На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем - Роман Кржнарик Страница 3

Сторонниками этого движения становятся дизайнеры городской среды, климатологи, врачи, руководители компаний технологического сектора и многие другие – все, кто уже начал осознавать, что причиной большинства сегодняшних кризисов, в числе которых угроза коллапса планетарной экосистемы, риски автоматизации, массовая глобальная миграция, увеличение имущественного неравенства, является узость краткосрочного подхода, и противоядием может быть только переход к долгосрочному мышлению. Бывший вице-президент США и лауреат Нобелевской премии мира Эл Гор утверждает, что «органы государственной власти подчинены корыстным интересам и одержимы краткосрочной выгодой, а вовсе не долгосрочной устойчивостью». Астрофизик Мартин Рис обеспокоен «слишком коротким планированием, слишком близкими горизонтами, слишком скудной осведомленностью о долгосрочных рисках» и предлагает поучиться разработке долгосрочной политики у Китая[9]. Бывший вице-президент Facebook Чамат Палихапития признает, что созданная социальными сетями «краткосрочная обратная связь, подпитываемая дофамином, разрушает функционирование общества», а главный экономист Банка Англии открыто критикует «нарастающую волну близорукости» на рынках капитала и в корпоративном поведении[10]. В то же время все отчетливее проявляется международный консенсус в отношении того, что жизнь людей будущего не должна отодвигаться на второй план в текущих этических дискуссиях и политических решениях. За последние 25 лет более 200 резолюций ООН так или иначе упоминали благополучие «будущих поколений», а папа Франциск провозгласил, что «межпоколенческая солидарность является не факультативным, а основополагающим вопросом справедливости»[11].

Это растущее в обществе осознание важности долгосрочного мышления как цивилизационного приоритета беспрецедентно. Однако куда сильнее красивых слов впечатляет поток проектов и инициатив, направленных на то, чтобы превратить эти слова в реальность. Всемирное хранилище семян на Шпицбергене, построенное в скалах в отдаленной части Арктики, обеспечит сохранность миллионов семян более 6000 видов растений в течение как минимум тысячелетия. Появились новые должности и структуры, такие как комиссар по вопросам будущих поколений в Уэльсе и Министерство по делам кабинета министров и будущего в ОАЭ. Эти перемены происходят на фоне активности молодежи, такой как школьная экологическая инициатива Plant-for-the-Planet, запущенная в 2007 г. девятилетним немецким мальчиком Феликсом Финкбайнером, в рамках которой уже посажены десятки миллионов деревьев в 130 странах. В области искусства можно упомянуть композицию Longplayer музыканта Джема Файнера, которая начала звучать в полночь 31 декабря 1999 г. на лондонском маяке и будет звучать без повторов целое тысячелетие.

Похоже, долгосрочное мышление набирает обороты, но происходит это с большим трудом. Хотя его уже взяли на вооружение научные и творческие сообщества, а также некоторые наиболее дальновидные бизнесмены и политические деятели, оно все еще остается на периферии общественного внимания, причем это касается как Северной Америки с Европой, так и стран с развивающейся экономикой. Долгосрочному мышлению еще не удалось укорениться в структуре современного менталитета, который по-прежнему ограничен смирительной рубашкой краткосрочности.

Более того, поразительно неразвита сама концепция долгосрочного мышления. Мне довелось быть участником множества дискуссий, где оно предлагалось в качестве решения планетарных проблем, но при этом никто не мог толком объяснить, что же это такое. Если ввести фразу long-term thinking в строку запроса интернет-поисковика, то вы получите почти миллион ссылок, однако нигде не найдете четкой формулировки того, что она означает, как работает, какие временны́е горизонты подразумевает и какие шаги нужно предпринять, чтобы сделать долгосрочное мышление нормой. Хотя Эл Гор и другие общественные деятели отстаивают его достоинства, оно все еще остается абстрактной, бесформенной панацеей без внятных принципов и программы. Этот смысловой вакуум представляет собой не что иное, как свидетельство чрезвычайной потребности в концепции долгосрочного мышления[12].

Если мы действительно хотим стать хорошими предками, то первоочередная задача – заполнить эту зияющую пустоту. Данная книга является именно такой попыткой, предлагая шесть концептуальных и практических способов культивирования долгосрочного мышления. Вместе они создают необходимый интеллектуальный инструментарий для борьбы с нашей одержимостью текущим моментом.

Я сосредоточился именно на этих шести способах, поскольку глубоко убежден, что идеи имеют решающее значение. Я согласен с Гербертом Уэллсом – наверное, самым влиятельным из футурологов – в том, что «человеческая история – это, по сути, история идей». Именно доминирующие идеи формируют направление развития общества, определяют, что реально, а что нет, что возможно, а что невозможно. Конечно, такие факторы, как экономические структуры, политические системы и технологии, играют жизненно важную роль, но при этом не стоит недооценивать и силу идей. Вот лишь некоторые из идей, которые оказали на нас колоссальное влияние: то, что Земля является центром Вселенной; то, что в первую очередь нами движут корыстные интересы; то, что люди не являются частью природы; то, что мужчины превосходят женщин; то, что спасение – это Бог (капитализм, коммунизм). Не важно, как мы назовем эти идеи – мировоззрениями, ментальными структурами, парадигмами или установками, – все они определяли ход развития цивилизаций[13]. В нынешний исторический момент одной из господствующих идей является краткосрочное мышление, или вера в примат настоящего, и нам как можно скорее необходимо бросить ей вызов.

Музыкант и культуролог Брайан Ино осознал важность этого вопроса еще в 1970-х гг. и тогда же ввел понятие «долгое настоящее» (long now). Он обратил внимание на то, как много людей ограничиваются «кратким настоящим», в котором «настоящее» означает секунды, минуты или максимум несколько дней. Результатом этой культуры краткосрочности стало безразличие к будущим поколениям, которым пришлось столкнуться с массой новых угроз – от экологического коллапса до последствий гонки вооружений. «Наша эмпатия простирается во времени не слишком-то далеко вперед», – написал Ино. В качестве антидота он призывал расширить осознание настоящего на сотни и даже тысячи прошедших и будущих лет, что, в свою очередь, должно раздвинуть горизонты нашего нравственного зрения[14]. Эта книга предлагает основу для создания цивилизации «долгого настоящего» – цивилизации, которая преодолеет колониальный менталитет порабощения будущих поколений настоящим.

Вот уже более десятилетия мои исследования и статьи на тему эмпатии сосредоточены на том, как в современном мире люди из разных социальных слоев могут разделять чувства и взгляды (это явление называется когнитивной или перспективной эмпатией). Но еще дольше меня занимает другая, куда более серьезная проблема: как установить личную эмпатическую связь с будущими поколениями, с людьми, с которыми нам не суждено встретиться и чью жизнь мы едва ли можем себе представить? Другими словами, как научиться сопереживать не только в пространстве, но и во времени? Эта книга посвящена исследованию данного вопроса. За три года работы над ней я пришел к выводу, что эмпатия – не единственный мост, который необходимо протянуть в будущее, чтобы усилить наше нравственное видение во времени. Не менее важную роль играют и другие, связанные между собой концепции, такие как межпоколенческая справедливость и отношение