Александр Богданов - Тектология (всеобщая организационная наука) Страница 3

Следует отметить, что в последние 10–15 лет о «Тектологии» А. А. Богданова с большим интересом стали писать и некоторые зарубежные авторы. Так, в 1975 г. в ежегоднике «General Systems» была опубликована статья Дж. Горелика (Университет Британской Колумбии, Канада) под названием «Основные идеи «Тектологии» А. А. Богданова: универсальная организационная наука». Автор показывает сходство задач созданного в 1954 г. Общества по разработке проблем общей теории систем и задач тектологии, появившейся на 40 лет раньше, и приходит к выводу о том, что «Тектология» является исторически первым развернутым вариантом общей теории систем и предшественником кибернетики».[7] Дж. Горелик ставит перед собой задачу привлечь к «Тектологии» внимание западной научной общественности, и надо сказать, что сам Дж. Горелик в этом отношении сделал многое. Он, в частности, перевел и опубликовал на английском языке «Очерки всеобщей организационной науки» (Самара: Госиздат, 1921) — краткое изложение «Тектологии».[8]

В своих более поздних работах, в частности в опубликованной в 1987 г. статье «Тектология» А. А. Богданова, общая теория систем и кибернетика»[9] Дж. Горелик уточняет свое понимание значения всеобщей организационной науки. Теперь он склонен считать, что хотя «тектология содержит все исходные идеи, позднее развитые и популяризируемые общей теорией систем и кибернетикой», она — нечто большее, ее специфическая область — «все формы организации в природе и человеческой деятельности», и она представляет собой «предельное расширение любой теории систем».[10]

«Создателем действительно обобщенной теории систем» называет А. А. Богданова другой канадский ученый Р. Маттесич. В его обширной книге «Инструментальное рассуждение и системная методология» имеется специальный параграф, озаглавленный «Кто отец теории систем — Богданов или Верта-ланфи?».[11] Р. Маттесич недвусмысленно решает этот вопрос в пользу А. А. Богданова и, более того, выражает крайнее недоумение, как Л. фон Берталанфи, размышляя в 20-е годы над системными проблемами, смог пропустить немецкое издание «Тектологии» А. А. Богданова, опубликованное в 1926 г. (кстати, сразу же оно было отрецензировано в немецкой научной литературе), а впоследствии во всех своих многочисленных работах ни разу не упомянуть имени А. А. Богданова.[12]

Думается, что эти высокие оценки «Тектологии» А. А. Богданова вполне справедливы, однако сами по себе они еще не решают задачи развернутого определения научного значения всеобщей организационной науки. Решение этой задачи — дело будущего, и мы надеемся, что этому будет способствовать и предпринимаемое переиздание «Тектологии».

«Всеобщая организационная наука» сразу же после ее публикации оказалась объектом интенсивной и резкой критики. Во многом эта критика давала ложное представление о целях этой концепции, ее основаниях и специфических особенностях. На часть этой критики успел ответить сам А. А. Богданов — эти ответы опубликованы в качестве приложений к 3-му изданию «Тектологии» (1925–1929 гг.). Часть критических замечаний в адрес «Тектологии» вообще осталась без ответа, и в условиях в целом негативного отношения к творчеству А. А. Богданова, которое сложилось в 20—60-е годы, постепенно выработался набор внешне бесспорных аргументов против «Тектологии», кочевавший из издания в издание, от автора к автору.

Для того чтобы дать объективную оценку этим стандартным критическим замечаниям в адрес «Тектологии», мы считаем необходимым выделить и прокомментировать хотя бы основные линии дискуссий вокруг «Тектологии», с тем чтобы дать читателю ориентиры для выработки его собственного понимания и оценки богдановских тектологических идей.

Первая линия критики «Всеобщей организационной науки» заключается в интерпретации тектологии как области философии, в которой А. А. Богданов, по мнению его оппонентов, в иной форме выразил свою философскую приверженность к эмпириомонизму, махизму и т. п. «Офилософствование» тектологии с последующей ее решительной критикой получило широкое распространение в 20—60-е годы. Подобная линия критики принимала различные формы, но ее конечный результат был предопределен исходным пунктом, не только не принимающим в расчет явные заявления А. А. Богданова о том, что тектология — не философия, но и полностью игнорирующим эволюцию его философских и теоретических воззрений.

