Саймон Дженкинс - Краткая история Англии Страница 31

Первые Стюарты

1603–1642 гг

Большинство людей, которых Яков I (1603–1625) встречал на своем пути в Лондон летом 1603 г., не знали другого монарха, кроме Елизаветы. Верность королеве сглаживала все конфликты Реформации, начатой ее отцом. Для людей, никогда не покидавших пределов своих городов и селений, королева была воплощением единой Англии, живущей в мире и согласии, по меньшей мере сама с собой. По словам Маколея, в отношении к Елизавете было «истинно английское преклонение перед монархом», которое она сама очень точно называла взаимной любовью между королевой и ее страной.

Сможет ли Яков выдержать сравнение с предшественницей? Он был невысок, многословен, считал себя ученым, одно ему явно не хватало самодисциплины. У него было ужасное детство. Отца убили, и, по всей видимости, это было дело рук его матери, Марии Стюарт. Последнюю, в свою очередь, казнили англичане, которыми он теперь правил. Когда он был еще несовершеннолетним юношей, четыре регента из его окружения один за другим были жестоко убиты, не говоря уже о покушениях на жизнь самого короля. Учитель его был садистом, и вокруг плелись постоянные заговоры. Для англичан он был чужаком, прибывшим из вражеского государства. И Сесил, который опасался заговора со стороны Испании, просил Якова приехать в Англию как можно скорее.

В пути Яков со свитой из «грубых и нищих шотландцев» останавливался на отдых в замках богатых английских вельмож, весьма вольно пользуясь властью, которую давало его новое положение. В Ньюарке он без суда и следствия повесил человека и в то же время возводил в рыцари любого гостеприимного хозяина, если тот осмеливался просить его о такой милости. В Лондоне новый король сразу дал понять, что намерен порвать с прошлым. После невзрачности и тусклости последних лет правления престарелой Елизаветы он устраивал бесконечные праздники. Уже знаменитая труппа Шекспира получила королевское покровительство – стала королевским театром. Яков благоволил к Джону Донну, Бену Джонсону и композитору Орландо Гиббонсу. Он заказал Иниго Джонсу декорации и костюмы для придворных представлений в модном тогда жанре маски, а также поручил ему строительство изысканного итальянского Квинс-хауса в Гринвиче, который Яков собирался подарить жене, Анне Датской. Вскоре в стране распространился архитектурный стиль, который получил название стиля эпохи Якова I, – с длинными остекленными галереями, выходящими на симметрично расположенные цветники.

Новое царствование начиналось с самых благих намерений. На переговорах в Сомерсет-хаусе, спустя год после коронации, Якову удалось сделать то, что не удавалось Елизавете: он заключил мир с Испанией. По этому договору Испания отказывалась от всяких попыток провести в Англии католическую Контрреформацию в обмен на отказ Англии от нарушения интересов Испании в Европе и обеих Америках. В том же году Яков объявил об объединении монархий Англии и Шотландии в единое государство Великобританию и утвердил флаг, который получил название «Юнион Джек». Королю, правда, не удалось ни объединить парламенты, ни заставить повиноваться Ирландию.

В 1604 г. король устроил в Хэмптон-корте церковную конференцию в надежде уладить конфликт между епископами и пуританами, желавшими дальнейших преобразований английской церкви. Король не был непредвзятым судьей в их споре. Несмотря на кальвинистское воспитание, он был «сторонником епископальной системы управления» и признавал власть епископов. Яков недвусмысленно предупредил всех, кто готов был услышать: если епископов заменят собрания, то «Джек, Том, Уилл и Дик встретятся и, если им заблагорассудится, станут судить меня и мой совет». Это было бы равносильно парламентской республике. Тем не менее конференция в Хэмптон-корте преобразовала церковь Англии и привела ее в тот вид, который сохранился до наших дней. Епископы укрепили свои позиции. Было достигнуто полное согласие по таким вопросам, как крещение, посвящение в духовный сан и гражданско-правовые акты. Яков приказал сделать новый перевод Библии, который был напечатан уже в 1611 г. В работе над переводом участвовали не менее пятидесяти четырех богословов, за которыми надзирала комиссия из двенадцати человек. Основанный на более ранних переводах – библиях Тиндейла и Ковердейла – этот вариант остается одним из шедевров английской литературы и демонстрирует замечательное мастерство переводчиков. «Этот текст звучит в ушах, – говорил один из поэтов и богословов Викторианской эпохи Фредерик Фабер, – как музыка, которую невозможно забыть, как звук церковных колоколов, без которого не представляет своей жизни новообращенный».

