Генрих Штоль - Пещера у мёртвого моря Страница 36

Ессеи храбро сражались с римлянами и переносили самые страшные пытки, ни на йоту не отступая от своих клятв. Они верили в бессмертие души и учили, что после смерти тела душа, состоящая из тончайшего эфира, отлетает за океан, туда, где нет ни дождя, ни снега, ни жары, где постоянно дует нежный, приятный ветер. Напротив, души плохих людей попадают в мрачную холодную пещеру, где их ждут вечные муки.

Таковы в общих чертах сообщения античных авторов о ессеях. Их название, вероятно, восходит к греческому и сирийскому и означает "чистые"78. Следовательно, это было братство благочестивых иудеев, тайная община (с тайными книгами, по сообщению Иосифа Флавия), которая не порывала связи с Иерусалимским храмом, делала ему пожертвования, но держалась от него в отдалении, ибо считала свой храм выше Иерусалимского79. В беспокойном, гибнущем мире эллинизма (Иосиф Флавий относит возникновение общины ко II в. до н. э.) их больше не удовлетворяла рассудочность закона.

Они стремились к углубленности, воодушевлению, уходу в себя и впадали в мистицизм.

В последующие месяцы отряду археологов пришлось разделиться на две группы. Одни сидели в хранилище, спокойно расшифровывая рукописи и подбирая фрагменты, другие превратились в коммерсантов и торгашей. Дня не проходило, чтобы не появился кто-нибудь из бедуинов или их "генеральный директор по торговле рукописями" господин Халил Искандер Шахин, не имевший больше ничего общего с прежним Кандо. С шиком подкатывал он к музеям и институтам на новеньком форде, оповещая о своем прибытии изящной визитной карточкой, в которой со скромным достоинством именовал себя негоциантом.

Да, за последние пять лет все изменилось... Изменились и ученые. Теперь уже и Американская школа восточных исследований, и Французская археологическая школа, получив особо выгодное конфиденциальное предложение (а это случалось нередко), немедленно обращались к Хардингу за советом.

Бедуины тоже изменились с тех пор, как рукописи из пещер у Мертвого моря превратились в величайший бизнес их племени. Это были уже не безграмотные кочевники, какими их знали в Иерусалиме. Они слушали радио, читали газеты и журналы, а некоторые умели даже разбираться в научных изданиях и знали поэтому о рукописях гораздо больше, чем можно было предположить с виду.

Если верить слухам, патер де Во в юности был артистом Комеди Франсез. Может быть, это всего лишь выдумка американских клерикалов или журналистов, которые представляли себе - о, ужас! - католика, а тем более монаха совсем не таким, каким был этот бородатый патер. Но вот среди таамире наверняка были артисты, почти не уступавшие знаменитостям Комеди Франсез. Из показной глупости, добродушия и хитрости они порой приготовляли такой коктейль, что доводили ученых до слез.

Вот, к примеру, одни из новых трюков бедуинов. Они прекрасно знали, что, чем полнее рукопись, тем большую ценность она собой представляет. Как-то раз им удалось раздобыть несколько полных пли почти полных свитков. Если бы таамире сразу принесли их в Эль-Кудс, то за свиток длиной один метр и шириной двадцать пять сантиметров, т. е. общей площадью две с половиной тысячи квадратных сантиметров, они получили бы две с половиной тысячи динаров. Сыны же пустыни аккуратно разрезали свиток и сначала предложили первую большую полосу длиной тридцать сантиметров. Это составляло семьсот пятьдесят квадратных сантиметров и, соответственно, семьсот пятьдесят динаров. Хорошо. Через неделю они с таинственным видом явились снова, но на сей раз отказались разговаривать с кем-либо, кроме самого босса. Глядя на него простодушными глазами цвета ежевики, бедуины сообщили, что они нашли продолжение рукописи. "Шириной в две ладони, сэр! В таком хорошем состоянии!"

- Хорошо,- ответил босс.- Это очень приятно. Тут приблизительно восемнадцать сантиметров, скажем, двадцать. Вот вам чек на пятьсот динаров.

- Что вы, сэр! - гордо заявили таамире.- Опомнитесь! Ведь это стоимость любого куска исписанной кожи, а мы вам принесли продолжение фрагмента. Купив его, вы сэкономите по крайней мере четыре недели мучительных поисков других частей рукописи. Он стоит по меньшей мере в два раза дороже!

В конце концов сошлись на семистах пятидесяти динарах. Разумеется, следующий кусок (предпоследний) стоил еще дороже и пошел за тысячу динаров. Весь свиток вместо двух с половиной тысяч обошелся в четыре или в пять тысяч динаров.

- С волками жить - по-волчьи выть! - воскликнул патер де Во.- Так дальше продолжаться не может, иначе наш бюджет иссякнет раньше, чем у бедуинов кончатся рукописи. Нужно установить премии, особый бакшиш, за большие куски. Это обойдется дороже, чем покупать рукописи на сантиметры, но все же дешевле наших покупок по частям и с продолжением.

