Леонид Почивалов - «Мечта» уходит в океан Страница 34

Дорога шла через сплошные пальмовые рощи, вначале вдали от берега моря, потом сблизилась с ним. Иногда мы видели бедные тростниковые хижины, крытые пальмовыми листьями, такие же, как в Нигерии. Мы подумали, что здесь, как и в Африке, очень по-разному живут богатые и бедные. Разве можно сравнить эти жалкие хибарки с коттеджами в Кавиенге, где обитают белые чиновники и местные богатеи.

Двадцать километров по пустынной дороге пролетели быстро, и вот уже где-то впереди на берегу моря мы видим белые каменные домики с широкими окнами; над крышами темные вертикальные струны радиоантенн. Это и есть метеостанция.

Дорога выбралась из пальмового леса и потянулась вдоль берега моря к станции. И тут на дороге мы увидели высокую светловолосую женщину. Уже издали поняли, что она чем-то взволнована, потому что шла торопливо, нервным движением руки то и дело поправляя спадавшие на лоб локоны густых волос. Услышав шум мотора, женщина остановилась и стала смотреть в нашу сторону. Во всей ее фигуре чувствовалось напряжение.

— Это она! — сказал Абу.

Действительно, перед нами была Маргарет Томпсон. Мы ее сразу узнали. Она оказалась еще красивее, чем на фотографии. Тяжело дышала, устав от быстрой ходьбы. Большие серые глаза глядели тревожно.

Заговорила первой:

— Здравствуйте! Я Маргарет Томпсон. Из города позвонили, что ко мне… из Антарктиды… Это не шутка?..

— Это правда, — улыбнулся Абу, выходя из машины. — Мы в самом деле из Антарктиды и едем сейчас к вам.

Женщина сложила на груди руки:

— Что там? Что?

— Все хорошо! Он жив и здоров.

Женщина облегченно вздохнула.

Абу достал из машины портфель, извлек из него камень Берга и протянул женщине.

Она с недоумением взяла странный подарок.

— Что это?

— Камень с горы, недавно открытой Бергом в районе Земли Эндерби. Он просил вам передать его и сообщить, что эту неизвестную доселе людям антарктическую вершину назвал вашим именем.

Маргарет неотрывно глядела на камень, зажатый в ее руке. И вдруг из ее глаз потекли слезы. Но женщина тут же овладела собой и прошептала:

— Мне трудно выразить словами, какую вы принесли радость. Три года не имела от него вестей. — Она вздохнула. — Так уж у нас с ним все произошло…

Абу постарался развеселить ее.

— Ведь ваш друг подарил вам целую гору, — сказал он. — Мало кто получает такие дорогие подарки.

Она задумчиво кивнула, и в ее глазах снова сверкнули слезы.

— Это не просто друг. Это мой муж.

Мы радовались вместе с Маргарет. В этот день она была счастлива.

— Не хотите ли осмотреть нашу яхту? — предложила Лена.

— С огромным удовольствием! — обрадовалась Маргарет.

У этой милой и доброй женщины было сегодня великолепное настроение. Она показала нам метеостанцию, где работает старшим метеорологом больше трех лет, приехав сюда из крупнейшего города Австралии — Сиднея. Маргарет пригласила нас в свою квартиру к обеду.

И во время обеда и потом, по пути в Кавиенг, Маргарет засыпала нас вопросами об Антарктиде. Абу рассказал ей о Мирном, о спасательном отряде, в котором работал Берг, о том, как он мужественно вел себя, когда полз в пургу впереди вездехода, как играл ночью на гитаре… Нам казалось, что, слушая Абу, Маргарет старается не дышать, лишь бы не упустить ни слова.

— Я сейчас же в Кавиенге пошлю ему телеграмму! — решительно заявила она. — Как вы думаете, она доберется до Антарктиды?

— Конечно, — заверил ее Абу.

Но почта в Кавиенге оказалась закрытой на обеденный перерыв. Мы поехали к причалу, где стояла «Мечта». Показали наше судно Маргарет, потом решили отправиться на пляж, погреться на солнышке, «растопить в себе остатки антарктической стужи», как сказал Абу. Маргарет предложила переправиться на островок, расположенный в заливе вблизи Кавиенга, там отличный пляж, тенистые пальмовые рощи и необыкновенно красивое коралловое дно. Мы надули нашу резиновую лодку и отправились в море. Подплыли к небольшому островку. За час можно пройти вдоль и поперек. Густо покрыт кокосовыми пальмами; куда ни шагнешь, повсюду лежат, как булыжники, в высокой и колючей траве старые, высохшие кокосовые орехи. На берегу растут незнакомые странные деревья с резными и широкими, как у клена, листьями и с корнями, торчащими из песка, подобно щупальцам дракона. Корни эти, извиваясь и прихотливо закручиваясь, создают на пляже темные прохладные убежища, похожие на шалаши, в них приятно прятаться от обжигающих лучей солнца.