С точки зрения церковной дипломатии конференция в Хэмптон-корте была менее успешной. Если Елизавете удавалось убедить каждую из сторон, что она отдает предпочтение именно ей, Яков не удовлетворил ни ту ни другую. В грубом, безапелляционном тоне он рассуждал не только о вопросах теологии, но и обо всех аспектах жизни общества. Он написал трактат о вреде табакокурения, привычки «отвратительной для взора, противной для обоняния и вредной для работы мозга», и с такой же категоричной непримиримостью отнесся к католикам, не допущенным в Хэмптон-корт. В 1605 г. группа католиков, доведенная до отчаяния отказом услышать их мольбы, решилась на отчаянный шаг: они устроили заговор, собираясь взорвать здание парламента. Только когда один из заговорщиков предупредил своего друга, чтобы 5 ноября тот не приближался к Вестминстерскому дворцу, здание тщательно обыскали и в одном из подвалов обнаружили Гая Фокса и сорок бочек с порохом. Не вызывает сомнений, что, взорви они этот порох, и король, и весь цвет правящего класса Англии были бы уничтожены. Это ужасное злодеяние удалось вовремя предотвратить.

Заговорщиков ждала жестокая расправа. Приговор гласил: «Милостивый король… дозволяет провести обычное судебное разбирательство и приговорить преступников к обычному наказанию, которое не соответствует тяжести их вины». Это «обычное» наказание означало, что каждого заговорщика должны были протащить к месту казни привязанным за ноги к конскому хвосту, потом повесить, снять с виселицы еще живым, «отрезать половые органы и сжечь на глазах приговоренных, поскольку они недостойны оставить после себя потомство, выпотрошить внутренности, сжечь их и после этого отрубить каждому голову». Потом тела преступников следовало четвертовать. Если это было обычным, ординарным приговором, приходится только гадать, каким было бы экстраординарное наказание.

Взрыва, который планировал Гай Фокс, не произошло, но вспыхнул совсем другой «костер», костер антикатолического неистовства. Чтобы доказать свою беспристрастность, Яков подвергал одинаковым гонениям и католиков, и пуритан. Англиканская церковь отождествляла «единообразие в вере» с государственной безопасностью и относилась к отступлению от взглядов церкви как к государственной измене. Следствием такой политики стала волна эмиграции в Новый Свет. Все началось в 1607 г., когда Джон Смит основал колонию в штате Вирджиния, в форте Джеймстаун, который был назван в честь короля. Спустя тринадцать лет на американскую землю ступили первые поселенцы, прибывшие на корабле «Мейфлауэр». К концу правления Якова уже 80 000 британцев пересекли Атлантику, осуществив одну из самых значительных миграций в истории.

Яков рассматривал парламент как надоедливого банкира, которого можно игнорировать до тех пор, пока он не понадобится, а после опять отослать прочь. А нужда в деньгах появлялась чрезвычайно часто. Король страдал от расточительности, проклятия дома Стюартов, и начинал враждовать с парламентом, когда тот отказывался выделять ему необходимые средства. Яков заявлял, что в его власти лишить всех членов парламента их привилегий, что это лишь «вопрос его благоволения». Его права как помазанника Божия не подлежали обсуждению. Разве не он написал книгу по этому вопросу, в которой недвусмысленно сказано: «Короли – помазанники Божии, они избраны Богом и отвечают за свои деяния только перед Богом»? Значит, те, кто чинит королю препоны, «плюют Богу в лицо». Члены парламента все же осмелились не согласиться, сославшись на то, что вышеуказанные привилегии «понятие постоянное… и, если их отнять, это наделает много шума».

После 1614 г. Яков был настолько разгневан, что семь лет не созывал парламент, обращаясь к источникам финансирования, не зависевшим от палаты общин. Он продавал титулы, как в свое время Генрих VIII торговал монастырскими землями. Яков придумал невысокий наследственный титул баронета и продавал его за 1095 фунтов, записывая эти средства как ассигнования на содержание войск в Ирландии. К концу его правления рыцарское звание продавалось всего за 220 фунтов. Это не могло не вызвать недовольства в обществе. Главный судья Англии и Уэльса, лорд Эдвард Кок, один из первых создателей системы общего права, утверждал, что даже король подчиняется закону: «Король не может забрать любое дело из любого из его судов, чтобы самому вершить правосудие… Король не должен подчиняться ни одному человеку, только Богу и закону». В 1616 г. Яков отправляет Кока в отставку, но не может отмахнуться от его аргументов.