Когда все или как будто все сокровища, похищенные из Мураббаат и 2-й пещеры, были выкуплены, а они, хотя и но имели ничего общего с кумранскими открытиями, все же были очень важны для истории страны и мировой истории и ими никак нельзя было пренебречь, кассы Департамента древностей Иордании, Библейской и Американской школ совсем опустели. Ученые вздыхали, но утешали себя тем, что теперь, наконец, наступит спокойное время и к ним потекут деньги из далекой Европы и еще более далекой Америки, и чем оживленнее станут говорить о научной ценности находок, тем больше будет денег. Только Хардинг, взявший в банке кредит для музея в несколько тысяч динаров, был озабоченнее, чем прежде.

К сожалению, у него были для этого основания, и его коллегам вскоре пришлось убедиться, что их оптимизм преждевременен. Восемнадцатого сентября 1952 г. патера де Во посетили два бедуина и один почти элегантный господин из Вифлеема, отрекомендовавшийся негоциантом. С доброжелательным выражением лица, какое бывает у меценатов и покровителей, они открыли красивый синий портфель из сафьяна с блестящими замками и, приветливо улыбаясь, разложили перед озадаченным патером целую кучу новых рукописных фрагментов.

Мерили целый час. До того как стать объектом науки, фрагменты, как и прежде, выступали в качестве товара, измеряемого на метры, вернее, на сантиметры. Торг продолжался три дня. За это время патер де Во постепенно приобрел такой опыт, что мог соперничать даже с Кандо.

Наконец, сошлись на цене в тысячу триста динаров, причем каждая сторона уверяла, что для нее это равнозначно разорению. Для патера это и в самом деле было катастрофой; он без всяких на то полномочий пожертвовал денежным фондом библиотеки на текущий и будущий годы.

Бедуины отказались сообщить точные сведения о новом месте находок, но у патера де Во сложилось впечатление, что многочисленные фрагменты происходят из окрестностей Кумрана, исследованных как будто очень основательно и все же, очевидно, недостаточно. Несмотря на убыточную, по их словам, сделку, бедуины обещали вскоре вернуться, так как у них было еще много, еще очень много свитков, и то, что они принесли сегодня, составляло лишь незначительную часть.

- Черт возьми,- воскликнул Хардинг, узнав новость,- я сейчас выезжаю. Один вопрос только,- вы помните, два месяца назад бедуины продавали целую стопку фрагментов из неизвестного источника?80. Может быть, они тоже происходят из этой новой пещеры?

- Едва ли, мистер Хардинг. Сегодняшние фрагменты напоминают мне кумранские, а июльская покупка, которая уже просмотрена, датируется более поздним периодом. На днях аббат Милик сказал мне, что те папирусы являются преимущественно брачными и торговыми контрактами и относятся приблизительно к 135 г. н. э. Мне кажется, что сегодняшняя покупка снова возвращает нас к I или даже II в. до н. э. Но не теряйте времени, Хардинг. Желаю удачи!

Когда Хардинг, сопровождаемый, как обычно, двумя надежными и ловкими солдатами, приехал в Кумран, он тотчас заметил подозрительное облачко пыли. Оно поднималось из отверстия высоко в скале, непосредственно над безмятежно дремлющими развалинами Хирбет-Кумрана. Ему не удалось остаться незамеченным. Едва машина остановилась, бедуины бросились из пещеры врассыпную и по свисавшим сверху канатам вскарабкались на гору. Прежде чем ловкие, как козы, солдаты успели подняться за ними, таамире были уже далеко.

Хардинг устроил экстренный военный совет. После непродолжительного совещания один из солдат набил камнями два одеяла, так что они напоминали силуэты людей, и с этими чучелами отправился в машине по направлению к шоссе Иерихон - Иерусалим. Ему было велено гудеть и вообще производить как можно больше шума (что доставляло ему колоссальное удовольствие) в расчете на то, что таамире попадутся на эту удочку и решат, что докучливый генеральный директор отправился восвояси.

На самом же деле Хардинг и второй солдат забрались в расщелину скалы и терпеливо, несмотря на страшные неудобства, ждали наступающего утра. Когда забрезжил рассвет, явилась на работу "первая смена археологов-любителей". Некоторые из них не успели спастись бегством. От них Хардинг получил не только веревки, чтобы самому забраться в пещеру, которую он предварительно обозначил номером 4, но и множество полезных, хотя и нерадостных сведений. Оказалось, что уже несколько дней таамире, сменяя друг друга, непрерывно "работали" в этой пещере и основательно ее опустошили. К счастью, один юноша-бедуин проболтался о существовании двух других пещер (но не показал их). Они были расположены недалеко от 4-й пещеры и получили номера 5 и 6.