Понимание тектологии как философии, точнее как субъективно-идеалистической философии махистского толка, получило столь широкое распространение в тот период, что его не смог избежать даже такой выдающийся советский математик, как академик А. Н. Колмогоров. В «Предисловии к русскому изданию» У. Р. Эшби «Введение в кибернетику»[13] он провел сопоставление кибернетики и тектологии. «Благодаря… своему конкретному характеру кибернетика, — по мнению А. Н. Колмогорова, — ни в какой мере не сводится к философскому обсуждению природы «целесообразности» в машинах и в живых организмах, не заменяя также собой общего философского анализа изучаемого ею круга явления». К этому месту он делает следующее примечание: «В этом ее отличие, например, от всеобщей организационной науки „Тектологии“, которую пытался в свое время создать А. А. Богданов».

Хотя в научных спорах нередко трудно признать абсолютную истину за одной стороной и защиту совершенно ложных позиций — за другой (обычно обе спорящие стороны в той или иной степени заблуждаются), в данном случае принципиальная ошибочность стремления оппонентов А. А. Богданова приписать тектологии философский статус со всеми вытекающими отсюда последствиями представляется нам бесспорной. При этом следует учесть три группы аргументов.

Во-первых, следует со всей серьезностью отнестись к многократно повторенному заявлению А. А. Богданова о том, что тектология не есть философия. Конечно, ученый, создавая свою теорию или концепцию, может заблуждаться относительно ее объективного содержания и значения. Однако нельзя создать философскую концепцию, не решая в ней основных философских проблем о первичности бытия или мышления, о природе познания, о критериях истины и т. д. и т. п. И поскольку А. А. Богданов этого не делает в тектологии, приписывать ей философский статус можно только по недоразумению.

Во-вторых, создание «всеобщей организационной науки» тесно связано с идеей А. А. Богданова об отмирании философии вообще. Принимая эту идею (у нас нет сомнения в том, что Богданов это делал), было бы крайне странно одновременно строить новую философскую концепцию — это еще один аргумент в пользу нефилософской природы тектологии. Вместе с тем, соглашаясь с А. А. Богдановым в том, что тектология не представляет собой философии, мы считаем, что богда-новская идея об отмирании философии является ложной. Эта идея опровергается и теоретически, и исторически: в наши дни философия столь же успешно существует, как это было во времена А. А. Богданова, в античной Греции, в XIX в. и, безусловно, будет в последующих столетиях. Философия в ходе своего исторического развития уточняет и иногда меняет свои функции и задачи, но она всегда остается в качестве суверенной сферы человеческой культуры. Более того, — и этот момент далеко не всегда явно осознавался во времена А. А. Богданова, — каждая крупная научная теория и концепция, не будучи сама философской, предполагает определенный философский взгляд на мир. Следовательно, это полностью применимо и к тектологии, которая, не являясь сама философией, бесспорно, имела свои философские основания.

И здесь, в-третьих, мы можем сформулировать последнюю группу аргументов против оппонентов А. А. Богданова. Признавая в той или иной мере, что тектология не является философией, они тем не менее считали при этом ее философскими основаниями старые философские представления А. А. Богданова, забывая о том, что, отвергая философию, А. А. Богданов отвергал свои собственные философские искания. Поэтому подход к пониманию объективных философских оснований тектологии должен быть иной: он лежит на пути выявления философских представлений, которыми А. А. Богданов объективно пользовался, создавая свою тектологию, субъективно при этом отрицая, что он вообще пользуется какими-либо философскими концепциями.

В основе тектологии, согласно А. А. Богданову, лежат три основных цикла научного знания: науки математические, естественные и общественные. К их данным применяются научные методы исследования и рассуждения, и поэтому философские основания тектологии — по крайней мере в их исходных пунктах — сродни тем, которыми традиционно пользуются люди науки: материалистическое понимание окружающих нас объектов и способов их познания. Философские основания тектологии, таким образом, вытекают из самих ее строительных кирпичей. Аналогичная ситуация позднее будет иметь место с философскими основаниями кибернетики и общей теории систем: их исходные пункты — не последние откровения философской моды, а прочное, проверенное веками материалистическое сознание природы объектов и процесса познания. Всеобщая организационная наука, не будучи сама философией, черпает свои философские основания из реальной практики теоретической деятельности ученых и в этом отношении очень близка к подобным ей дисциплинам — кибернетике, общей теории систем и т. п.