфортных условиях. Эти поселенцы не использовали глиняную посуду, однако пользовались деревянными и плетеными изделиями, которые по своей сложности и мастерству исполнения не имеют себе равных среди изделий той эпохи.

Их техническое совершенство столь велико, что нам до сих пор неизвестно, как эти люди создавали некоторые из предметов своего быта. Мы не знаем, как они полировали свои твердые обсидиановые зеркала, не оставляя ни единой царапины на поверхности; были найдены каменные бусы, а также несколько из обсидиана, в которых, трудно поверить, просверлено отверстие столь тонкое, что через него невозможно просунуть современную иголку. Невозможно представить себе, как они могли сделать их, не прибегая к использованию очень твердых металлических сверл. Тем не менее они каким‑то образом сумели их сделать. Возможно, однажды мы узнаем их секрет.

Поселенцы исповедовали сложную и тщательно выстроенную религию, центром которой, судя по всему, была богиня‑мать, воспринимавшаяся как три человека в одном: молодая девушка, беременная женщина и старая ведунья. Даже в той небольшой части города, которую удалось раскопать к настоящему времени, было раскопано свыше сорока алтарей или святилищ, использовавшихся для отправления этого культа, хотя не все они действовали в одно и то же время.

Другими словами, что касается археологии, городская культура Чатал‑Хююка была уникальной; у нее не имелось никаких явных предшественников, не было никаких мест поблизости, где бы жители городища могли усвоить все свои навыки и умения.

Должно быть, жители города усвоили свои уникальные технические навыки где‑то еще. Но это не могло быть в каких‑либо известных общинах того времени, вроде тех, что найдены в Иерихоне в долине Иордана или в Джармо на плоскогорье Курдистана. Поскольку эти общины не имели даже отдаленно схожего уровня развития культуры и ремесла.