Но больше всего меня увлек пляж. Каких только богатств здесь не было! Множество разнообразных ракушек, маленьких, как бусины, и размером с тарелку и даже умывальник. Ползают по песку крабы-отшельники, волоча за собой ракушки-домики разного фасона и цвета. Сделаешь движение рукой — и краб в страхе стремительно прячется в своем убежище. Возьмешь ракушку в руку — краб тотчас высунет из ракушки клешню и больно цапнет тебя за палец.

Абу с Леной и Маргарет больше хоронились в тени, а я бродил по пляжу в поисках чего-нибудь необыкновенного. Находил панцири высохших лангустов, куски кораллов, отполированные волнами щепы черного дерева. Набрел на высохшую двустворчатую ракушку-тридакну размером с колесо легкового автомобиля. Абу нам рассказывал, что тридакны опасны. Они питаются всякой подводной живностью: только коснется рыба плавником моллюска, живущего в ракушке, как створки мгновенно захлопываются, подобно капкану. Можно в тридакну угодить и ногой, и тогда ты в плену. Поэтому местные жители обращаются с тридакнами с осторожностью, хотя охотно их добывают. Моллюск считается деликатесом, его белое мясо по вкусу напоминает мясо краба.

С собой на островок мы захватили маски для подводного плавания и под водительством Абу отправились знакомиться с морским дном. Казалось, что попали на другую планету. Лена разглядывала дно и думала, что такое ни один художник не нарисует!

На дне был незнакомый, фантастический, таинственный мир. Мы словно парили над роскошными зарослями кораллов. Одни напоминали нежные алые цветы, распустившиеся на валунах, другие — неподступный колючий кустарник, третьи — мелкую изумрудную траву, четвертые были похожи на белые фарфоровые чаши, расставленные кем-то на красноватом ковре водорослей. В коралловых зарослях мелькали пестрые, плоские, как лоскутики, коралловые рыбки. Иногда из-за куста водорослей выплывала рыбина длиной в полметра, с удивлением таращила на нас круглые желтые глаза. Лежали на дне густо-синие пятиконечные морские звезды, диском врезались в песок плоские и острые, как лезвие топора, ракушки-жемчужницы.

В одной из расщелин между камнями я заметил темное и узкое тело морской змеи. И повсюду, куда ни поплывешь, словно приветствуя тебя, качали длинными гибкими стеблями густо-зеленые морские водоросли. Каждое их прикосновение к телу вызывало невольный испуг. Ведь в тропических морях постоянно ждешь нападения неведомой морской твари — акулы, барракуды, змеи.

Я всегда старался в этом заплыве находиться рядом с Леной, чтобы в случае необходимости прийти на выручку, а Абу приглядывал за Маргарет. С Леной мне было трудно. Ей хотелось вдоволь наглядеться на подводные красоты, и она стремилась все дальше и дальше от острова в глубину, где, казалось, хранилась какая-то манящая тайна.

Возвращаясь к берегу, я вдруг увидел за подводной скалой странный предмет размером с грузовик. Его можно было бы принять за другую скалу, но меня поразили геометрически четкие линии очертаний. Я хотел было подплыть, чтобы получше рассмотреть, что это такое, но меня отвлек Абу, который, выйдя на берег, звал нас с Леной к себе.

— Есть предложение обследовать остров! — весело кричал он. — Нам же надо знать, что это за таинственный остров! А вдруг это Остров сокровищ?

Мы с радостью согласились. Маргарет взялась быть нашим проводником. Она неплохо знает местную природу.

По пальмовому лесу идти нетрудно. Кустарника в нем нет, он сухой и чистый. Только высокая трава остро царапает ноги. Пахло сухими стеблями и морем. Лес был иссечен острыми полосами солнечных лучей, пробивавшихся сквозь щели в зеленом шатре рощи, и в этих лучах парили огромные черные бабочки.

Вдруг мы увидели впереди синие струйки дыма и вскоре очутились на маленькой полянке. В середине ее стояла убогая хижина. Возле хижины у костра сидела прямо на земле невероятно худая старая меланезийка. Ее кожа была так же черна, как головешки в костре; на тонкой сморщенной шее, казалось, еле держалась маленькая голова с редкими кудряшками седых волос, напоминающих стальные пружинки. Женщина плела из пальмовых волокон циновку. Неподалеку такой же худой полуобнаженный старик разрубал топором ствол поваленной пальмы.

Он бросил топор и с удивлением смотрел на подходящих к нему белых людей. Глаза его были красными и слезились. Мы приветствовали его. Старик, обнажив беззубый рот, с улыбкой показал на ствол поваленной пальмы, предлагая сесть. Старик вынул из травы четыре свежих кокосовых ореха, быстрым движением топора отсек ореху вершинку и протянул сперва Маргарет — даме, потом Абу — старшему, потом Лене, последнему мне. Этот нищий старик отлично знал этикет. Как и в Нигерии, мы снова с удовольствием пили прохладное кокосовое молоко. Угощать гостя прежде всего кокосовым молоком — местный обычай. Так нам сказала Маргарет.